Приобретенные влечения. Влечение как интенсивный стимул

Даже применительно к сфере пер­вичных, т. е. организмических, влече­ний у таких животных, как обыч­ные крысы, подтвердить отдельные постулаты теории влечения Халла удавалось с переменным успехом, в постоянном столкновении с возмож­ными альтернативными объяснени­ями. Естествен вопрос: как же теория может претендовать на объяснение всех тонкостей человеческого пове­дения, если с ее постулатами дело обстоит не совсем благополучно? Ведь заранее ясно, что большую часть поведения человека едва ли можно вывести из редукции первич­ных влечений. Еще в 1918 г. Вудвортс, введя понятие влечения, отде­лил его от поведенческих механиз­мов, которые влечение запускает, он указал также, что и сами механизмы могут приобретать побудительную функцию независимо от первичных влечений как источника энергии. Толмена [Е. Tolman, 1926a; 1932] также волновала проблема, как вторичные влечения вырастают и отделяются от первичных. Оллпортом [G. Allport, 1937] был выдвинут принцип функци­ональной автономии. Хотя этот прин­цип и не оспаривает историю проис­хождения мотивов из первичных вле­чений, однако предполагает быстро возникающую независимость от них. Коллеги Халла, в первую очередь Маурер и Миллер, пытались распро­странить теорию влечения на более сложные мотивационные феномены, такие, как фрустрация, конфликт и условия вторичной мотивации прежде всего у человека. Результатом яви­лось постулирование приобретенных влечений (acquired drives).

Фрустрация

Заслуживает внимания тот факт, что среди первичных поисковых («возбуждающих аппетит») источни­ков типа голода, жажды или полового влечения не нашлось таких, из кото­рых можно было бы вывести приобре­тенные влечения. «Вывести» означа­ет здесь экспериментально зафикси­ровать и показать, что новое влече­ние в соответствии с теоретическими постулатами, прежде всего, в состо­янии подкрепить поведение, т. е. спо­собствует научению.

Исключение, возможно, составляет так называемая фрустрация. Фрустра­ция возникает, когда исходные усло­вия препятствуют реакциям, ведущим к удовлетворяющей влечение цели, или, если цель достигнута, препят­ствуют самим консумматорным реак­циям. В обоих случаях наблюдается так называемый эффект фрустрации. Животное реагирует резче, чаще или вариативнее. Скорее всего, эффект фрустрации базируется на усилении того влечения, удовлетворение кото­рого нарушается. При этом встает вопрос: не приобретается ли при ча­стых фрустрациях новое влечение, которое вносит свою долю в суммар­ную интенсивность влечения и в своей специфической форме связано с агрессивными реакциями? Послед­нее утверждали Доллард, Дуб, Мил­лер, Маурер и Сире [J. Dollard et al., 1939] в своей ставшей популярной книге «Фрустрация и агрессия». Фру­страция рассматривается ими как не­обходимое и в то же время достаточ­ное условие агрессии. Это утвержде­ние по ряду соображений оспарива­лось и уточнялось [см.: S. Feschbach, R. Singer, 1971; A. Bandura, 1971b; Н. Zumkley, 1978]. Мы подробнее остановимся на этом в гл. 8.

Выведение усиления влечения из усиления фрустрации по ряду причин представляется сомнительным. Сле­дующие за срывом реакции часто дают повод к такому напрашивающе­муся объяснению. Животное, не обна­ружив пищу в обычном месте, не может завершить поведенческую це­почку консумматорной реакцией. Не удивительно поэтому, что оно вместо нее проявляет инструментальные ре­акции или другие формы поведения. К тому же могут вмешаться результа­ты прежнего научения, например ве­дущее к успеху более интенсивное реагирование. Возрастание интенсив­ности или вариативности поведения можно также объяснить не влечени­ем, а ассоциативным фактором. Такое объяснение подкрепляется данными В. Холдера, Маркса, Э. Холдера и Кольера [W. Holder et al., 1957] о научении крыс после сбоя, т. е. после отсрочки подкрепления, реагировать не сильнее, а слабее.

Амсел продвинул вперед анализ ус­ловий, отделив эффект фрустрации от реакций на сбой и наблюдая пос­ледующие целевые реакции. Голод­ные крысы помещались в заканчивав­шийся двумя камерами коридор, в каждой из которых находилась пища. Когда реакция пробежки была усво­ена, в каждой второй из последу­ющих проб одна из камер оказыва­лась без пищи. Эффект фрустрации измерялся, во-первых, скоростью, с которой животное покидало (пустую) камеру, и, во-вторых, скоростью, с которой оно мчалось в другую часть коридора. Оба показателя скорости возрастали [A. Amsel, J. Roussel, 1952]. На рис. 4.8 приведены измене­ния скорости пробежки по второй части коридора.

В последующих экспериментах [A. Amsel, J. Ward, 1954; A. Amsel, D. Prouty, 1959] животные после по­сещения первой камеры ставились в ситуацию выбора. Чтобы найти в дру­гой камере пищу, животные должны были выработать одну из двух проти­воположных реакций в зависимости от того, находили они или нет в первой камере пищу (т. е. получали или нет подкрепление). После некоторой тренировки животные усваива­ли нужное различение. Спрашивает­ся: можно ли объяснить этот резуль­тат, исходя из теории влечения, т. е. является ли научение эффектом спе­цифического, вновь приобретенного (фрустрационного) влечения или ус­ловий, ведущих к общему усилению влечения? Эту наиболее близкую Халлу точку зрения отстаивал Браун [J. Brown, 1961]. Или же имеются другие мотивационные факторы, ко­торые ассоциативно связаны с внешними ситуационными стимулами? Такое объяснение предпочитает Ам-сел [A. Amsel, 1962]. Ведь можно по­казать, что заученные реакции вызы­ваются стимулами, связанными с на­рушением исходных условий. Тем са­мым животное явно стремится пре­дупредить предстоящий сбой. Амсел считает решающим для объяснения наблюдаемых эффектов фрустрации не усиление влечения, а воздействие на мотивацию побудительных стиму­лов внешней ситуации.

Рис. 4.8. Время пробежки между первой и второй целевыми камерами в тоенировочной и экспериментальной сериях, когда в первой камере попеременно пища либо была (подкреп­ление), либо отсутствовала (фрустрация) [A. Amsel, J. Roussel, 1952, p. 367]