10. "Дивертисмент"

Стало быть, человек достоин сожаления, ибо не знает, куда прислониться. Он сбит с истинного пути, искать его безнадежно. В свете онтологического ничтожества человека Паскаль, коленопре­клоненный, взывает к смыслу жизни, который невозможно найти в одиночку. Но иначе решают другие: как только понята тщетность поисков смысла жизни, некоторые выбирают развлечение. Чтобы быть счастливыми, достаточно не думать о смерти, невежестве, пороках. "Но ведь развлечение — наибольшая среди наших бед, ибо отбивает привычку размышлять о нас самих и неотвратимо влечет к погибели. Без этого мы впадаем в скуку праздности, а тоска толкает искать нечто сильнодействующее. Но «дивертисмент» переливает из пустого в порожнее, приводя, в конце концов, к смерти".

Нас обступают заботы и волнения с утра, и если наступает момент передышки, мы тут же готовы развлекаться. "Непостижимо сердце человеческое, и сколько же в нем нечистот!" Живем играя, из-за страха остаться наедине с собой, осознать свою ничтожность. "Ос­тавьте и короля в одиночестве, без чувственных услад, напряжения ума, без компаньонов, и вы тотчас увидите короля-ничтожество. Чтобы избежать этого, он вечно окружен придворными, у которых одна забота — поставлять развлечения, не оставлять его ни на минуту наедине с собой". Человеческое ничтожество и суетность мира очевидны всем, но как мы изобретательны в том, чтобы их не замечать. Соломон и Иов лучше других это поняли: первый был счастливее второго. Первый, полагает Паскаль, знал по опыту сует­ность наслаждений, второй — реальную угрозу пороков.

Итак, мы несчастливы и ничтожны, будь иначе, то зачем, спра­шивается, подвергать разум анестезии, создавая иллюзию счастли­вой беззаботности? Отчего тогда эта боязнь заглянуть себе в глаза? Если хорошо проанализировать странные людские возбуждения в

420

Паскаль

опасностях, в которые люди себя ввергают при дворе, в войнах, абсурдных ссорах, то вывод неизбежен: все это лишь из страха тишины и сосредоточенного уединения, боязни мысли и бесстраш­ного самоотчета. Человеческое родовое несчастье заключено в нашей природе, слабой и конечной: ничто не утешит нас, стоит понять это всерьез. Сумятица, шум, грохот, страсти — вот что отвлекает, нарко­тизирует. Потому тюрьма — самое чудовищное наказание, а наслаж­дение уединением — чувство мало кому знакомое.

Развлечение — бегство от самих себя, но именно это самая тяжкая форма ничтожности, ибо блокирует путь к выздоровлению души. Развлекаясь, человек рассредоточен, растерян, увлечен, сбит с ис­тинного пути. Погружаясь в шумовые эффекты всевозможных бата­лий, мы отказываемся от своего достоинства, истин, к которым может вывести сосредоточенно ответственная мысль. Одна из этих истин в том, что человека создает осознание им своей нищеты. Апология христианства Паскаля построена на этой мысли.

11. Беспомощность разума в обосновании

ЦЕННОСТЕЙ И НЕДОКАЗУЕМОСТЬ

СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА

Разум ограничен, человеческая воля порочна, человек по суще­ству ничтожен. Чтобы сбежать от себя, он кидается в пучину страстей, находя в них развлечение, наконец, окончательно теряет дорогу к искуплению. О спасении ничего не знают ни наука, ни философия. "Покорность и верное употребление разума: в этом миссия подлинного христианства". Перед лицом этических и рели­гиозных истин разум пасует. Последний его шаг — в признании бесконечности, превосходящей по размерности разум. Знак болез­ненной слабости — отрицать это. Вера — Божий дар. "Не верьте, что она дается рассуждением. Вера отлична от доказательства: одно — человеческое, другое — от Бога".

Монтень как-то сказал по поводу этических норм: "Правило правил и главный закон законов состоит в том, что каждый взирает на них со своей колокольни". Лучшим доказательством этому Пас­каль считает факт, что люди с их разумом до сих пор не дошли до того, что же такое справедливость. Знай мы это, давно бы уже воссияла звезда правды над народами, а законодатели не искали бы всякий раз правовые модели в фантазиях персов или немцев. Истина в том, что "три градуса широты переворачивают всю юриспруден­цию; один меридиан меняет истину; фундаментальные законы в

Беспомощность разума 421

течение немногих лет меняются; у права есть свои эпохи... Река может стать границей юстиции. Что верно по эту сторону Пиренеи, неверно по другую". А что может быть забавнее ситуации, когда некто вправе убить меня только потому, что обитает на другом берегу реки, а его хозяин в ссоре с моим, а значит, и я его недруг?" Конечно, говорит Паскаль, есть естественные законы, но "так разукрашенный разум порочит все вокруг", и мы лишены даже подобия надежного критерия знать и судить по справедливости. А если и знаем правду, то постольку поскольку ее нам открывает Бог.

Если разум не способен судить по справедливости, то и к Богу он сам по себе не придет. "Метафизические доказательства Бога так далеки от привычного способа мышления людей, что они малоэф­фективны. И даже будучи приспособлены к нему, убеждали бы лишь на краткий миг... К такому результату приводит познание Бога без Христа: общение без медитации с Богом, понятым без посредника. А ведь только узнавая Бога через Его посредника, мы постигаем собственную ничтожность. Потому высмеивать философию — зна­чит правильно философствовать... Сердце, а не разум, слышит Бога. И это вера: сердечное чувство Бога, не рассудочное... У сердца свои резоны, уму невнятные".

Опыт говорит, что достичь блага своими силами невозможно. От одного несчастья к другому — и вот мы уже на пороге бессмысленной смерти. Мы неспособны не желать счастья и правды, но и иметь их также не в силах. Это желание дано как в наказание, так и в напоминание о глубине падения. Порчу разума и паралич воли к добру ничто не может искупить. Одна осталась верная цель — Бог. "Если человек не создан для Бога, то отчего же он бывает счастлив, только в Боге?" И какая другая религия так постигла величие и нищету человека, причину того и другого, как не христианская?

12. "БЕЗ ХРИСТА НЕ ПОСТИЧЬ НИ ЖИЗНИ, НИ СМЕРТИ, НИ БОГА, НИ СЕБЯ"

Нет, стало быть, противоречия между христианской верой и человеческой природой. Вера учит, что есть Бог, в котором люди дееспособны, и есть порча природы, когда они не достойны Бога. Людям интересно знать и то и другое, но бесполезно стремиться к Богу, не зная своей малости, и заниматься самоуничижением, не постигнув силу Спасителя. Первое — источник надменности фило­софов, знающих о Боге и не ведающих своих границ. Второе ведет к отчаянию атеистов, знакомых с бренностью всего и не познавших Спасителя. Значит, вера в Христа — внутри человека.

422

Паскаль

Бог, мы говорили, не доказуем рационально. "Как, неужели небо и птицы не говорят о Боге?.. Нет, ибо что верно для тех, кому Бог открывается в одном свете, другим ничего не говорит". Мы прихо­дим к Богу только через Христа, без него общение с Создателем бесполезно. В подтверждение существования Христа у нас есть пророчества, вполне солидные доказательства. Они подтверждены исходом, самой историей, что и свидетельствует о божественности Христа. В нем и для него мы постигаем Бога. Но и в Христе и для Христа подтверждается Создатель, в нем исповедуется мораль. По­тому для людей истинный Бог — Христос. Мало того, не только Бог непостижим, но и мы сами не знаем себя вне Христа. Ни жизни, ни смерти, ни себя не познаем без Святого Писания, и "будем брести во тьме, в природе Бога не видя ничего, кроме конфуза, как и в нашей".