Глава 8. Киники. Мудрость и бесстыдство

61

стью, копилка исторических анекдотов, афоризмов и житейских сцен, остроумных нравственных сентенций.

Вульгарный кинизм сводится к следующему: если у тебя есть день­ги, брось их в море, набей желудок бобами, живи в бочке, речь твоя должна быть варварской, бесстыдной и нескромной, и умри, как Дио­ген, съевший сырую каракатицу. В таком случае киник — просто чок­нутый человек, «бесстыдный дурачок», с которым и над которым мож­но вдоволь смеяться, но в серьезных делах его следует избегать. Однако комичный и откровенно сексуальный с виду кинизм — это на самом деле очень серьезная, может быть, единственная абсолютно честная, прямолинейная, наглядная, не спекулятивная философия — наука, требующая почти мускульной борьбы, сопротивления, парирования, вся сотканная из отрицаний и презрения, из слов-плевков, непристой­ных жестов, неожиданностей, пародий-имитаций. Ум как бы выходит за свои привычные пределы. Из таких рискованных «выходок» состо­ит отчасти и поведение философа-киника.

Кинизм — эллинистическая икота, причиненная несварением пла­тонизма, дерзкий выпад против подмены реальности отдельно пребыва­ющими идеальными сущностями. Он есть также возражение против укоренившегося в обществе лицемерия, ханжества, философского сно­бизма, которым прикрывают пустое честолюбие и самые обычные чело­веческие волнения, против платоновской скорби — варианта пессимиз­ма эксплуататорских обществ, против стандартизации жизни и законов («Государство» Диогена — пародия на «Государство» Платона), условно­стей, бесполезных ограничений. В конце концов оригинальность и бес­цельность жизнедеятельности получают философское подтверждение, а заведомо общеизвестные стандарты лишаются всякого смысла.

Киники осуждали общепринятые нормы поведения, разоблачали социальные практики и запреты как неразумные, случайные, противо­речивые и совершенно бесполезные. Они трактовали цивилизацию как верх бесстыдства и безумия. «Правильная» цивилизация, по их наблю­дениям, не обеспечивает человеку безопасности и счастливой жизни. Киники ощущали всю ненадежность благ цивилизации. На их взгляд, развитие цивилизации приобретает опасный характер, у нее нет будуще­го и ее блага временны, поэтому глупо планировать, взваливать на себя заботу о том, что можно получить уже сейчас, и получить легко. Да, это эгоизм момента, но только он существует и только он имеет смысл. В от­личие от членов платоновской Академии, киники желали предстать учителями всего народа, а не наставниками кучки правителей.

Религии киники, надо признать, уделяли мало внимания. В целом они были деистами, пантеистами, скептиками, критиковали религи-

62

Часть I. Античное наследие

озные обряды и разные суеверные практики, тогда как почти каждый философ-стоик создал свой трактат «О богах».

Киников можно упрекнуть, что у них было мало абстрактной фило­софии, продуманной и завершенной системы понятий. Но сущность кинизма — в независимом образе жизни, в практической этике, сопро­вождавшейся дидактикой, серьезной и лукавой, а порой — назойливой и оскорбительной. Талант киников проявился именно в оригинальном образе жизни, в непредсказуемом поведении, не вписывающемся в тра­диционные нормы, лишенном жестокости и спеси имущего человека. Сознательно демонстрируя свои нравы, киники изобрели оригиналь­ный декорум и реквизит: поступки, критерии поведения, символы, ма­неру общения, экспрессию речи, внешний облик, одежду. Человеку, ут­верждали они, внешне можно быть каким угодно, это совсем неважно. Важно другое — каждый своеобразен, свободен, интеллектуально неза­висим. Человеческий ум не знает ограничений, а потому не свободен от дурачеств. Для того, чтобы делать глупости, нужен большой ум. Как бы ни выглядел человек снаружи, он — «бог внутри». Кинический образ жизни предписан разумом, а больше — ничем. В этом образе жизни вы­ражена любовь к жизни как таковой, а совсем не к преимуществам над другими, не к надуманным благам (собственности).

Киник — принципиальный, искренний, правдивый, смелый, общи­тельный человек, чуждый приобретения и накопительства, он — обыч­ный нищий, живущий радостно, не чувствуя нужды и не зная угнете­ния, сам для себя, без обязанностей перед государством и обществом.

В Европе XVIII в. жили и творили по крайней мере два выдающихся киника — француз Ж.Ж. Руссо и немец К.М. Виланд. Кинизм вызывал живейший интерес Фридриха Прусского, Наполеона Бонапарта, А. Шо­пенгауэра, Ф. Ницше. Во время Французской революции Диоген — почти гражданский герой, в нем находят что-то филантропическое и республи­канское. Г. Шлабрендорф, друг Мирабо, смело критиковавший Наполео­на, был назван «парижским Диогеном»¹. Как философская школа кинизм был открыт западной наукой в XIX в. Первый шаг в изучении кинизма сделал немецкий философ Г. Гомперц.

Натурализм. «Живи согласно природе». Начиная с V в. до н.э. посте­пенно умирает филономическое мировоззрение аристократии, апел­лировавшее к извечным законам (nomos означает «закон», «обычай»),

¹ См.: Niehues-Probsting, Н. The Modern Reception of Cynism: Diogenes in the Enlighten­ment // The Cynics: the Cynic Movement in Antiquity and its Legacy. Berkeley, 1996. P. 335.