12.6 Человек и окружающая среда

Человек, будучи всеядным консументом, сначала занимал сравнительно скромное место в немногих стабильных экосистемах. Обладая выдающимся духовным потенциалом, изобретая и изготовляя орудия и оружие, он, однако, все более освобождался от своих естественных экологических связей и сам стал важнейшим экологическим фактором, из объекта эволюции превратился в ее субъект. Овладение огнем и развитие земледелия и скотоводства позволили ему отвлекать на себя энергетические потоки других экосистем. Так он научился использовать высокую продуктивность ранней фазы в сукцессиях естественных экосистем по возможности неограниченно в пространстве и времени. Для этого он стал сначала путем корчевания, выжигания, мелиорации или орошения сводить подходящие климаксные сообщества к начальным стадиям, а затем сделал эти стадии постоянными, поддерживая монокультуры, снимая почти весь урожай биомассы и ежегодно обновляя почвы вспашкой.

Более или менее параллельно с этими событиями человек узнал о фазе легкой запечатляемости стимул-объектов в ранней молодости у стадных животных. Эту особенность удалось использовать для их приручения, получив послушных и легко разводимых домашних животных. Промежутки между урожаями, определяемые сменой времен года, сделали необходимым появление экономики, основанной на запасах, и отсюда, видимо, возникла не оставляющая нас до сих пор вера в необходимость постоянного роста производства. Так была запущена та роковая спираль развития человечества, в которой производство излишков неизбежно ведет к дальнейшему экспоненциальному росту населения, а этот рост, в свою очередь, делает необходимым дальнейшее расширение производства.

Это стремление к максимизации и неестественно, и неэкологично, так как одностороннее развитие одного компонента со временем разрушает любую систему. Оно заставляет беспрерывно бороться с сопротивлением среды, которое вначале успешно противодействовало экспоненциальному росту человечества и его производства. Хотя в потенции каждый организм способен к экспоненциальному размножению, в природных экосистемах оно раньше или позже преобразуется под давлением противодействующих биотических и абиотических факторов (погодных явлений, врагов, паразитов, возбудителей болезней и т.д.) в логистический рост; в результате между всеми членами биоценоза устанавливается равновесие, в какой-то мере колеблющееся около средних значений и обеспечивающее стабильность биоценоза. Это неизбежный процесс, не требующий притока энергии извне.

Но если сукцессия искусственно останавливается на лабильной начальной стадии и при этом неуклонно повышается продукция постоянно изымаемой биомассы одного-единственного вида – культурного растения или домашнего животного, – приходится не только возмещать расходуемые минеральные вещества с помощью удобрений, но и вносить добавочную энергию, чтобы устранять противодействующие виды («сорняки», «вредители»), использующие монокультуру для себя, вынуждающие ее к логистическому росту или стремящиеся довести сукцессию до климакса. При этом в принципе безразлично, применяются ли против таких врагов химические (яды), биологические (другие, «полезные», организмы) или смешанные средства борьбы. В любом случае необходимо детальное знание биологии и экологических потенций всех компонентов системы, включая их способность к сопротивлению путем модификационной или мутационной адаптации.

Непосредственные враги самого человека – хищники и возбудители болезней (паразиты и патогены) – в результате охоты и достижений медицины (в том числе гигиены) настолько оттеснены, что хищники во всем мире практически уже не имеют для человека значения, а паразиты в высокоразвитых городских цивилизациях играют лишь подчиненную роль. Патогенные микроорганизмы – крошечные n-стратеги, обладающие огромным потенциалом размножения, который облегчает им возможность образования штаммов, резистентных к лекарственным веществам, и новых вирулентных штаммов, – все еще вызывают опасные эпидемии. И все же средняя продолжительность жизни человека выросла с 18 (в бронзовый век) до 70 лет (в Европе и Северной Америке). Это значительно способствовало демографическому взрыву XX века, в который, впрочем, особенно значительный вклад внесли развивающиеся страны Азии и Южной Америки. На повышение плотности населения (различное в разных регионах) накладывается все возрастающая урбанизация. Около 1800 г. в городах с населением 20 000 человек и больше жило менее 5% всего человечества, в 1950 г. – 21%, а сейчас – 30%. В начале ХІХ века на Земле было 27 крупных городов с населением 100 000 человек и больше, а в конце ХХ века – более 1800 таких городов.

До сих пор человек получал необходимую ему добавочную энергию почти исключительно из ископаемых энергетических запасов, накопившихся в форме угля, нефти и газа в результате образования биомассы в прошедшие эпохи. Но их исчерпание в обозримом будущем неизбежно, и потому необходимо искать другие источники энергии. Только благодаря ископаемым горючим материалам стали вообще возможными процессы индустриализации, которые косвенно способствовали развертыванию опасной спирали роста населения. В результате окружающей средой для человечества стала теперь практически вся биосфера, но для поддержания господства над ней человеку требуется все больше энергии. Хотя на Землю продолжают поступать огромные количества солнечной энергии, ни один технический процесс не смог пока удовлетворительно воспроизвести (а тем более превзойти) уникальную процедуру использования этой энергии в фотосинтезе зеленых растений. К тому же нам грозит и исчерпание невозобновляемых материальных ресурсов, например запасов урана, серебра, цинка.

Человек активно использует в своем сельском и лесном хозяйстве почти все наземные биомы. Но сейчас его деятельность затрагивает и практически все остальные естественные экосистемы – на них влияют хотя бы промышленные отходы, для которых в биосфере нет деструентов (например, пластмассы). Эти экосистемы уже изменены (ДДТ в организме антарктических пингвинов и во льду Арктики) или повреждены (загрязнение океанов нефтью, а атмосферы – SО₂) антропогенными воздействиями и далеко отклонились от стационарного состояния. Поэтому все настойчивее выдвигается требование создать экономику, безвредную для природы, с ограниченным ростом при оптимальной численности населения. Но еще не известно, допускает ли вообще генетический потенциал человека такое качественное изменение жизненных потребностей, связанное с самоограничением и сокращением потребления, тем более что человек уже в такой значительной мере освободился от действия сил естественного отбора. До тех пор пока идеология роста производства даже охрану природы рассматривает лишь как средство к «лучшему использованию ресурсов» и стремится во всем мире не к оптимуму, а к максимуму, человечество не подойдет к «экологической морали», которая способствовала бы развитию экологической экономики, т.е. развитию цивилизации не за счет природы и против нее, а в устойчивой гармонии с нею.

Большие перспективы открывает контроль над рождаемостью, который уже сегодня привел в индустриальных обществах к стабилизации численности населения. С повышением уровня жизни в развивающихся странах такое положение может, наконец, стать всеобщей нормой. Но тогда постоянный рост имущества и власти, ресурсов и энергии перестанет быть мерой благосостояния. Ведь такое мировоззрение уже сделало человека единственным существом, наладившим организованное истребление себе подобных. Таким образом, всеобщую борьбу против войны можно рассматривать как многообещающий подход к человеческой экологии – к созданию самими людьми окружающей среды, более достойной человека.