Основные проблемы и идеи философии Камю

Философские идеи Камю — в еще большей степени, чем у Сартра, — вплетены в ткань характеров, образов, ситуаций художественных произведений. Сочинения Камю, которые можно считать собственно философскими ("Миф о Сизифе" или "Бунтующий человек"), одна­ко, мало похожи на обычные философские трактаты, с их системати­ческими теоретическими построениями, дефинициями, цитатами и т.д. В значительной степени специфика философствования Камю была обус­ловлена главным объектом его интереса. А им стал мир пережива­ний и мыслей той личности, которую сам Камю назвал "аб­сурдным человеком". Абсурдный человек, абсурдные рассуждения (философия, уловившая абсурдность существования и попытавшаяся его осмыслить), абсурдное творчество (литература и искусство, чьим героем становится абсурдный человек) — таковы темы сочинения Камю "Миф о Сизифе".

Абсурдный человек

"Что представляет собой абсурдный человек?"³⁶ — это главный вопрос, от обсуждения которого зависит решение других проблем фи­лософии Камю. Абсурдный человек, пишет Камю, "ничего не пред­принимает ради вечности и не отрицает этого. Не то чтобы ему вообще была чужда ностальгия. Но он отдает предпочтение своему мужеству и своей способности суждения. Первое учит его вести не подлежащую обжалованию жизнь, довольствоваться тем, что есть; вторая дает ему представление о его пределах. Уверившись в конечности своей свобо­ды, отсутствии будущности у его бунта и в бренности сознания, он готов продолжить свои деяния в том времени, которое ему отпущено жизнью. Здесь его поле, место его действий, освобожденное от любого суда, кроме его собственного. Более продолжительная жизнь не озна­чает для него иной жизни"³⁷.

Камю противопоставляет свой образ абсурдного человека традици­онным и современным философско-антропологическим, моральным, религиозным конструкциям, представлениям о человеческой сущнос­ти. В философии и творчестве Камю заключена дерзкая претензия на то, что он сможет подойти к действительной сущности человека бли­же, чем это удавалось другим исследователям. Тем не менее "абсурд­ный человек" — тоже специфическая философская конструкция. Ее создание в произведениях Камю — непрерывная полемика. Прежде всего она ведется против религиозного подхода к человеку, а также против учений, навязывающих человеку моральные нормы извне — согласно предписаниями общества, заповедям религии и т.д. "Абсурд­ный человек готов признать, что есть лишь одна мораль, которая не отделяет от бога: это навязанная ему свыше мораль. Но абсурдный человек живет как раз без этого бога. Что до других моральных уче­ний (включая и морализм), то в них он видит только оправдания, тогда как ему самому не в чем оправдываться. Я исхожу здесь из принципа его невиновности"³⁸.

Позицию абсурдного человека Камю очерчивает словами Ивана Карамазова: "Все позволено". Однако "абсурд не есть дозволение ка­ких угодно действий"³⁹. Слова Карамазова означают лишь то, что ни­чего не запрещено. Почему же? Согласно Камю, абсурдный человек не принимает традиционную концепцию, устанавливающую связь меж­ду причинами и следствиями поступков. И хотя ум абсурдного челове­ка "готов к расплате", он делает это не потому, что чувствует за собой какую-либо вину или греховность, вменяемую всякому человеку хри­стианством. Для него, абсурдного человека, "существует ответствен­ность, но не существует вины". Формальные правила и поучения эти­ки, расчеты научного ума теряют для абсурдного человека сущност­ный смысл. Поучительны лишь живые примеры, доносящие до нас дыхание человеческих жизней. "Мною выбраны только те герои, — пишет Камю, — которые ставили своей целью исчерпание жизни (или те, кого я считаю таковыми). Я не иду дальше этого. Я говорю о мире, в котором и мысли и жизни лишены будущего. За всем, что побужда­ет человека к труду и движению, стоит надежда. Так оказывается бесплодной единственная нелживая мысль. В абсурдном мире цен­ность понятия или жизни измеряется плодотворностью"⁴⁰.

Герои, на примере которых Камю высвечивает понятие "абсурд­ный человек", — это Дон Жуан (и донжуанство), Актер (и актер­ство), Завоеватель, Писатель-творец. В конце главы об абсурдном человеке Камю замечает: "Приведенные выше образы не содержат моральных поучений и не влекут за собой суждений. Это наброски, в них намечен стиль жизни. Любовник, комедиант или авантюрист ве­дут абсурдную игру. Но на это способны, при желании, и девствен­ник, и функционер, и президент республики. Достаточно знать и ни­чего от себя не скрывать... Я выбрал крайние случаи, когда абсурд наделяет поистине царской властью. Правда, это власть принципов, лишенных царства. Но их преимущество перед другими в том, что они знают об иллюзорности всех царств... Как бы то ни было, абсурдному рассуждению надо было вернуть всю яркость красок. Воображение может добавить немало других его обличий — изгнанников, прико­ванных к своему времени; людей, которые, не зная слабости, умеют жить соразмерно вселенной без будущего. Этот абсурдный и безбож­ный мир населен утратившими надежду и ясно мыслящими людьми"⁴¹.

Мир абсурдного человека у Камю выписан жестко и сильно. Это человек, не верящий в бога, божий промысел и божью благодать. Он не верит в будущее, лишен надежд и иллюзий. "Чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу"⁴². Причина в том, что мир природы и другой человек всегда содержат в себе нечто несводимое к нашему познанию, ускользающее от него. «Бывает, что привычные декорации рушатся. Подъем, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, обед, четыре часа работы, трамвай, ужин, сон; понедельник, вторник, сре­да, четверг, пятница, суббота, все в том же ритме — вот путь, по которому легко идти день за днем. Но однажды встает вопрос "за­чем?" Все начинается с этой окрашенной недоумением скуки».

Скука выводит человека из колеи рутинной, монотонной жизни. Она толкает его к пониманию того, что приходится взваливать груз безотрадной жизни на свои собственные плечи. "Скука является ре­зультатом машинальной жизни, но она же приводит в движение со­знание. Скука пробуждает его и провоцирует дальнейшее: либо бес­сознательное возвращение в привычную колею, либо окончательное пробуждение. А за пробуждением рано или поздно идут следствия: либо самоубийство, либо восстановление хода жизни"⁴³. Скука стано­вится чуть ли не действующим лицом и в художественных произведе­ниях Камю. Она изображена так ярко, так мастерски, что путь от поистине "метафизической" скуки к самоубийству не кажется преуве­личением. Писатель-философ вскрывает глубокую, с его точки зре­ния, экзистенциально неразрывную связь между "чуждостью" мира, его "первобытной враждебностью"⁴⁴, между отчужденностью от нас других людей, утратой веры в бога и моральные ценности, между угрозой смерти, словом, между всей совокупностью абсурдных (имен­но для человека) обстоятельств жизни и "абсурдных чувств" — и мучительным желанием человека покончить с непереносимостью жиз­ни, вырваться из круга абсурда. Так на первое место в философии Камю выдвигается вопрос о самоубийстве. "Есть лишь одна по-насто­ящему серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное — имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или Двенадцатью категориями — второстепенно"⁴⁵.

Самоубийство, замечает Камю, чаще всего рассматривается как со­циальный феномен. "Мы же, напротив, с самого начала ставим воп­рос о связи самоубийства с мышлением индивида. Самоубийство под­готавливается в безмолвии сердца... "⁴⁶. Основным стремлением Камю как раз оказывается правдивое, лишенное морализма описание того феномена интеллекта и чувств, который можно было бы назвать тягой к самоубийству. Она порождена, как ясно из сказанного, абсурднос­тью, безнадежностью как отличительными чертами человеческого уде­ла. Мир вне человека не абсурден. "Если абсурд и существует, то лишь во вселенной человека"⁴⁷. Однако, настаивает Камю, призвание человека — найти силы жить в состоянии абсурда. "Итак, я вывожу из абсурда три следствия, каковыми являются мой бунт, моя свобода и моя страсть. Одной лишь игрой сознания я превращаю в правило жизни то, что было приглашением к смерти, и отвергаю самоубий­ство"⁴⁸. «Все рассуждения и зарисовки данного эссе резюмируются "мифом о Сизифе". Если Ницше предложил утратившему христиан­скую веру человечеству миф о "вечном возвращении", то Камю пред­лагает миф об утверждении самого себя — с максимальной ясностью ума, с пониманием выпавшего удела человек должен нести бремя жиз­ни, не смиряясь с ним — самоотдача и полнота существования важнее всех вершин. Абсурдный человек избирает бунт против всех богов»⁴⁹.