Экспериментальные планы четвертого и пя­того типов

Анализ гипотетического конструкта «мотивация» (ГК₂) связан с двумя экспериментальными планами (IV и V), приобретшими в психологии моти­вации статус стандартных и обще­употребительных. В этих планах мо­тив (т. е. репрезентирующее его пове­дение) уже рассматривается как не­зависимая переменная, а в качестве зависимых переменных выступают всевозможные поведенческие аспек­ты, поскольку они считаются тем или иным образом — пусть даже опосредованно — обусловленными специфи­кой соответствующего мотива. Чтобы отличить их от непосредственного по­ведения, репрезентирующего мотив, зависимые переменные, репрезенти­рующие мотивацию, рассматриваются как критериальные переменные и обозначаются цифрой 2. В табл. 1.3 приведены примеры таких критери­альных переменных для трех различ­ных мотивов.

Таблица 1.3

Примеры критериальных зависимых перемен­ных, ковариирующих по соответствующему мо­тиву с индивидуальными различиями

В рассматриваемых эксперимен­тальных планах данные по критери­альным зависимым переменным поз­воляют судить, насколько устойчиво и широко спектр форм поведения, считаемых релевантными мотиву, ковариирует с гипостазированным его проявлением, т. е., по-видимому, им обусловлен. Эти данные позволяют также уточнить и сам мотив, выяв­ленный на основе репрезентативного поведения. Если наличие ожидаемых связей подтвердится, то уплотнение сети номологических отношений [L. Cronbach, P. Meehl, 1955} будет способствовать проверке конструктной валидности соответствующего мотива. Но можно привлечь получен­ные критериальные переменные, что­бы, так сказать, в обратном порядке пересмотреть, улучшить и отточить методы определения независимой пе­ременной, а именно репрезентирующего мотив поведения. Такой спо­соб конструктной валидации мето­дов измерения мотивов [Н. Heckha­usen, 1963а] часто применяется наря­ду с уже обсуждавшимся подходом, построенным в соответствии с экспе­риментальным планом первого типа. В последнем репрезентирующее мо­тив— мотивацию поведение пред­ставляет собой переменную, зависи­мую от планомерно варьируемой ситу­ационной стимуляции.

Мы еще не разбирали, как исполь­зуется ситуация в последних экспери­ментальных планах. Она всегда орга­низуется так, чтобы актуализовался мотив, а именно: в типе IV сохраняет­ся неизменной, а в типе V планомер­но варьируется с одновременным пла­номерным варьированием других не­зависимых переменных, а именно с выраженностью мотива. Рисунок 1.6 поясняет обе схемы.

Схема IV, поскольку ситуация сох­раняется «неизменной», содержит лишь один тип независимых перемен­ных— выраженность мотива. В иссле­довательской практике такой план легко вырождается в сомнительные корреляционные исследования, не контролирующие и вообще не учиты­вающие постоянство ситуации. В этом случае коррелируют две зависимые переменные (ЗП — ЗП), а именно по­казатели мотива (выявленные по схе­ме II) и критериальные переменные, зависящие от тщательно неконтроли­руемой ситуационной стимуляции. При­мером этого могут служить корреля­ции между мотивом достижения и школьной успеваемостью или различ­ными критериями профессионального успеха. Поскольку содержание стиму­ляции в школьных и, соответственно, профессиональных ситуациях может сильно варьировать от случая к слу­чаю, смешиваются совершенно раз­ные характеристики, актуализующие один и тот же мотив. Не удивительно поэтому, что вычисленные коэффициенты корреляции могут принимать со­вершенно различные значения: это зависит от вида и разнообразия отоб­ранных стимульных ситуаций. Вырож­дение четвертого экспериментального плана в исследования корреляций за­висимых переменных характерно для объяснения проблем мотивации с точ­ки зрения теории свойств, т. е. объяс­нения, почти все сводящего к лично­стным факторам и игнорирующего си­туационные [см.: М. Wasna, 1972— корреляция между мотивом достиже­ния и школьными оценками].

Рис. 1.6. Экспериментальные планы четвертого и пятого типов: объяснение гипотетического конструкта «мотивация» (зависимые переменные суть разнообразные формы поведения, относи­тельно которых принимается, что они отчасти детерминированы неизменной (тип IV) или планомерно варьируемой (тип V) ситуацией, а также диспозициональной переменной «мотив»)

Экспериментальная схема V много­факторная. Две или более перемен­ных одновременно варьируются и планомерно комбинируются друг с другом. Этим достигается большая разрешающая сила эксперименталь­ного анализа. Ведь теперь можно различить и оценить по отдельности вклад ситуации (НП₁) и мотива (НП₂) в итоговую мотивацию (ГК₂), проявля­ющуюся в критериальных формах по­ведения (ЗП). Таким образом можно выявить статистические взаимосвязи между обеими независимыми пере­менными. Взаимосвязи налицо, если два различной степени выраженности мотива всегда проявляются в проти­воположных (или, по крайней мере, отличающихся друг от друга) реакци­ях на различные условия ситуацион­ной стимуляции, т. е. у людей с выра­женным мотивом в ситуации А крите­риальное поведение проявится в зна­чительной степени, а в ситуации В— незначительно, в то время как люди с невыраженным мотивом поведут се­бя наоборот. Возьмем пример с на­стойчивостью в решении задач ниже средней степени трудности: люди с сильным мотивом работают тем на­стойчивее, чем труднее задача; люди со слабым мотивом достижения — тем настойчивее, чем легче задача [N. Т. Feather, 1961].

Мы можем теперь решить постав­ленную выше проблему, а именно как определить отношение между двумя чисто гипотетическими конструктами: между диспозициональной перемен­ной «мотив» и функциональной пере­менной «мотивация»? В той степени, в которой нам удалось эмпирически выявить отношение между обеими независимыми переменными — ситуаци­ей (ее стимулирующим содержанием) и мотивом,— мы можем выделить последний из связи с другим гипоте­тическим конструктом — мотивацией. Иными словами, если понимать критериальное поведение как продукт взаимодействия ситуации и мотива и изолировать при этом влияние диспозициональной переменной «мо­тив», то можно сказать, при каких обстоятельствах определенная сте­пень выраженности этой переменной будет вести к увеличению или умень­шению значений функциональной пе­ременной «мотивация».

Оба экспериментальных плана при­годны для исследования четырех (5— 8) из основных проблем мотивации, и в первую очередь восьмой — проявление мотивации в различных поведенческих актах и детальный анализ обусловливающих эти прояв­ления ситуационных и личностных факторов. Сверх того, эксперимен­тальный план пятого типа вполне пригоден для решения остальных проблем (5—7), связанных с гипоте­тическим конструктом «мотивация». Варьирование независимо друг от друга ситуационной стимуляции и вы­раженности мотива открывает для этого большие возможности. Напри­мер, в рамках пятой проблемы — смена и возобновление мотивации — можно исследовать, когда при плано­мерном изменении ситуационной сти­муляции при заданной выраженности мотива произойдет смена мотивации, о которой мы узнаем по переходу к альтернативной деятельности. То же самое относится к возобновлению прежних действий. После того как Фрейдом была показана значимость «нереализованных желаний», вли­яние прошлой мотивации на актуаль­ную стало важной проблемой. В ис­следованиях этого типа в предвари­тельной фазе часто индуцируется ус­пех (удовлетворение) или неуспех (фрустрация) отвечающего данному мотиву действия.

Большая дифференцированность используемых схем планирования эк­сперимента требуется в работах, в которых делается попытка изолиро­вать опосредующие мотивационные процессы саморегуляции (седьмая проблема). Для этого наиболее при­годны многофакторные эксперимен­тальные схемы, в которых одновре­менно варьируются и ситуационная стимуляция, и выраженность мотива, а зависимыми переменными являются показатели гипостазированных когни­тивных процессов. Например, ожида­ния и значимость достигнутого целе­вого состояния (их влияние на пове­дение животных установлено давно [М. Elliott, 1928; L. Crespi, 1942]), субъективная оценка вероятности ус­пеха предстоящих попыток [К. Schne­ider, 1973] или оценка апостериори причин собственного успеха или не­удачи, так называемая каузальная атрибуция [W.-U. Meyer, 1973a], a также самооценка [Н. Heckhausen, 1978]. Все эти виды когнитивных опосредующих процессов оказались важными компонентами мотивации (см. гл. 10 и 11).

Экспериментальные планы IV и V позволяют сблизить различные под­ходы к поведению. В то время как схема IV, сохраняя неизменными ситу­ационные влияния, смещает объясне­ния поведения в личностные, т. е. диспозициональные, факторы, схема V позволяет вести более сбалансиро­ванный учет личностных и ситуацион­ных факторов и анализировать акту­ально мотивированное поведение как продукт взаимодействия (статистического) обоих источников.

Все сказанное о конкретных экспе­риментальных планах обобщено в табл. 1. 4. В ней сведены все рас­смотренные моменты: исследуемый гипотетический конструкт, независи­мые и зависимые переменные, реле­вантные основные проблемы и, нако­нец, локализация объяснения поведе­ния.

____________

* Если неизменность ситуации не контролируется, возможные корреляции между двумя зависимыми переменными (мотивом и внешними критериями) могут быть поставлены под сомнение.

Значение когнитивных структур и процессов для теории мотивации

Мы изложили ряд точек зрения, господствовавших ранее в психологии мотивации и так или иначе ее определявших. Не просто историческое, а систематическое рассмотрение позволяет ориентироваться в том, сводится объяснение поведения к личностным или ситуационным факторам, какие из основных проблем психологии мотивации стоят на переднем плане и какие для их исследования используются экспериментальные приемы.

Однако еще не рассмотрен один важный аспект, приняв во внимание который также можно классифицировать прежние исследовательские подходы. Аспект этот— место, отводимое в мотивации когнитивным структурам и процессам. В последнее время когнитивные теории мотивации приобретают все большее значение [F.Srwin, 1971;H.Heckhausen,B.Weiner, 1972;B.Weiner, 1972;H.Heckhausen, 1973a; 1977a;b]. Решающим является вопрос о том, считается ли связь между ситуационным побуждением и последующим поведением прямой или между ними постулируется какой-то ряд протекающих в психике субъекта опосредующих процессов и признается ли когнитивный характер этих процессов.

На одном конце такого ряда стоят чисто стимульно-реактивные теории, например ассоциативные подходы в теории научения Уотсона [J.Watson, 1924], Газри [E.Guthrie, 1935] и Скин-нера [B.F.Skinner, 1938; 1953], на другом—теоретические подходы, разделяющие стимул и реакцию более или менее длинным рядом разного рода когнитивных процессов: оценка актуальной ситуации, антиципация событий и оценка их последствий; проекция, подготавливающая выбор направления действий, или ретроспекция, формирующая самооценку достигнутых результатов [F.Halisch, 1976;H.Heckhausen, 1978]. При этом содержание когнитивных процессов рассматривается не как простой эпифеномен каких-то базисных событий, а как фактор, решающим образом влияющий на мотивационные явления и тем самым на последующее поведение. И хотя такие подходы усложняют теоретическую, и в первую очередь методическую, сторону проблем мотивации, но они во многих отношениях превосходят некогнитивные теории. Отдельные опосредующие когнитивные процессы исследовались и теоретически разрабатывались различными авторами: Хайдером [F. Не-ider, 1958], Келли [Н.Kelley, 1967], Вайнером [В.Weiner, 1972]— каузальная атрибуция успеха и неудачи, Фестингером [L.Festinger, 1957; 1964]—когнитивный диссонанс, Лаза-русом [R.Lazarus, 1968]—оценка и переоценка ситуации, Ирвином [F.Ir-win, 1971]—интенция и т. д.

Разработан ряд процессуальных моделей, включающих в себя такие опосредующие функциональные переменные. Конечно, сложность заключается в том, что непосредственно наблюдать подобные переменные нельзя. Можно лишь косвенно заключить об их существовании по отдельным признакам до или после собственно действия. По этой причине представить протекание процесса можно только с помощью теоретической модели, а затем эмпирически проверить выводимые из нее следствия. Таким образом, наличие двустороннего взаимодействия нельзя доказать непосредственно, его можно только подтвердить, создав обоснованную теорию. Для проверки комплексной процессуальной модели мотивации в отличие от дисперсионно-аналитического экспериментального плана V более адекватны программы компьютерного моделирования, построенные по правилам соответствующего логического исчисления. Результаты моделирования сравниваются с эмпирическими данными [см.: J.Kuhl, 1977].

Между этими крайними разновидностями теорий имеются важные переходные формы, также постулирующие между ситуацией и поведением промежуточные, носящие характер гипотетических конструктов переменные. Необихевиористские теории Хал-ла, Спенса, Миллера [С. Hull, 1952; К.Spence, 1956; N.Miller, 1959] уже больше не утверждают тесной сти-мульно-реактивной связи, но предлагают в качестве опосредующих объяснительных конструктов такие величины, как сила потребности и побудительные характеристики целевого объекта. Следующий шаг ведет еще к одной группе теорий, в которых промежуточным переменным (гипотетическим конструктам) сообщается уже их можно назвать теориями «ожидаемой ценности». Значимость (ценность) альтернативных исходов действия взвешивается с учетом субъективной вероятности их достижения или недостижения (ожидания). Популярным вариантом является предложенная Аткинсоном модель принятия решения в условиях риска [J.W.At-kinson, 1957; 1964-].

Четыре группы теорий, представленные в табл. 1.5, соответствуют классификации Вайнера [В. Weiner, 1972].

Ситуация и действие

Теории не только могут быть более или менее «экономичными», т. е. использовать большее или меньшее число переменных и приписывать им качество когнитивных процессов, процессов переработки информации. Такие теории восходят прежде всего к «психологическому бихевиоризму» Толмена [Е. Tolman, 1932; 1955] и теории поля Левина [К.Lewin, 1938], большее или меньшее значение, в их основе могут также лежать различные объяснительные модели поведения. Это становится заметно при подробном разборе того, как трактуются основные понятия, используемые для анализа поведения. Пока о ситуации и действии (если оставить в стороне опосредующие промежуточные процессы) мы говорили в самом общем виде, оба понятия порождали лишь сплошные проблемы. То, в какой мере их удастся решить или обойти, позволит обосновать метатеоретиче-ские подходы к построению и методическому оснащению теорий.