Раздел I. Развитие психологического стресса

Глава 4. Психологический стресс, адаптация и развитие личности

Jfll

который активизирует важные проблемы, разрешаемые более или менее «успешно», если «успех» определить как развитие способности справляться со стрессом и в будущем, что помога­ет взрослому развитию, усиливает сплоченность и близость.

Наиболее последовательно развивал теорию о важности стресса во взрослой жизни С. Jung [357]. Для него процесс развития заключается в осознании потребностей, до на­стоящего времени являвшихся подсознательными. Один из способов достижения этого — переживание кризисных ситу­аций, которые вынуждают познавать, развивать потребности и возможности, не реализованные ранее. Психологический кризис понимается как способ проявления бессознательного кризиса, который встречается у тех, кто имеет большой по­тенциал для роста и индивидуализации. Эта тема разрабаты­валась некоторыми ego-психологами, в частности Н. Hartman был увлечен соотношениями шизофрении и креативности, особенно в отношении детей, родители которых страдали шизофренией [по 239].

Таким образом, психоаналитическая литература указы­вает, что борьба с кризисами, возникающими как стадии развития, или с личными стрессорами являются способами развития личности. Действительно, можно спорить с тем, что без стрессоров и кризисов личность не может развиваться, но в более современных работах описаны положительные результаты стресса.

4.2.2. Стресс как стимул физиологического развития

В литературе по негативным или положительным послед­ствиям стресса приводятся данные исследований действия стресса на молодых мышей или крыс. Стрессоры окружаю­щей среды — удар током или взятие в руки в первые 10 дней жизни грызуна — могут сказываться на функционировании нейроэндокринной системы в более отдаленные периоды жизни [302]. J. Dray отмечает [по 233], что эти крысы быстрее созревают, у них отмечаются более раннее появление шерсти, открывание глаз, активность движений и проявления половой зрелости. Во взрослой жизни «обработанные в детстве» крысы

могут также обнаруживать более явное «исследовательское» поведение и более выраженные нейроэндокринные реакции на стресс. Вообще это касается более сильного и быстрого ней-роэндокринного ответа и возвращения к начальному уровню гормонального статуса.

В кросскультурных исследованиях показано, что физиче­ское состояние взрослых в тех культурах, где в детстве ребенок подвергается стрессу (например обрезание, сон в отдельной от родителей комнате, прививки в возрасте до двух лет и т. п.), отличается от состояния взрослых в тех культурах, в которых тщательно защищают младенцев от стресса [233].

R. Dienstbier [299] создал нейроэндокринную модель «физиологического статуса», который может быть результатом стресса. В противовес мнению о негативных физиологических последствиях он привел весомые свидетельства его положи­тельного влияния. Например, во многих его работах отражался факт повышения уровня катехоламинов, что положительно было связано с успешностью выполнения разных задач, и уве­личение содержания адреналина, что коррелировало с низким нейротизмом. Действие стрессора может привести к тому, что R. Dienstbier назвал «идеальной моделью» активации симпа­тической системы: снижение содержания катехоламинов, увеличение скорости реакции и быстрое их возвращение к на­чальному уровню. «Когда энергия, освобождаемая реакциями катехоламинов, выявляется как потенциальное контролирую­щее действие преодоления..., тогда вероятны положительные эмоциональные реакции» [299, с. 87]. Напротив, хронически увеличенное содержание катехоламинов коррелирует с не­достаточным психическим контролем и проблемами со здо­ровьем: «образец действия кортикостероидов — замедленная реакция на стресс» [там же].

Заметим, однако, что в нейроэндокринных реакциях важна продолжительность воздействия стрессоров. Временный эпи­зодический стресс соотносится с активизирующим действием катехоламинов и кортикостероидов. При хроническом стрессе у организма ограничены возможности для восстановления, что заканчивается истощением запаса кортикостероидов и катехоламинов, — подобно описанной Н. Selye третьей ста­дии общего адаптационного синдрома [454]. Таким образом,