Восприятие эквивалентностей

Эквивалентности не следует рассматривать как объективный эвристи­ческий инструмент, безотказно обеспечивающий методику перехода от

259

отдельных частей текста к его смысловому целому. Необходимо иметь в виду известное правило герменевтики, согласно которому целое определяет части. Герменевт мог бы упрекнуть структуралиста, веру­ющего в рациональность и объективность своего анализа, не только в том, что он не способен методически обосновать скачок от анализа все­возможных внутритекстовых отношений к толкованию всего текста, но и в том, что каждое из частных толкований, кажущихся ему объек­тивно заложенными в тексте, на самом деле имеет своим основанием неосознанный проект интуитивного восприятия целого, мало того — что структуралист не учитывает влияние своих тайных «смысловых желаний».

Принцип эквивалентности вводит в текст необозримое множество корреляций. Данный элемент А может по отношению к признаку χ вы­ступать эквивалентным элементу В, а по отношению к признаку у — элементу С. Эквивалентность А и В может в одном случае иметь ха­рактер сходства, а в другом, когда акцентирован другой признак, харак­тер оппозиции. Эта множественная соотносимость элементов образует основу для чрезвычайной сложности смысловой фактуры текста, орга­низованного по принципу эквивалентности.

Каким же образом выделяются в произведении те признаки, кото­рые становятся опорой эквивалентностей? Для обнаружения таких признаков, как и для анализа эквивалентностей вообще, объективного метода не существует. Поэтому даже и те толкователи, которые в рав­ной мере руководствуются эквивалентностями, могут в одном и том же тексте установить разные переклички или же, если они исходят из од­ной и той же основной эквивалентности, приписывать ей различный ха­рактер (сходство или оппозицию). Среди необозримого множества при­знаков выделяются в конечном счете лишь те, которые выглядят спо­собными к образованию эквивалентностей. Здесь мы сталкиваемся с проблемой известного герменевтического круга: идентификация экви­валентности имеет своей предпосылкой выявление релевантных при­знаков; релевантность признаков же определяется лишь по их способ­ности служить основой для раскрывающих смысл эквивалентностей. Но это не обязательно «порочный» круг. Он может быть разомкнут и преобразован в «герменевтическую спираль»¹⁴ по методу «проб и оши-

¹⁴ Об этом понятии см.: Больтен 1985. О родственном понятии «структураль­но-герменевтический круг» см.: Штирле 1985.

260

бок» (trial and error). Такой подход наметил в своей герменевтике еще Фридрих Шлейермахер, указавший на необходимость сочетания двух методов понимания смысла — «дивинации», т. е. интуитивного пости­жения целого, и «конструкции» как рационалистической перепроверки интуитивного проекта¹⁵.

Эквивалентность, проявляясь в различных субстанциях и формах, обостряет способность читателя к ее восприятию. Сопряжения на од­ном из уровней способствуют выявлению соответствующих, но также и противоположных отношений на уровне другом. Восприятие системы эквивалентностей напоминает цепную реакцию. Достаточно идентифи­цировать какой-либо пучок важных соответствий, как шаг за шагом на­чинает проясняться густо сплетенная сеть вневременных отношений.

Приведенные выше примеры показывают: эквивалентности выделя­ют, поддерживают, определяют и создают друг друга. И все-таки их идентификацию и осмысление должен произвести читатель. Актуали­зация имеющихся в произведении потенциалов эквивалентностей всег­да неминуемо частична. Причиной этого является не только множество эквивалентностей, обнаруживаемых в данном тексте, но, прежде всего, неограниченная возможность приводить их в разнообразные взаимоот­ношения, причем каждое новое отношение подсказывает новый смысл.

В рассказах Чехова, например, сеть эквивалентностей так густа и сложна, что в одном восприятии, всегда организуемом определенной точкой зрения, она не может проявиться исчерпывающим образом. Чи­татель будет выбирать из предложенных ему эквивалентностей и их соотношений лишь те, которые предусматриваются ожидаемым или желаемым им смыслом. Поэтому отношение между восприятием и про­изведением можно сравнить с отношением между повествуемой исто­рией и лежащими в ее основе событиями. Каждое восприятие необхо­димо редуцирует сложность произведения, поскольку отбираются только те отношения, которые, в зависимости от смыслового ожидания или желания, идентифицируются как значимые. Читая и осмысливая текст, мы проводим смысловую линию через тематические и формаль­ные эквивалентности и проявляющиеся в них признаки, не учитывая множество других эквивалентностей и признаков. Таким образом, каж-

¹⁵ О методологических проблемах анализа эквивалентностей на фоне спора между герменевтикой и структурализмом см.: Шмид 1987.

261

дое прочтение повествуемой истории создает селективную и субъек­тивную, по необходимости, историю истории.