Главные установки и идеи постмодернизма ("проект постмодерна")

С резких и решительных обвинений в адрес эпохи модерна и ее проекта, собственно, и начались постмодернистские дискуссии. Обыч­но они заканчиваются серьезным предостережением: если человече­ство будет продолжать жить по законам и принципам модерна, то возникнет угроза для самого существования нашей планеты. В этом критики модерна единодушны. Более или менее однородны описания основных черт эпохи модерн, о которых только что шла речь и из которых мы выбрали наиболее важные философские рассуждения. Гораздо сложнее обстоит дело с позитивными идеями, установками самого постмодернизма. Здесь не приходится рассчитывать на опреде­ленность характеристик и описаний. Соответственно лишены четких очертаний встречающиеся в литературе определения постмодернизма. Его определяют по-разному: в нем видят особую историческую эпоху, отличающуюся специфическим "состоянием ума" (Ф. Лиотар). В дру­гих случаях постмодернизм предстает как "аисторическое восстание без героев против слепого инновационного информационного обще­ства (Ч. Ньюмен)." Иногда суть и содержание постмодернизма связы­вают с тем, что с его помощью поднялась новая волна "американского военного и экономического господства над миром" (Ф. Джеймисон).

Не менее расплывчаты определения исторических границ, должен­ствующих разделить эпохи модерна и постмодерна. Чаще всего фило­софию Просвещения причисляют к эпохе модерна и считают, пользу­ясь терминологией Лиотара, главного теоретика постмодернизма, од­ним из "великих повествований модерна". Однако сам же Лиотар за­явил, что Дидро, например, является для него "воплощением постмо­дернизма", ибо он нанес удар по "великим повествованиям", ведущим свое происхождение от исходных христианских моделей. Правда, со­гласно Лиотару, потом традиция великих повествований снова возро­дилась и окрепла благодаря немецкому идеализму и французскому республиканизму, а затем обрела новую форму в марксизме. Извест­ный современный писатель и ученый Умберто Эко, активно участво­вавший в дискуссиях о постмодернизме, иронически заметил, что у ряда авторов возникла склонность находить предшественников пост­модернизма во все более ранней истории; таковым не сегодня-завтра объявят Гомера⁵. Но и сам У. Эко полагает, что размежевание, анало­гичное борьбе "модерна — постмодерна", можно обнаружить в любой переходной эпохе человеческой культуры. Привлекая к рассмотрению материал по истории современной литературы, Эко приходит к выво­ду, что постмодернизм имеет своей целью разрушение привыч­ных для предшествующей культуры разделений и дихотомий — реализма и ирреализма, формализма и содержательности, "чисто­го", элитарного и массового искусства и т.д.

В постмодернистских дискуссиях вовсе не случайно звучит голос выдающихся представителей литературы и искусства. Собственно, в этих областях культуры и началась борьба против эпохи "модерна". И лишь потом она докатилась до философии. Закономерно и то, что тон в философских дискуссиях стали задавать французские мыслите­ли, всегда чутко реагировавшие на брожение идей и умонастроений в литературе и искусстве.

Перелистаем страницы истории. В США понятия "постмодерн", "постмодернизм" стали достаточно широко употреблять уже в конце 50-х годов. Применяли их главным образом в дискуссиях о новейшей тогда литературе. Впоследствии, в 60 —70-х годах, эти термины стали фигурировать и в дебатах об архитектуре, живописи и других видах искусства. На первый план выступали следующие тезисы теоретиков постмодернизма в искусстве. Искусство предшествующей эпохи, эпо­хи модерна, объявлялось элитарным, тогда как заслугой нового — постмодернистского — искусства считалось преодоление барьера между искусством и широкой публикой — впрочем, при сохранении опреде­ленными произведениями искусства элитарного значения. Теоретик постмодернистской архитектуры Ч. Дженкс в книге "Язык архитекту­ры постмодерна" (1977) говорит о "двойном кодировании", заключен­ном в постмодернистской архитектуре: один язык обращен к "ангажи­рованному меньшинству" знатоков, другой — к обычным людям, к большинству. Каждый из слоев "читает" архитектуру на понятном ему "языке"⁶. Другая формула, распространенная в постмодернистс­кой архитектуре, выражена немецким теоретиком Клотцем в работе "Модерн и постмодерн. Современная архитектура 1960—1980" следу­ющим образом: произведение архитектуры — это уже не носитель функций и не чудо конструкции, но изображение символических со­держаний и художественных тем; «это эстетические фикции, которые уже не есть абстрактные "чистые формы" — они находят предметное проявление»⁷. Лозунг Клотца: "не только функции, но также и фик­ции" — характерен для постмодернистской эстетики.

Исследователи постмодернизма обращают внимание на то, что тер­мин "постмодернистское общество" в конце 60-х годов стал встречать­ся и в социологической литературе. Так, американский социолог А. Эт- циони в книге "Активное общество. Теория социальных и политичес­ких процессов" (1968) писал, что постмодернистская эпоха начинает­ся (условно) после 1945 г. и приносит с собой альтернативный выбор: либо стремительное и неудержимое развитие технологий, опирающих­ся главным образом на критерии их эффективности и на ценности господства — подчинения, либо выбор новых ценностных ориенти­ров, которые открывают перспективу "активного общества".

В литературе, посвященной философии постмодернизма, обычно выделяют два этапа, связанных с формированием его принципов и позиций. Первый этап — развитие постепенно приведших к постмо­дернизму идей постструктуралистов, постфрейдистов. На формирова­ние философии и эстетики постмодернизма решающее влияние оказа­ли: 1) идеи Ж. Лакана (концепция воображаемого и символического, критика "философии субъекта", учение о языке); 2) теория деконст­рукции Ж. Деррида и ее применение к эстетике; 3) постмодернистские концепции искусства Ж. Делёза и Ф. Гаттари (концепция "ризо­мы"), Ю. Кристевой (исследования страха, ужаса, смерти, отврати­тельного как феноменов жизни, литературы, искусства, философии; изучение метаповествования как отличительной черты постмодернист­ского искусства; феномен любви и его психоаналитическая структура и т.д.); М. Серра (метод "беспорядочного энциклопедизма" в приме­нении к истории науки, философии, искусства; критика гносеологи­ческой модели философии и науки модерна; теория коммуникации как новый синтез науки, искусства, философии). (Об учениях боль­шинства из перечисленных философов речь уже шла в этом учебни­ке.) Второй этап — развитие постмодернизма в собственном смысле. За последнее десятилетие, как отмечают специалисты (Н.Маньков­ская), сложился круг исследователей, посвятивших себя изучению раз­личных аспектов постмодернизма в философии, эстетике, культуре и искусстве. Наиболее известные из них — Ж. Бодрийяр (Франция), Дж. Ваттимо (Италия), X. Кюнг, Д. Кампер (Германия), Д. Барт, В. Джеймс, Ф. Джеймсон, Ч. Дженкс, Р. Рорти, А. Хайсен, И. Хас- сан (США), А. Крокер, Д. Кук (Канада), М. Роз (Австралия)".

Подводя итог развитию дискуссий в литературе, а отчасти и в философии искусства, известный теоретик постмодернизма Ихаб Хас- сан выделяет следующие главные принципы и ценности постмодерна. 1. Неопределенности, неясности, пробелы — не только не недостат­ки, а основные принципиальные установки постмодернистских произ­ведений искусства и философских концепций. Для искусства этот те­зис должен иметь такое же принципиальное значение, какое принцип неопределенности Гейзенберга имеет для физики, теорема Гёделя — для логики и математики. Не логическое, монологическое мышление, а "диалогическое воображение" (Бахтин) приобретает в постмодер­низме решающий смысл. 2. Следствием является принципиальный фрагментаризм. Это воплощается в недоверии к "тоталитаризирую- щему синтезу", в склонности к методам коллажа, произвольного монтажа, "вырезок" и "врезок", в склонности к парадоксам, в "от­крытости разбитого", в акцентировании "разломов", "краев" и т.д. 3. Постмодернизм опровергает все каноны, выступает про­тив всех конвенциональных авторитетов. В литературе это (ус­ловно) означает "смерть автора", т.е. прекращение его "отцовской" власти и попечительства над читателем. 4. Постмодернизм воз­вещает о "смерти субъекта", "опустошает" традиционное Я, которое перестает быть центром мысли и переживания, лишается сво­ей мнимой "глубины". 5. Постмодернизм отстаивает права ирреализ- ма: не все может быть "показано", "изображено", "иконизировано".

6. Ирония — одна из главных постмодернистских установок, подра­зумевающих игру, иронию, аллегорию как важнейшие подходы лите­ратуры и искусства, да и любого вида мыслительного творчества.

7. "Гибридизация" подразумевает смешение, скрещивание привычных жанров искусства, заимствование ("плагиаризм") одними жанрами творческих стилей и методов других жанров. 8. Для характеристи­ки постмодерна используется термин "карнавализация", заимствуе­мый (как и другие понятия) у М. Бахтина. Имеются в виду "радо­стная релятивность" вещей и событий, "перспективизм", участие в "сумасшедшей чересполосице жизни", "имманентность смеха" и т.д. 9. С этим тесно связана категория равного "участия в игре", "пред­ставлении" авторов и читателей, слушателей. 10. Подчеркивается "кон­структивистский характер" творчества (но не в кантовском логико- сциентистском и даже не в ницшеанском смысле).

Перечисляя эти признаки, И. Хассан добавляет: взятые вместе, они образуют нечто иррациональное, абсурдное, незавершенное. "Нет альтернативы тому, чтобы понятие постмодерна оставить открытым для истории, хотя сам постмодернизм уже принадлежит истории"⁸.

К этой многомерной характеристике постмодерна можно добавить следующее. Постмодерн отмечен специфическими антиномиями. С од­ной стороны, он выступил против доминирующего влияния "машине- рии", "механистичности" на весь стиль мышления эпохи модерна. С другой стороны, на постмодернистское искусство в решающей степени повлияло распространение электронных средств массовой информации. Эстетика постмодернизма, буквально громившая "конформизм" модер­на, в значительной степени возникла из конформистского приспособле­ния к новой технике, часто диктовавшей стилевые особенности нового искусства. Критика модерна за сосредоточение на "материальном", при­зывы к свободному раскрытию "имматериального" скрывали за собой такие черты постмодерна как подвластность художника нагроможде­нию материала, потоку впечатлений, звуковых и световых эффектов, в определении характера и последовательности которых кардинальная роль часто принадлежит именно материалу и техническим средствам.

С одной стороны, постмодернисты настаивали на преодолении ба­рьеров между элитарным искусствам и обычным человеком. С другой стороны, сложность, вычурность, особая "техничность" постмо­дернистского искусства часто делает его в высшей степени элитарным.

Итак, с помощью термина "постмодернизм" обозначают прежде всего новейшие течения в искусстве и новые веяния в эстетике. Но право­мерно говорить о постмодернистских дискуссиях в широком смысле этого слова. Они охватывают большой круг социально-философских проблем, обращены к стилю жизни, к вопросам экологии, политики, морали — конечно с особым вниманием к культуре, искусству, эстети­ческим ценностям. Постмодернистская философия в более узком смыс­ле стремится выявить центральные пункты поворота от модерна к постмодерну, уже отчасти пережитого и переживаемого современным обществом. "Быть может, наиболее существенным философским от­личием постмодернизма является переход с позиций классического ан- тропоцентристского гуманизма на платформу современного универ­сального гуманизма, чье экологическое измерение обнимает все живое — человечество, природу, космос, Вселенную. В сочетании с отказом от европо- и этноцентризма, переносом интереса на проблематику, спе­цифичную для эстетики стран Востока, Полинезии и Океании, отчас­ти Африки и Латинской Америки, такой подход свидетельствует о плодотворности антииерархических идей культурного релятивизма, ут­верждающих многообразие, самобытность и равноценность всех гра­ней творческого потенциала человечества. Тема религиозного, куль­турного, экологического экуменизма сопряжена с неклассической по­становкой проблемы гуманизма, нравственности, свободы. Призна­ки становления новой философской антропологии сопряжены с поис­ками выхода из кризиса ценностей и легитимности"⁹.

Итак, постмодернизм в философии связан прежде всего с фило­софскими обобщениями, суммирующими и одновременно стимулиру­ющими кардинальную переоценку ценностей, аналогичную той, ко­торая уже произошла на рубеже XIX и XX в., но была еще не доста­точно кардинальной, чтобы ответить на вызовы приближающегося нового тысячелетия. Из сказанного ясно, что согласно установкам по­стмодернизма, ценностям антропо-, европоцентризма, как и вообще ценностям доминирования какой-либо части целого над целым должен придти конец. Объединению вокруг некоего цент­ра, которое возникало под влиянием исторических обстоятельств, про­тивопоставляется ацетризм, т.е. принципиальное почти "мета­физическое" (несмотря на критику метафизики) отрицание каких-либо привилегированных "центров" доминирования (на­пример, Земли — в космосе, человеческого рода — в живом и нежи­вом мирах, Европы, США и т.д. — на земле, мужского пола — над женским, взрослых — над детьми и т.д.). С этим связано особое вни­мание к культуре Востока, Латинской Америки, Африки как "све­жим" источникам обновления мировой культуры на началах полицен- тричности. "XIX и XX столетия, — писал Ф. Лиотар, — принесли столько террора, сколько мы, люди, смогли вынести. Мы заплатили достаточно высокую цену за ностальгию по целому, по примирению понятийного и чувственного, по прозрачному и коммуникабельному опыту... Наш ответ: объявим войну тотальности, станем свидетелями того, что не может быть презентировано; дадим простор различиям и спасем честь имени"¹⁰. Отвергается идеология и практика вла­ствования, доминирования, насилия, войны — в пользу ценно­стей плюрализма, равноправного диалога, дискурса, совмест­ного нахождения решений, мира и согласия, основанного, одна­ко, на неизбежных рас-согласованиях и разно-гласиях.

"Против чего обращается постмодерн, так это против всех тех от­личительных черт и позиций, которые принципиально противостоят такому плюрализму. Постмодернизм прощается со всеми формами монизма, унификации и тоталитаризации, с обязательными утопиями и многими скрытыми формами деспотизма — и вместо этого перехо­дит к идее множественности и разнообразия, многообразия и конку­ренции парадигм, к сосуществованию разнородного, гетерогенного". Эти слова принадлежат немецкому теоретику постмодернизма Вольф­гангу Велшу, автору книги "Наш постмодернистский модерн" (1987). Он дает и следующую обобщающую оценку постмодерна: "Если обзор постмодернистских тенденций в литературе, архитектуре, живописи, скульптуре, социологии и философии связать с совокупной характе­ристикой постмодерна, то получится следующее. Постмодерн начина­ется там, где кончается целое. И он категорически выступает против новых попыток тоталитаризации — так, например, в архитектуре выступает против монополии интернационального стиля или в теории науки — против ригидного сциентизма, или в политике борется с внеш­ними и внутренними претензиями на господство. Кроме того, постмо­дернизм использует конец Единого и Целого в позитивном смысле, 27 1827 когда пытается упрочить и развернуть вступающее в силу Многое в его легитимности и своеобразии. Здесь — ядро постмодерна. Исходя из осознания непреходящей ценности различающихся концепций и проектов — а не из-за поверхностности или безразличия — постмо­дернизм радикально плюралистичен. Его видение — видение плю­ральное™"¹¹.

Нельзя, однако, не заметить, что борьбой против Единого, Целого как символов эпохи модерна устремления постмодернистов в филосо­фии и искусстве не ограничиваются. Подчас главную вину эпохи мо­дерна усматривают в противоположном — в том, что философия и кулмура не сумели обеспечить как раз единства, интегрированности личности и культуры, расколов человеческий мир, превратив его в царство отчуждения, разлада, враждебных идейных полюсов, между которыми возникло огромное и непреодолимое напряжение

.Современный философ Г. Мэдисон пишет: "Достаточно одного сло­ва, чтобы обозначить суть мышления модерна от Декарта до Сартра: это слово — дуализм. А результатом такого дуализма является отчуж­дение — отчуждение субъекта от объекта или психического от телес­ного, и тем самым отчуждение человека от природы. Сознание, кото­рое отчуждено от самого себя, расколото; такое сознание, что мы зна­ем из Гегеля, есть сознание несчастное. Сегодня со всех сторон вновь и вновь слышится вопрос: существуют ли возможность и надежда, чтобы постмодернистский человек освободился от этого несчастья, начав новую эру в истории мышления? Есть много признаков того, что фи­лософия сегодняшнего дня вновь и вновь усматривает в этом свою центральную задачу"¹². Заслугу Гуссерля, Мерло-Понти и других мыслителей их сегодняшние последователи усматривают в том, что они пытались преодолеть дуализм и субъективизм эпохи модерна, тя­готение к крайностям объективизма или трансцендентализма. Вместе с тем нередко высказывается мнение, что попытки многих философов XX в. выбраться из плена философских предрассудков эпохи модерна оказались безрезультатными: какая-либо из крайностей (например, в случае Гуссерля — непреодоленная приверженность трансцендента- листскому субъективизму) одерживала верх над стремлением к синте­зу субъективного и объективного. Поэтому преодоление "дуализма", якобы присущего модерну, продолжается. «Что характеризует пост­модернизм в целом, так это отклонение всяких различений и обособ­лений — например, между телом и духом, между физическим и мен­тальным, между разумом и иррациональным, духовным и чувствен­ным, Я и Другим, природой и культурой, реальностью и утопией. Это означает, что, с одной стороны, отклоняется порядок, границы и огра­ничения, контроль, "мерки" разумного сознания, аполлоновское нача­ло и вообще все, что в наше время понимают под цивилизацией. С другой стороны, имеет место восхваление дионисийского начала, при­страстия к вину, эротического, либидинозной чувственности, восхва­ление инстиктивного и спонтанного нарциссизма. Это антиномичное и антиинституциональное, утопическое и анархистское умонастроение, призывающее к угнетению угнетенного сознания, к освобождению ин­стинктов, к эмансипации чувственности, быстро объединяется с поли­тическим радикализмом»¹³.

Вся рассмотренная ранее постмодернистская переориентация про­исходила скорее на уровне ценностей и идеалов, чему соответствовали общефилософская переориентация, изменение мировоззренческих ос­нов культуры. "Конструктивный, или ревизующий, постмодернизм пытается преодолеть мировоззрение модерна, но он не отбрасывает саму возможность мировоззрения, а конструирует постмодернистское воззрение на мир через ревизию предпосылок и традиционных поня­тий модерна. Это... подразумевает новое единство научных, этичес­ких, эстетических и религиозных интуиций. Постмодернизм отрицает не науку как таковую, а сциентизм, в соответствии с которым лишь данным современных естественных наук позволено конструировать наше мировоззрение'⁴⁴.

Поскольку сторонники концепции постмодернизма заявляют, что "мир постмодерна, с одной стороны, включает в себя личности пост­модерна вместе с их постмодернистской духовностью, а с другой сто­роны, постмодернистское общество, в конечном счете постмодернист­ский глобальный порядок", — возникает вопрос о характерных чер­тах постмодернистского общества ^,5. И тут оказывается, что обще­ство постмодерна не только не соответствует идеалам плюрализма, глобализма, свободы, но скорее углубляет все те противоречия, кото­рые приписывались эпохе модерн. Это признают авторы, описываю­щие эпоху постмодернизма. Бомба, висящая над горизонтом и грозя­щая взорвать все вокруг, — образ именно постмодернистский эпохи. "Так что будьте хладнокровны. В этом свете постмодернизм есть пред­чувствие будущего шока — как если бы бомба уже упала"¹⁶.

Нападки на науку и сциентизм не мешают тому, что эпоха пост­модернизма рассматривается как целиком определяемая новейшим тех­но-научным комплексом. Techno-science, техно-наука — термин Ф. Лио­тара. «Техно-наука, — так фиксирует идею Лиотара один из совре­менных авторов, — трансформирует государство и экономическое про­изводство; она изменяет природу знания; она дает новые определения самим идеям "искусства" и "культуры". Философские вопросы "Что такое Просвещение?" "Что такое революция?" должны быть замене­ны вопросами "Что такое техно-наука?" "Кем мы в ней являемся?" Условия постмодерна имеют техно-научный характер»¹⁷.

Современные авторы нередко определяют эпоху постмодерна как эпоху "ничто", как "постэпоху" (post-age): «Постиндустриальная, пост­капиталистическая, пост либеральная, посттеологическая, пост­гуманистическая — все эти "пост" присоединяются при оценке совре­менных нам условий как постмодернистских»¹⁸.

Антимилитаристская, антидиктаторская, антитоталитаристская по своим устремлениям постмодернистская литература вынуждена опи­сывать экономику, политику, официозную идеологию постмодернист­ского общества в еще более мрачных тонах чем в случаях, когда речь идет об эпохе модерна. Никогда еще не было таким острым противо­речие между горячим и искренним осуждением войны и тем фактом, что весь период после второй мировой войны был заполнен множе­ством войн и вооруженных конфликтов, которые стали повседневной реальностью. Такой же кровавой и страшной реальностью оказался терроризм. Исследователи правильно отмечают, что постмодернистс­кая война — целая система действий на уровне современных госу­дарств, которая делает войну перманентной и (пока) неизбежной¹⁹.

ЛИТЕРАТУРА

1. Rescher N. Philosophie am Ende des Jarhunderts // Deutsche Zeitschrift fiir Phil. 1995, №5. S.784-785.

2. Gadamer H.-G. Phenomenology, Hermeneutics, Metaphysics // The Journal of the British Society for Phenomenology. 1994. Vol.25. №2, may. P. 104.

3. Beck U. Risikogesellschaft. Auf dem Weg in eine andere Moderne. Frankfurt a. M., 1986.

4. Habermas J. Der philosophische Diskurs des Moderne. Frankfurt a. M., 1988. S.57. (Далее при цитировании страницы по этому изданию указаны в тексте.)

5. Eco U. Postmodernismus. Ironie und Vergniigen // Wege aus der Moderne. Schliisseltexte des Postmoderne-Diskussion / Hrsg. v. W.Welsch. Weinheim, 1988. S.75.

6. См.: Welsch W. "Postmoderne". Genealogie und Bedeutung eines umstrillenen Begriffs // "Postmoderne" oder der Kampf um die Zukunft / Hrsg. v. Peter Kemper. Frankfurt a. M., 1988.

7. Klotz H. Moderne und Postmoderne, Architektur des Gegenwart 1960-1980. Braunscheig;Wiesbaden, 1984. S.17.

8. Hassan J. Postmoderne heute // Wege aus der Moderne / Hrsg. v. W. Welsch. Weinheim, 1988. S.56.

9. Маньковская H. "Париж со змеями": Введение в эстетику пост­модернизма. М., 1995. С. 218.

10. Lyotard F. The Postmodern Condition: A Report on Knowledge. Minneapolis, 1985. P. 81-82.

11. Welsch W. "Postmoderne". S.29-30.

12. Metzaux A., Waldenfels B. Leibhaftige Vernuft. Spuren von Merleau-Pontys Denken. Miinchen, 1986. S. 163-164.

13. Ibid. S. 167-168.

14. Griffin D.R. The Reenchantment of Science, N.Y., 1988. P. X.

15. Ibid., p. XI.

16. Gitlin T. Postmodernism defined, at least! // Dissent. 1989. Winres.

17. Rajchman J. The Postmodern Museum // Art in America. 1985, oct. P. 116.

18. Taylor M. C. Descartes, Nietzsche and the Search for the Unsayable. // The New York Review of Books. 1987, febr. 1. P. 3.

19. Gray Ch. H. The Strategic Computing Programm at Four Years: Implications and Imitations // AI and Society. 1988. Vol.2. №2.

Маньковская H. Б. "Париж со змеями". С. 88