2. Становление системы общественного и частного призрения.

Петровские реформы существенно трансформировали и русскую куль­туру, и русское сознание. Они способствовали формированию и утверждению новой системы ценностей, среди которых образование и просвещение. Постепенно они выдвигаются на передний план, сливаясь с идеей служения государю и Отечеству. В совокупности все это постепенно становится благодатной почвой для интенсивного развития общественного сознания, а вместе с новой по своему содержанию и побудительным началам благотворительности, которая из стихийной и хаотической начинала превращаться в осмысленную и организованную.

Однако общественная благотворительность в XVII - начале XVIII вв. явление в России еще даже не типичное, спорадическое. В области планомерной организации образования и просвещения, способных обеспечить Россию необходимыми для проведения петровских реформ людьми, преобладающей оставалась государственная и церковная деятельность. Этот же тип деятельности лежал в основе последующей реорганизации благотворительной деятельности и вообще придании ей институционального характера.

Петровские преобразования, просветительская деятельность Екатерины II способствовали утверждению новой системы ценностей, имеющей европейское происхождение. Это нашло свое отражение и в деле дальнейшего развития благотворительности, которая начинает пользоваться поддержкой и даже поощряться государственной властью. Подъем благотворительности 18-19 вв. был обусловлен не только развитием общественных производительных сил и укреплением материальной базы общества, но также новыми веяниями, родившимися в общественном сознании под воздействием европейского просвещения.

Строительство частных больниц, приютов, устройство образовательных учреждений, покровительство искусству и наукам стало делом престижа. Сначала дворянская аристократия - крупные землевладельцы, а затем промышленники, купцы вкладывали средства в благотворительные дела, стремясь зарекомендовать себя в глазах общественности. В определенных кругах благотворительность стала признаком хорошего тона.

Престиж и хороший тон, возвышавшие благотворителей в общественном мнении, побуждали их поражать общество своим богатством, тонкостью художественного вкуса. Это побуждало многих из них привлекать к проектированию и строительству благотворительных заведений лучших архитекторов и художников.

Среди этих памятников благотворительности, олицетворяющих не толь­ко свое непосредственное предназначение, но и имеющих еще большую художественную ценность, можно назвать Голицинскую больницу, Первую градскую больницу, Шереметь­евский странноприимный дом, Мариинскую больницу, Набилковскую богадельню, Вдовий дом и др.

Екатерина II в вопросах благотворительности ограничивалась преимущественно вопросами воспитания и сравнительно мало внимания уделяла здраво­охранению. Ее преемник Павел I исправил это упущение матушки и повышен­ным вниманием к медицинскому делу укрепил свою популярность в народе. В царствование Павла I началось крупное больничное строительство, продол­женное и после смерти Павла его супругой Марией Федоровной, поставленной Павлом I во главе благотворительного общества, в состав которого вошли мно­гие учреждения благотворительного характера.

Это было первое учрежденное государством благотворительное общество, получившее впоследствии название Ведомства учреждений императрицы Марии. Оно неизменно находилось под покровительством особ царской фамилии и постепенно превратилось в своего рода Министерство благотворительности, которому к концу XIX века подчинялись многие сот­ни богаделен, школ, сиротских домов, больниц, мастерских, различных учи­лищ. Вторая крупнейшая государственная благотворительная организация - Императорское человеколюбивое общество - возникла по инициативе императора Александра I в 1816 году.

Благотворительные инициативы государственной власти были поняты аристократией как призыв к активности в новом направлении общественных отношений, как новые манеры, новые правила хорошего тона, от которых зависело положение в глазах императора и соответственно положение в придворной иерархии.

Именно в ответ на эти инициативы государственной власти в Москве было осуществлено строительство двух крупнейших, уже упоминавшихся благотворительных учреждений - Голицинской больницы и Шереметевского странноприимного дома.

Примечательно, что создаваемые по инициативе государства благотворительные учреждения уже тогда существовали частично на казенные средства и одновременно в значительной степени на аккумулированные ими средства частных пожертвователей. Это означало, что частные лица участвовали в цивилизованной благотворительной деятельности, реализацию которой осуществляли не по собственному усмотрению и произволу, а как бы делегируя свои права и средства государственным структурам. Самостоятельная благотворительная инициатива частных лиц и не государственных, общественных организаций в то время властями не поощрялась. Для самодержавия это было связано с нежелательными последствиями общественной деятельности русских просветителей.

Дело в том, что конец XVIII - начало XIX века отмечены крупными благотворительными делами просвещенных дворян-филантропов. Суть этой благотворительной деятельности заключается в том, что она стремилась стать в полном смысле общественной. Просвещенные русские дворяне по собственной инициативе, побуждаемые философско-религиозными идеями объединились в благотворительные общества, преследующие гуманистические и просветительские цели.

Эти организации, проникнутые духом масонской идеологии и располагавшие значительными благотворительными средствами, ставили перед собой задачу печатания и распространения книг учебного, художественного и мистического содержания, создания всякого рода семинарий для молодых людей, издания газет и журналов, которые должны были просвещать людей разных сословий и формировать общественное мнение, отличное от мнения официального, государственного. Журналы «Трутень», «Живописец», «Кошелек», издававшиеся Новиковым на деньги его друзей и единомышленников, положили начало общественной критике неограниченного самодержавного правления. В публикациях этих журналов отрицалось право помещиков на владение своими крестьянами на том основании, что высшее нравствен­ное начало в человеке несовместимо с угнетением других людей, высмеива­лось французское засилье в России.

Связь с международным масонством не умаляла того факта, что эти организации пытались ставить, обсуждать и решать сугубо русские национальные проблемы. При этом деятельность просветителей не была только вербально резонерской. Они и на практике делали много полезного для простого народа, открывая бесплатные больницы, школы, аптеки, организуя акции продажи де­шевого хлеба для голодающих, как это имело место в 1787 г., когда в Центральной России случился страшный неурожай.

Основу этой деятельности составляли цели нравственные, а не корыстное извлечение прибыли и наживы.

Последствия общественной деятельности русских просветителей так напугали русское самодержавие, что любое сколько-нибудь значительное начинание в сфере благотворительности требовало одобрения самого монарха, лично санкционировавшего создание каждой школы, богадельни или больницы. Такое положение сохранялось до 60-х гг. XIX века, когда процедура учреждения новых ведений значительно упростилась. К этому времени в России существовало всего восемь благотворительных организаций, заведения которых имелись толь­ко в шести крупных городах.

Благотворительные общества и благотворительные заведения.

Система общественного призрения сложилась в России при Екатерине Второй, издавшей в 1763 году указ об открытии Московского воспитательного дома, в который принимались дети сироты в возрасте до трёх лет. Кроме Москвы, они были открыты в Петербурге и других городах. Был основан институт благородных девиц – Смольный. На открытые ею особые приказы общественного призрения возлагались обязанности по устройству и содержанию народных школ, сиротских домов, богаделен, домов для неизлечимо и психических больных, работных и смирительных домов. Система охватывала практически все слои населения, нуждающееся в социальной защите.

Но на социальную защиту всех слоёв не хватало государственных средств. Возникла идея добровольно-обязательного попечения нуждающихся под присмотром государства. Создаются новые органы управления общественным призрением, двухуровневая система социальной помощи нуждающимся – приказы общественного призрения (региональные органы управления) и местные органы попечительства сословного характера (дворянская опека и городской сиротский суд). Их деятельность основывалась на самофинансировании. На первом уровне – территориальное распределение: на городские и сельские общины и приходы была возложена обязанность кормить своих бедных членов, не допуская их до нищенства, а на полицейские власти – наблюдать за исполнением закона. На втором уровне механизм самофинансирования имеет сословное распространение – каждое сословие на правах самоуправления обязано оказывать помощь своим нетрудоспособным членам.

В 1785 году создаются городские участковые попечительства, в ведение которых передаются благотворительные учреждения. Таким образом, к решению социальных задач привлекаются широкие слои населения, которые получают доступ как к процессу принятия решения, так и к процессу реализации благотворительных функций.

Филантропическая и просветительная деятельность продолжалась и после смерти Екатерины. Мария Федоровна, супруга Павла 1, основала целую сеть благотворительных учреждений.

Ведомство учреждений Императрицы Марии,

Существовало с 1796 года как Канцелярия Государыни императрицы Марии Федоровны. Его первым направлением была воспитательная деятельность (институт благородных девиц – Смольный). В 1880 г. в Ведомство входит 459 учебных и благотворительных заведений. В 1883 г. организуется попечительство слепых «Российское общество слепых». В 1898 г. – Общество глухонемых. Эти организации занимались обучением, трудоустройством, призрением. К 1904 г. в приютах находится 19 тыс. детей. Во время первой мировой войны с помощью ведомства открывались лазареты, Мариинская больница, Московский вдовий дом.

Императорское Человеколюбивое общество, основанное Александром 1 в 1802 году. Основными направлениями его деятельности являлись:

1. Воспитание и обучение сирот и детей бедных родителей.

2. Призрение увечных, старых, нетрудоспособных.

3. Оказание медицинской помощи.

4. Временная помощь жильем, пищей, одеждой.

На средства общества строились и функционировали богадельни, дешевые квартиры, ночлежки, дешевые столовые. В нем были введены платные должности. К 1901 г. функционировало 221 заведение. Его капитал составлял 24 млн. рублей.

Попечительство о домах трудолюбия и работных домах. В их функции входило:

1. Приют и обеспечение работой нищих, безработных, защита во время неурожаев, пожаров, стихийных бедствий.

2. Организация общественных работ.

3. Развитие кустарного производства, предоставление орудий труда.

Российское общество Красного Креста,

Попечительство в домах трудолюбия и работных домах.

Красный крест, Сестры милосердия, «Утоли моя печали»

Все существующие благотворительные организации можно разделить на две группы: благотворительные общества оказывают преимущественно разовую помощь, а благотворительные заведения, помимо разовой помощи обеспечивали приют и пропитания постоянно проживающим в них. Также можно выделить частную, индивидуальную благотворительность.

Можно иначе классифицировать существующие виды благотворительности:

1. частная – индивидуальная – за счет средств жертвователя.

2. общественно–государственная - существует за счет частных пожертвований, членских взносов плюс государственные дотации. (Императорское Человеколюбивое общество, Ведомство Учреждений Императрицы Марии, Попечительство о домах трудолюбия и работных домах).

3. общественная –– существует за счет взносов, пожертвований, процентов с ценных бумаг, благотворительных акций, касс взаимопомощи, взаимного вспомоществования. (Синий Крест, Общество поощрения трудолюбия, помощь женщинам, детям)

К концу 19 века количество благотворительных обществ и учреждений постоянно растет, а Приказы общественного призрения, наоборот, со временем утрачивают прогрессивный характер, реорганизуются, их функции начинают осуществлять земские органы управления и городских дум. Теперь все сословия одновременно обсуждают дела земского городского хозяйства. С 1894 г начинается разделение функции принятия решения и реализации системы мер по социальной защите населения: координация благотворительной деятельности оставлена на городском уровне, а остальные вопросы переданы в специально созданные участковые попечительства о бедных.

В Москве к концу 19 века насчитывалось около 500 частных и благотворительных организаций. В 1900 г начал работать Московский государственный благотворительный совет, задачами которого была разработка необходимых мер по согласованию и объединению деятельностью всех благотворительных учреждений столицы.

3. Российские традиции меценатства и благотворительности

Постепенно побуждаемая христианством русская частная благотворитель­ность простиралась и за пределы сострадательной помощи нищим, голодным, больным и убогим. По мере выработки и укрепления знаменитой идеи «Моск­вы - Третьего Рима» в умах наиболее просвещенных русских людей начинает формироваться сознание не только рабской подданности, но и гражданственно­сти, т.е. личной сопричастности государственной жизни, нравственной необхо­димости служения не только государю, но и обществу, народу.

Последнее становится возможным особенно благодаря тому, что начиная с XVI в. Русь начала активно интегрироваться в европейскую политику и торгов­лю, а с конца ХVII в. приступила к осмысленному и целенаправленному овладе­нию достижениями западной цивилизации, ее вне религиозными идеями. Зна­комство с иными формами науки, образования и культуры могло найти свое практическое применение в русских условиях, прежде всего, в формах благотво­рительного просвещения верхов русского общества в духе европейской ученос­ти. К этому начинают стремиться уже не только государство и церковь, как это имело место ранее, но и частные лица.

Одними из первых примеров такого рода благотворительности являются устройство первой гражданской больницы для русских людей и открытие в 40-х годах XVII в. в Москве боярином Ф.М. Ртищевым на его личные средства первой частной светской школы для обучения молодых дворян, где наряду с греческим и новым в то время для русского общества латинским языком препо­давали также риторику и философию. «Школа функционировала до 1667 г. Она положила начало изучению латинского языка в Русском государстве, что спо­собствовало усилению контактов с западноевропейской культурой, в частности с педагогикой»⁶³.

Пример образовательной благотворительности Ф.М. Ртищева интересен еще и тем, что в основе его лежит не религиозный мотив, как это было в обычае, а идея государственной пользы, которой может послужить гражданину не по государеву указу, а по своему просвещенному знанием и опытом разумению.

Особое место в истории России занимают благотворительность и меценатство, известные с древних времен и особенно расцветшие со второй половины Х!Х века. Купцы, аристократы, ученые, богатые крестьяне, предприниматели считали своим долгом поддерживать людей с ограниченными возможностями в развитии и приумножать национальные культурные сокровища. Правительство поддерживало деятельность благотворителей и меценатов: они награждались орденами, им предоставлялись финансовые и другие льготы, они вводились в дворянство или почетные граждане.

Конец ХІХ – начало ХХ века названы историками «золотым веком» российского меценатства, связанным прежде всего с деятельностью именитых купеческих династий, давших «потомственных благотворителей». Только в Москве ими были осуществлены крупные начинания в области культуры, просвещения, общественного призрения, медицины, науки.

Широко известны фамилии таких русских меценатов как Морозовы, Строгановы, Третьяковы, Прохоровы, Демидовы, Бахрушины.

Помимо ранней общественной и государственной благотворительности продолжала развиваться, хотя и с отмеченными ограничениями, благотвори­тельность частная. Многие из дворян того времени принимали в ней участие. Результатом становилось появление учреждений общественно-культурного на­значения, связанное с именами представителей ряда уже упоминавшихся арис­тократических фамилий.

Приняли участие в этом процессе и знаменитые Демидовы, получившие от Петра I дворянство за свои заслуги в развитии российской промышленности. Так, в 1772 г. в Москве на средства П.А. Демидова было основано Коммерческое училище для мальчиков, чтобы «сделать воспитанников из российских поддан­ных знающими купцами». П.Г. Демидов в 1803 году основал юридический лицей в Ярославле, который в дальнейшем постепенно преобразовался в Ярос­лавский университет. Это лишь единичные факты дворянской благотворитель­ности, которые не составляют и тысячной части тех благодеяний, которые тайно практиковались в дворянской среде

Не остались в стороне от просветительской и благотворительной дея­тельности некоторые фавориты Екатерины II. Так, Семен Гаврилович Зорич после своей «отставки» получил от императрицы в дар город Шклов, в кото­ром «на досуге» занялся нерасчетливой благотворительностью. Как пишет доктор исторических наук И. Павленко со ссылкой на «Записки» современ­ника Зорича С. А. Тучкова, «в Шклове был учрежден кадетский корпус на 400 человек из небогатых дворян. Зорич выстроил для него огромное здание. Выпускникам давал от себя мундир, офицерский экипаж, деньги на проезд к месту службы и 100 рублей на расходы. Дорого стоили Семену Гавриловичу и прочие его филантропические затеи: бесплатные больницы, театр, вспомо­ществования многочисленной родне и открытый стол».

Истинный же расцвет «деяний на общее благо» приходится в России на вторую половину XIX века, когда на общественной сцене начинает все смелее демонстрировать себя русская буржуазия. Отмена крепостного пра­ва вызвала бурное развитие частной инициативы и предприимчивости. На­метились, казалось бы, весьма благоприятные условия для развития капи­талистических отношений и буржуазной идеологии, ориентирующей чело­веческий труд на безудержное накопительство, обеспечившее как тогдаш­нее, так и современное благополучие стран Западной Европы и Америки.

Если следовать той логике капиталистических отношений, которая была разработана на основе осознания общественных процессов, имевших место на Западе, Россия должна была бы, хотя и с опозданием, повторить этот путь занять достойное ее место в общем цивилизационном движении на основе законов капиталистического накопления.

Однако в России наряду с внешними условиями развития капиталистических отношений еще с древних времен существовало весьма специфическое и традиционно устойчивое отношение к деньгам и богатству, века формировавшееся под влиянием православия. Это было связано с особенностями российского бытия, в рамках которого «отношение «предпринимателя» к своему делу было несколько иным, чем теперь на Западе, или в Америке. На свою деятельность смотрели не только и не столько, как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенною Богом или судьбою. Про богатство говорили, что «Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти в том, что именно в купеческой среде необычно были развиты и благотворительность и коллекционирование, на которые смотрели, как на выполнение какого-то свыше назначенного долга».

В отличие от Западной Европы, где протестантская этика, сложившаяся под влиянием критики католицизма, открывала модально-нравственные шлюзы к утверждению культа богатства и капитала, что было прекрасно осознанно и описано М. Вебером в его знаменитой «Протестантской этике», в России такого культа и его идеологического оправдания не только не было, иже наоборот, - царило поддерживаемое общественной системой ценностей неоднозначное отношение к нему. «В России человек мог заслужить общественное признание знатностью рода, высокими чинами, общественной деятельностью, ратными подвигами, научными и литературными занятиями и многим другим, но никак не успехами в коммерческой деятельности.

В России, в отличие от многих других стран мира, культ богатства не был безусловным даже в среде купцов и предпринимателей. Конечно, следуя общей логике капиталистических отношений, они и торговали, и наживали, боролись за свои капиталы, не стесняясь при этом жульничать, обманывать и обворовывать не только сограждан, деловых партнеров, но обманывать и казну, государство. Однако для русского человека, воспитанного в условиях православной культуры, вопрос о христианском спасении души не стал пустым, бессодержательным. Духовное начало заставляло корректировать свои дела, а наиболее неблаговидные с морально-нравственной точки зрения поступки искупать покаянием и благотворительностью. Поскольку более всего такого рода неблаговидных дел совершалось ради накопления и приращения капиталов, то и искупление должно было совершаться путем передачи капиталов, порой весьма значительных, на благотворительные дела, стихийной помощи обездоленным или осознанной деятельности по финансированию и поддержанию общественных, государственных или церковных дел.

Именно в период капитализма благотворительность в России стала тем социальным феноменом, многие особенности которого до сих пор вызывают восхищение и удивление. В это время продолжает интенсивно развиваться такая традиционная благотворительность, как призрение бедных. Одновременно начинается дополнение традиционного понимания благотворительности новым содержанием, которое предполагает ее распространение не только на призрение бедных, но и на помощь и реализацию проектов, имеющих общественное и государственное значение, стимулирующих интенсификацию духовной и культурной жизни. Как следствие, русские купцы и предприниматели начинают безвозмездно финансировать строительство школ, институтов, исследовательских центров, библиотек, театров, музеев, картинных галерей и других центров образования, просвещения и культуры.

После отмены крепостного права в 1861 г. в России начинается бурный рост общественных филантропических организаций. Возникает множество благотворительных учреждений, ориентированных на решение конкретных социальных проблем, например: «Общество пособия несовершеннолетним, освобожденным из мест заключения», «Общество спасения падших девушек», «Общество защиты детей от жестокого обраще­ния», «Общество попечения над малолетними преступниками». Такие благотворительные частные общества, а также религиозные сообщества и отдельные благотворители создавали приюты, воспитательные учреж­дения, строили больницы и школы. « К концу XIX века в России насчитывалось 7349 благотворительных обществ и 7505 благотворительных заве­дений, 75 % средств, расходуемых на благотворительность, составляли частные пожертвования и 25% - средства казны, земств, городов и со­словных учреждений».

Ранее преимущественно религиозный смысл духовного бытия русских купцов и предпринимателей начинает наполняться государственным, обществен­ным и культурным содержанием, пониманием необходимости для России интенсивного развития образования и культуры, успех которых ставится теперь в зависимость не только, как это было в недавнем прошлом, от государственной, но и от общественной и частной инициативы. Купеческая благотворительность наполняется новым содержанием. Она становится все более цивилизованной, наполняется светским общественным содержанием.

Красноречивым примером такой цивилизованной, общественно организованной благотворительности в конце XIX - начале XX века, может служить деятельность московского городского головы Н.А. Алексеева. Это был выдающийся по российским меркам общественный деятель, внесший огромный вклад в дело благотворительности. Известный русский писатель того времени А.В. Амфитеатров писал о нем следующее: «Алексеев был не из тех, кто гоняется за дешевою, но громкою и рекламною филантропией.

Он в благотворительности был, прежде всего, делец и практик. Бестолкового швыряния деньгами, как своими, так и общественными, на дела, скрывающиеся под маской благотворительности, он терпеть не мог. Он не понимал грошовой милостыни, крохотных подачек, которых польза лишь в том одном, что несчастный человек продолжает на какие-нибудь лишние сутки агонию своего несчастья, а затем должен впасть в, еще пуще прежнего, отчаяние перед своею злополучною судьбой, - впасть к удивлению и даже негодованию грошовых филантропов помилуйте! Ведь только что помогли человеку! Чего же он неблагодарный жалуется?! Девизом алексеевской филантропии было: уж помогать, так помогать! Так помогать, чтоб человека сразу на ноги поставить - «к месту его определить и счастье его составить». Словом, все, что на здравый взгляд и практическую сметку Алексеева, стоило помощи, получало эту помощь в размерах, поистине грандиозных».

Будучи весьма богатым человеком, Алексеев не щадил своих собственных средств на дела благотворительности и меценатства. Но еще более масштабной была его деятельность по сбору городских пожертвований и решению с помощью их насущных городских проблем. «Городу был нужен дом ума­лишенных, - и город оглянуться не успел, как Алексеев преподнес ему миллион, точно роем пчел с ветру налетевший, - возникла Канатчикова дача. С каким упрямством и из каких кряжей умел Алексеев выбивать деньгу, свидетельствует лучше всего... анекдот о пресловутом поклоне Алексеева в ноги своему бывшему приказчику за пожертвование 300 000 рублей».

Действуя личным примером, Алексеев умел заставить раскошелиться русского купца, довольно равнодушного к общественной деятельности и гражданским обязанностям, но весьма ревнивого к чести своего капитала: «Али у нас денег нет?» И там, где Алексеев клал тысячу, его капиталистические ровни старались идти вровень с ним, либо перешибать его деньгою. А мизинные торговые люди тоже раскошеливались более пропорционально состоянию, чем это дела­лось обыкновенно при других благотворительных затеях других, менее авторитетных филантропов».

Усилиями Алексеева для Москвы создавались больницы, богадельни, училища. «О нем кричит каждая московская улица в каменном поясе Садовой. Он ее облагообразил и украсил. О нем напоминают москвичу грандиозные бойни, одни из лучших, если не лучшие в Европе, городские ряды, и размерами и красо­той далеко оставившие за собой петербургский гостиный двор и с невероятной быстротой выросшие на месте старых, чуть не допетровских развалин и гнилуек. Он оставил Москве в наследство водопровод; еще год - и это наследство было бы увенчано канализацией. Тридцать новых городских училищ, Канатчикова дача, Баевский дом призрения, новая Дума... куда не повернись, - Алексеев, Алексеев и Алексеев. Точно тень его невидимкою летает по Москве, ища приюта в созданиях рук своих».

Такая масштабная деятельность требовала больших организаторских уси­лий по аккумулированию капиталов, которые в то время могли дать на нужды города только весьма состоятельные люди, задетые за живое красивой идеей, небывалым замыслом, способным возвысить и прославить тех, кто принял уча­стие в их реализации. В результате традиционная благотворительность и побуди­тельные причины к ней перерастают свои пределы и постепенно начинают вы­ливаться в деятельность, близкую к благотворительности, но все же не со­всем тождественную с ней - в меценатство. Все большее число людей начина­ет принимать участие в финансировании и поддержке культурно значимых про­ектов, имеющих не только городское, но и общероссийское значение.

Это подтверждается и тем фактом, что именно под влиянием и давлени­ем Н.А. Алексеева Москва получила в подарок знаменитую Третьяковскую галерею и сделалась тем самым центром русского искусства. Н.А. Алексеев в качестве душеприказчика С.М. Третьякова настоял на том, чтобы пожертвован­ная городу Третьяковская галерея была передана наследниками последнего в городское владение сразу же, без всяких отсрочек и промедлении.

Основателем выдающейся династии Морозовых был Савва Васильевич, прошедший в пределах одной жизни от крепостного до купца 1-й гильдии. Его сыновья и внуки славились своей щедростью по отношению к неимущим, а внук Савва Тимофеевич явился основателем МХАТа.

Четыре поколения боярской династии графов Шереметевых были инициаторами создания, учредителями, строителями, содержателями, попечителями, почетными членами Совета Странноприимного дома, одного из самых замечательных благотворительных учреждений не только Москвы, но и всей России. На протяжении нескольких веков, с Х!V до 1917 года Шереметевы занимались благотворительностью, вкладывая средства в строительство больниц, школ, детских приютов, монастыри, храмы. Особенно широко известно детище Шереметевых Странноприимный дом, построенный ещё в 1751 году, в котором получали помощь больные, убогие, старые люди. В 1918 году дом был преобразован в обычную больницу и получил название Института скорой помощи им. Склифосовского.

Известная династия уральских промышленников Демидовых славилась своей филантропией. На их средства было открыто несколько учебных и благотворительных заведений, реальных училищ, школ грамотности, больниц, аптек. Общий ежегодный расход П.П. Демидова на благотворительные цели составлял к концу жизни в 1905 году 250 тысяч рублей.

Жизненным девизом Третьяковых был «Нажитое от общества должно обязательно вернуться обществу в каких-либо полезных учреждениях». Павел Михайлович Третьяков основал в Москве художественный музей – Третьяковскую галерею. Третьяков покупал только картины русских художников, оказывая тем самым неоценимую помощь им и вместе с ними всему русскому искусству. Третьяков участвовал во многих благотворительных учреждениях, никогда не отказывал в денежной помощи художникам и отдельным просителям, особенно семьям убитых во время крымской и русско-турецкой войн, заботился об Арнольдовском училище для глухонемых.

Широкой благотворительной деятельностью отличались московские предприниматели, владельцы суконных и кожевенных фабрик братья Бахрушины. У них был обычай: по итогам каждого года обязательно выделять определённые суммы на благотворительные цели. На средства Бахрушиных в 1887 г. в Москве была открыта больница, названная их именем. Братья Бахрушины ассигновали 240 тыс. рублей на возведение больничного здания и ещё 210 тыс. рублей передали в неприкосновенный фонд больницы, проценты от которого шли на содержание двухсот больных и на нужды выстроенного при больнице храма «Всех скорбящих радости». На средства Бахрушиных в Москве были построены и содержались приют-колония для беспризорных детей, ремесленное училище, дом для призрения престарелых артистов. Пожертвования братьев Бахрушиных только за двадцать лет (1892 – 1912 гг.) составили почти 20 млн. рублей.

В заключении следует отметить, что вторая половина Х!Х – начало ХХ вв. были для России периодом взлёта благотворительности. Именно за последние 40 лет Х!Х века в стране было основано 82% всех благотворительных заведений и 95% благотворительных обществ.

Однако не следует и преувеличивать роль благотворительности в решении социальных проблем народов многострадальной России. Наша страна имела в те годы самую короткую продолжительность жизни, и составляла 32 года. Высоким был процент детской смертности. Общественная и частная благотворительность не могли решить и часть проблем, стоящих перед простым народом.

Контрольные вопросы

1. В чем заключалась суть преобразовательной деятельности Петра I

2. Какова функция домов трудолюбия

3. Как изменяется система общественного призрения в период царствования Екатерины II

4. В чем заключается деятельность благотворительных обществ и заведений.

5. Охарактеризуйте меценатскую и благотворительную деятельность русского дворянства и купечества

Литература

1. Мельников В.П., Холостова Е.И. История социальной работы в России: Учебное пособие.-М.: Маркетинг, 2001.- 344с.

2. Циткилов П.Я. История социальной работы: Учеб.пособие для вузов\П.Я. Циткилов.-\Ростов н\Д: Феникс, 2006.-448с.

3. Фирсов М.В. История социальной работы: Уч. пособие для вузов.-М.: Академический проект: Трикста, 2004.-608с.

4. Холостова Е.И. Генезис социальной работы в России. - М.: Институт социальной работы, 1995.

5. Кузмин К.В., Сутырин Б.А. История социальной работы за рубежом и в России (с древности до начала ХХ века).-М.:Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003.-480 с.-(Gaudeamus)

6. Фирсов М.В. История социальной работы в России: учеб.пособие для вузов.-М.: ВЛАДОС, 1999.-256с.

7. Благотворительность и милосердие. /Под общ. ред. В.Н. Ярской. - Саратов: Изд-во Поволж. Фил. Рос. Учебн. Центра,1997.

8. Лаврененко Л.Я. Социокультурная природа благотворительности и формы её реализации. М. 2000 г.

9. Ярская В.Н. Благотворительность и милосердие как социокультурные ценности //Российский журнал социальной работы. №2. - 1995.