Глава 3. Пифагор. Мистика и дидактика

27

Дружба и выгодна, и приятна. Пифагор первым сказал: «У друзей все общее», «Дружба есть равенство». Пифагорейцы умели дружить и бы­ли верны друзьям. Выражение «пифагорейская дружба» стало нари­цательным.

Пифагор — не столько систематический философ, сколько рели­гиозный учитель (мистагог), окруженный учениками, и основатель какой-то неясной религии, связывающей повседневное с трансцен­дентным в гармоническое целое. Его не удовлетворял материализм ионийской школы. Объясняющим принципом он избирает «божест­венное» и трансцендентное. Повседневность опирается на трансцен­дентное. Познание, как его понимал Пифагор, состоит в созерцании истинно сущего, т.е. вечного и бестелесного, мира в его гармонии и единстве. Главное — это познание истины, «сокровища мысли».

Пифагореизм исходил из признания числа первоначалом всего сущего («все есть число»), а математические закономерности — осно­вой устройства мира. Пифагорейцы не смогли объяснить устройство мира на словах. Космос для них — это всецелостность, умиротворен­ность, гармония, побеждающая хаос. Нравственность также субстан­циональна и противоположна хаосу. Она вносит в человеческие от­ношения и повседневную жизнь упорядоченность, гармонию, меру, прогоняет бедствия. Безнравственно отрицание и нарушение поряд­ка (гармонии). Добродетель есть гармония. В пифагорейской фило­софии, как и в греческой мифологии, дисгармония и нарушение порядка представляются причиной наиболее существенных нравст­венных коллизий и драм. Отождествление нравственности и порядка можно встретить не только у Пифагора, но и в даосизме, а также у Ге­раклита (544—483 до н.э.), который ввел в философию понятие Лого­са: «Для Гераклита Логос есть некий Мировой разум, создающий за­кономерность и гармонию мира и возможность его познания, корректирующий в качестве Справедливости отклонения от гармо­нии и являющийся также мировой Судьбой»¹.

Вместе с тем вклад пифагорейского учения в научное обсуждение собственно этических вопросов ничтожен. Пифагорейская этика — это всего лишь дидактика и этика меры. Ее сущность выражена в ре­лигиозно-этических наставлениях, составляющих нравственный ко­декс. Этот кодекс изложен в «Золотых стихах», написанных неизвест­ным автором (возможно, Пифагором или группой пифагорейцев) в первой половине V в. до н.э. Требования практической морали у пифагорейцев теоретически не обоснованы. Мораль патриархальная,

История Древнего мира. Упадок древних обществ. М., 1982. С. 261.

28

Часть I. Античное наследие

в ней нет столь значимого для эллинов духа соревнования, нет и об­щественного темперамента. Но она учит важным вещам: «Беги от вся­кой хитрости, отсекай огнем, железом и любым орудием от тела бо­лезнь, от души невежество, от утробы — роскошество, от города — смуту, от семьи — ссору, от всего, что есть, — неумеренность»¹. Не предавайся праздности, избегай алчности, тщеславия, не следуй мне­нию толпы, законам повинуйся, богам поклоняйся, уважай родите­лей, старайся понять законы мироздания, соблюдай меру, обдумывай свои дела и поступай справедливо, развивай имеющиеся у тебя боже­ственные качества, совершенствуйся и исцеляй душу. Беды происхо­дят от неразумия. Благоразумный же счастлив и доволен, может на­слаждаться жизнью. Пифагорейцы не были ни гедонистами, ни аскетами, но в соответствии с аристократическим идеалом порицали изнеженность и излишества в еде.

Заповеди пифагорейцев имеют много общего с христианской мо­ралью. Например, у них было принято перед сном размышлять о про­веденном дне и задавать себе вопросы: «В чем провинился? Что мог совершить? Чего не исполнил?» В «Золотых стихах» говорится: «Пусть твоим главным судьей станет совесть». Конечно, это не то же самое, что христианская исповедь и раскаяние. Обычай замечать и записы­вать свои прегрешения складывается к 600 г. Как известно, в дальней­шем католическая церковь возведет исповедь в обязанность верующе­го. Аффективное раскаяние будет иметь в христианстве очень высокую ценность. Пока же у пифагорейцев речь не идет ни о раска­янии как эмоциональном всплеске, ни о катарсисе как полном внутреннем преображении. Пифагорейцы просто упражняются в мо­ральной оценке своих повседневных поступков и формируют свой оригинальный образ жизни.