Критика категории авторства

Понятие имплицитного, или абстрактного, автора, широко применяе­мое на практике, наталкивалось в западной теоретической дискуссии как на решительное одобрение, так и на острую критику. Отрицание всех концепций подразумеваемой в произведении авторской инстанции развивалось в русле общего недоверия к автору с 1940-х годов¹⁴.

Одним из самых влиятельных факторов этого развития была выдви­нутая «новыми критиками» Уильямом К. Уимсатюм и Монро С. Бердс­ли (1946) критика так называемого «заблуждения в отношении наме­рения» (intentional fallacy)¹⁵. «Заблуждение», по мнению «новых крити­ков», возникает тогда, когда толкователь пользуется для интерпрета­ции разъяснениями намерений, исходящими от самого поэта, сведе­ниями и информацией относительно истории создания произведения¹⁶. Предметом интерпретации является, по мнению представителей «новой критики», не авторский замысел, а литературный текст сам по себе (the poem itself), который, зарождаясь, отделяется от автора и ему уже не принадлежит. Поэтому, по их мнению, для интерпретации важ­ны не внетекстовые, а исключительно внутритекстовые факты (in­ternal evidence). Бут, который в принципе разделял критику «заблужде­ния в отношении намерения», преодолел при помощи понятия импли-

¹⁴ См. обзор «нападений» на автора: Яннидис и др. 1999, 11—15.

¹⁵ Обзор дискуссий о «заблуждении в отношении намерения»: Даннеберг, Мюллер 1983; см. также: Даннеберг 1999.

¹⁶ Ср. Палиевская 1996, 48.

47

цитного автора строгий имманентизм и автономистские доктрины «новой критики», исключавшей под знаменем критики всевозможных «заблуждений» и «ересей» не только инстанцию автора, но и «публи­ку», «мир идей и верований», «нарративный интерес» (Бут 1968, 84—85). Опосредующее понятие внутритекстового «имплицитного» авторства, к которому прибегал Бут, таило в себе возможность гово­рить о смысле и замысле произведения, не впадая в «интенциональное» заблуждение¹⁷.

Чрезвычайно влиятельная еще и в наши дни критика авторства бы­ла произнесена под лозунгом «смерти автора» во французском пост­структурализме¹⁸. Юлия Кристева (1967), исходя из бахтинского поня­тия «диалогичности», которое она истолковала как «интертекстуаль­ность» (тем самым вводя новый термин в литературоведение), замени­ла автора как порождающий принцип произведения представлением са­модействующего текста, порождающегося в пересечении чужих тек­стов, которые он поглощает и перерабатывает. Через год после этой декларации Ролан Барт (1968) провозгласил «смерть автора». Если у Кристевой автор предстает только как «сцепление» (enchaînement) дискурсов, то Барт ограничивает его функцией «связать стили» (mêler les écritures). Согласно Барту, в художественном произведении говорит не автор, а язык, текст, организованный в соответствии с правилами культурных кодов своего времени. Идея авторства была окончательно дискредитирована Мишелем Фуко (1969), утверждавшим, что эта исто­рическая концепция служила только регулированию и дисциплинирова­нию обращения с литературой.

«Антиавторские филиппики» (Ильин 1996б) постструктуралистов в России нашли лишь ограниченный отклик. Связано это, может быть, с тем, что в русской классической литературе, все еще определяющей культурный менталитет российского общества, доминировал практиче­ский этицизм, который усматривал высочайшую ценность в личности и

¹⁷ Этот компромиссный характер понятия «имплицитный автор», примиряюще­го строгий автономизм «новой критики» с признанием авторского присутствия в произведении, был впоследствии не раз предметом критики; см.: Юль 1980, 203; Лансер 1981, 50; Поллетга 1984, 111; Нюннинг 1993, 16—17; Киндт, Мюллер 1999, 279—280.

¹⁸ О критике изгнания автора см. сборники: «Автор и текст» (Маркович, Шмид [ред.] 1996; см. особенно статьи С. Евдокимовой и М. Фрайзе); «Возвращение ав­тора» (Яннидис и др. [ред.] 1999).

48

авторстве. Эта этическая тенденция сказывается и в эстетическом мышлении Михаила Бахтина. Недаром молодой философ в скрытой по­лемике с формализмом опоязовскому лозунгу «Искусство как прием» противопоставил свою этическую формулу «Искусство и ответствен­ность» (Бахтин 1919)¹⁹.