Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

69

пазник и помешанный человек, квазилицемер, фанатик добродетели, который, говоря, что борется с пороками, на самом деле унижал окружа­ющих людей, срывал на них злобу, всех, кроме себя самого, считая жи­вотными и идиотами, отказывался иметь дело с печальной жизненной реальностью, с социальными ценностями, возвел свою инертность в до­бродетель и кончил жизнь, страдая от обжорства.

Диоген отличался высокомерием, презирал и бранил тот образ жиз­ни, которому завидовало большинство, без устали критиковал городскую мораль. В этом и состояла его миссия. Презирать человеческие существа в Древней Греции того времени было модно. Диоген — и филантроп, и мизантроп. Кинизм подчеркивает непримиримость между мудрецом и толпой. Киники — это миссионеры, лекари больного человечества.

Диоген — педагог: он считал обязанностью мудреца указывать лю­дям их пороки и понуждать к исправлению. Обличая тиранов, завист­ников, развратников и невежд, Диоген впадал в киническое тщеславие. Сократ упрекал Антисфена: «Через дыры плаща просвечивает твое тщеславие». А Платон заметил Диогену: «Какое же тебя самого распи­рает тщеславие, хотя ты делаешь вид, будто вовсе не тщеславен» [Анто­логия кинизма... С. 137].

Киники — комические мудрецы и городская достопримечатель­ность. Так, Диоген — фигура городская, понятная только городу. Он принадлежал городу и рынку, был возможен только там и только там имел успех. Философия в его исполнении служила облегчением, вы­зывала смех, сопровождающий внезапное понимание истин. Диогена подходили слушать толерантные к непристойности и смешливые лю­ди, которые не боялись посмеяться над собой.

Киники побеждают серьезных и сильных противников — «бед­ность, изгнание, забвение, а также гнев и печаль, страсть и страх и са­мое непобедимое или скорее труднопобедимое чудовище, коварное и растлевающее, — наслаждение» [Там же. С. 161]. Этого «бешеного пса», как называл себя Диоген, не может сломить даже судьба. «Диоген во всей своей цинической фигуре представляет собою продукт афин­ской общественной жизни, и его определяло именно мнение, против которого он вообще реагировал своим образом жизни. Он поэтому не независим, а возник благодаря этому общественному состоянию, и сам он представляет собою некрасивый продукт роскоши. Где послед­няя на одной стороне достигает своего высшего расцвета, там столь же велики на другой стороне нужда и беспомощность, и цинизм порожда­ется тогда своей противоположностью, утонченностью»¹.

¹ Гегель, Г. В. Ф. Философия права // Собр. соч.: в 14 т. М.; Л., 1934. Т. 7. С. 221.

70

Часть 1. Античное наследие

Киническое мировоззрение проникнуто негодованием, отрица­нием и тесно связано с этической критикой общественного строя — законов, семьи, религии, нравов, обычаев, досуга, личностей. Дио­ген проповедовал философию бедности и аскетизма («жить соглас­но природе»), в то время как, с общепризнанной точки зрения, по­лагалось «иметь обувь, и притом особенную, без подошвы и гвоздей, затем одежду из самой тонкой и мягкой шерсти, свиту ра­бов, дом, достаточно вместительный для устройства приемов, бе­лый хлеб, изысканную пищу, дорогое вино, роскошные угощения. Ведь такой образ жизни считался достойным свободного человека» [Там же. С. 171]. Диоген не разрушал принципы популярной мора­ли, а нападал только на лицемерие и непоследовательность, хотел освободить мораль от «неморальных» качеств и примесей, порабо­щающих людей, отбросить все ценности, не санкционированные природой.

Кратет (годы жизни неизвестны) — тип кинического святого, до­христианский св. Франциск, безобразный лицом, хромой и горбатый, «гражданин темноты и бедности», богатый землевладелец, раздавший все свое имущество и, согласно легенде, обратившийся к философии после того, как увидел в театре в трагедии «Царь Телеф» нищего.

Кратет написал ряд сочинений — поэму «Сума», «Гимн умеренно­сти», «Похвала чечевице», «Дневник», «Поэма света», а также сатиры и пародии на древних поэтов. Он считал, что мирские зыбкие ценно­сти и земные блага заслуживают лишь презрения мудреца: «Филосо­фия, говорил он, состоит в презрении ко всем привычным человечес­ким ценностям. Занимаясь ею, человек достигает такой высоты духа, что ни во что не ставит ни воинские, ни какие-либо другие почести и награды» [Антология кинизма... С. 168]. Киники презирали людей, но в то же время заботились о них, указывая им на их же благо, т.е. вы­полняли своего рода филантропическую миссию. Кратет даже среди киников прославился бедностью и филантропией. Его прозвали «Всех дверей открывателем», так как он «приходил в дома, раздираемые ссо­рами, и словами о мире разрешал споры».

Своим эксцентричным поведением киники эпатировали обывате­ля. Они популяризировали свои правила практической морали, чем-то напоминавшие спартанские, атаковали существовавшее в обществе отношение к богатству и нормы сексуальной жизни, приветствовали скромность, честность, совесть, правдивость, мужество, чувство лич­ного достоинства, жизненную стойкость, доброту, дружелюбие, щед­рость, нестяжание.