§ 2. Романо-германская (континентальная) система

Романо-германская (континентальная) система уголовного права включает в себя две больших ветви и несколько исторически сложившихся групп с весьма сильными различиями.

Большие подсистемы (ветви) романо-германской системы можно условно обоз­начить как «Западную» и «Восточную».

«Восточная ветвь» выделилась из общей континентальной системы в XX веке как результат уголовно-правового развития социалистических и пост-социалистических стран. Изначальным центром данной подсистемы выступила советская школа уго­ловного права. Из Советского Союза в период 1940-1980-х годов уголовно-правовые идеи распространились и оказали существенное влияние на развитие соответствую­щей отрасли в 14 социалистических государствах и еще нескольких странах «социа­листической ориентации» (например, Народной Демократической Республике Йе­мен). Необходимо отметить, что ни в одной из указанных стран (кроме Монголии) влияние советского уголовного права не означало его полной рецепции. В некоторых странах с развитой правовой культурой (Куба, Польша, Румынии, Чехословакия) уго­ловное законодательство сохранило сильные национальные особенности в той мере, в которой они не противоречили новым идеологическим принципам.

С распадом мировой социалистической системы уголовно-правовое развитие пост-социалистических и сохраняющихся социалистических стран пошло своими путями, причем нередко не параллельными, а расходящимися. В ряде государств (Польша, Эстония) законодатель приложил особые усилия, чтобы стереть в новых уголовных кодексах все следы советского влияния.

Тем не менее, уголовное законодательство почти всех стран на территории быв­шего социалистического лагеря (таковых насчитывается уже более 35) сохраняет до­статочно много специфически черт, позволяющих выделить их в единую общность.

Как показывает сравнительный анализ, характерными чертами «Восточной вет­ви» романо-германской системы являются:

1. наличие в уголовных кодексах общих теоретических определений и норм-целей (задачи УК, цели наказания);

2. формально-материальное определение преступления;

3. наличие специальных разделов об ответственности несовершеннолетних в Общей части УК;

4. закрепление в УК института судимости;

5. стремление к полной кодификации уголовного права, включению всех составов в Особенную часть УК, отсутствие специальных военных уголовных кодексов. Разумеется, вышеуказанные черты в своей совокупности встречаются не во всех

пост-социалистических и социалистических странах.

Так, задачи уголовного законодательства определены в УК стран СНГ, Болга­рии, Вьетнама, Федерации Боснии и Герцеговины, Вьетнама, Кубы, КНДР, КНР, Лаоса, Литвы, Монголии, Румынии, Черногории, Чехии.

Формально-материальное определение преступления закреплено в УК стран СНГ (кроме Грузии), Болгарии, Венгрии, Вьетнама, КНР, Кубы, Литвы, Марокко, Монго­лии, Руанды, Румынии, Черногории.

Помимо вышеназванных в рамках «Восточной ветви» можно обнаружить и другие общие черты и институты, характерные исключительно или преимущественно для данной подсистемы.

Например, для большинства пост-социалистических и социалистических стран характерно единое понятие преступления. Только в некоторых из них (Албания, Венг­рия, Латвия, Литва) уголовно наказуемые деяния подразделяются на преступления и проступки.

Существенное своеобразие имеет здесь институт соучастия. В странах СНГ, большинстве других бывших (Албания, Болгария, Венгрия, Литва, Македония, Монголия, Румыния) и ныне существующих социалистических стран (Вьетнам, КНР, Лаос) соучастие понимается в более широком смысле, чем в других стра­нах континентальной системы. По уголовному законодательству перечисленных выше стран соучастниками являются все участники преступления, включая ис­полнителей. Характерной чертой «Восточной ветви» является также выделение фигуры организатора в качестве самостоятельного вида соучастников.

Весьма важным общим моментом является также наличие в Особенной части раздела «Экономические преступления», что отражает идущую из социалистического права традицию выделять экономическую систему общества как единый комплекс­ный объект уголовно-правовой охраны. В настоящее время такой раздел имеется в УК всех стран СНГ и Балтии, бывших югославских республик, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, КНР, Кубы, Лаоса, Монголии, Польши, Румынии, Словакии, Чехии.

Если деление романо-германской уголовно-правовой системы на «ветви» отра­жает глубинные типологические особенности, сформировавшиеся на базе общего социально-экономического, политического и идеологического наследия, то выделе­ние в рамках одной уголовно-правовой системы определенных групп обусловлено наличием общей законодательной традиции.

Как и в англо-американской системе, каждая из групп континентального уголов­ного права восходит к определенному законодательному образцу, так сказать, «об­щему корню». Поэтому степень общности уголовного законодательства в рамках одной группы варьируется от прямого текстуального совпадения до концептуальной общности основных институтов.

В рамках романо-германской системы можно выделить следующие группы:

1. французская;

2. германская;

3. итало-иберийская;

4. группа СНГ;

5. «югославская».

Необходимо отметить, что вышеуказанные группы охватывают далеко не все страны континентальной системы. Во многих из них сложились собственные, впол­не самостоятельные школы уголовного права.

Это касается, в частности, уголовного права Нидерландов (воспринятого в Индо­незии и Суринаме), скандинавских стран и Финляндии (при этом, однако, не сложи­лось «скандинавской» группы), Республики Корея, Японии.

Французская группа уголовного права сложилась главным образом на основе фран­цузской колониальной империи, но также и в результате добровольной рецепции в не­которых странах, никогда не находившихся под французским контролем. В настоящее время в нее входят в Европе, помимо самой Франции, Бельгия, Люксембург и Мона­ко, в Америке — Доминиканская Республика, Гаити и Эквадор, в Азии — Иордания,

Ливан, Сирия, в Африке — Алжир, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Демократическая Республика Конго, Джибути, Коморские острова, Конго, Кот-д'Ивуар, Мавритания, Мадагаскар, Мали, Марокко, Нигер, Руанда, Сенегал, Того, Тунис, ЦАР, Чад.

Таким образом, во французскую группу входят более 30 государств. Еще несколь­ко стран испытали сильное влияние французского уголовного права (Афганистан, Египет, Ирак, Камерун, Кувейт, Мальта, Таиланд). Общей законодательной моделью для всех их стал французский Уголовный кодекс 1810 года, действовавший в самой Франции до 1994 года.

Уже в начале XIX века указанный Кодекс был реципирован в Гаити и Доминиканской Республике (в которых действует и поныне), в 1867 году на его основе разработан и при­нят УК Бельгии, который, в свою очередь, в 1879 году был воспринят Люксембургом.

Также, уже в XIX веке начинается рецепция французского уголовного права в арабских странах Магриба и Ближнего Востока. Французский образец был положен в основу УК Ливана (1943), Сирии (1949), Иордании (1960), хотя указанные кодек­сы отличает вполне самостоятельный, творческий характер. В частности, они значи­тельно более подробные, чем французский УК, и за счет не только конкретных со­ставов преступлений, но и общих положений, подробно регламентирующих вопросы легального, морального и материального элементов преступления, соучастия, стадий совершения преступлений и т. д. Преобладающее влияние французского права ощу­щается также в УК Египта 1937 года.

В 1946 году в несколько измененной форме УК 1810 года был объявлен единым источником уголовного права во всей Французской Африке. Однако после провозг­лашения независимости почти все бывшие африканские страны приняли собствен­ные кодексы: Нигер и ЦАР — в 1961, Мадагаскар и Марокко — в 1962, Сенегал — в 1965, Камерун — в 1965—67, Алжир — в 1966, Мавритания — в 1972, Того — в 1980, Кот д'Ивуар — в 1981 году и т.д. Они хотя и основаны на УК Франции, но в ряде случаев идут дальше него и включают положения, разрабатываемые современной док­триной французского уголовного права.

Германская группа объединяет уголовное право Германии, Австрии, Швейцарии, Лихтенштейна. Под традиционно сильным влиянием германской школы находится уголовное право Греции и Парагвая. Также фактически реципировала германскую уголовную доктрину Эстония с принятием «Пенитенциарного» (т.е. уголовного) Ко­декса 2001 года. Наконец, к германской группе примыкает уголовное право Эфио­пии, поскольку проект УК Эфиопии 1957 года⁴⁵был подготовлен комиссией во главе с известным швейцарским юристом Ваном Гравеном на основе УК Швейцарии 1937 году и швейцарской судебной практики.

В отличие от французской группы германская сложилась не на основе интерпрета­ции изначально общего законодательного образца, а путем распространения доктри- нального влияния. Почти все кодексы стран германской группы носят совершенно самостоятельный характер и порой требуется приложить определенные усилия, что­бы обнаружить их доктринальную общность.

Однако иногда германское влияние проявляется весьма ярко и наглядно. Так, в 1992 году в уголовное законодательство Германии было введено т.н. «имущественное нака­зание». Оно назначается в качестве дополнительного наказания к лишению свободы в виде денежной суммы, которая может достигать стоимости всего имущества осуж­денного. Являясь формально разновидностью штрафа, «имущественное наказание» также, по сути, выступает как общая конфискация. В 1998 году этот специфический институт был воспринят новым УК Парагвая, в 2001 году — новым УК Эстонии.

Итало-иберийская группа объединяет страны — бывшие колонии Испании, Пор­тугалии и Италии, а также соответствующие метрополии. В нее также входят Андор­ра, Сан-Марино и Турция.

Из всех групп континентальной системы итало-иберийская носит наиболее ус­ловный характер. Прежде всего, у нее отсутствует общая законодательная модель.

Бывшие португальские колонии Ангола, Кабо-Верде, Мозамбик, Сан Томе и Принси­пи сохраняют у себя Кодекс, скопированный с прежнего УК Португалии 1886 года. В са­мой Португалии действует новый УК 1986 года, на котором основан УК Макао 1995 года. В целом между всеми перечисленными странами наблюдается значительное сходство, что позволяет говорить о португальской подгруппе. Например, во всех португалоязычных странах принципиально отвергается пожизненное заключение как вид наказания.

Большинство стран Латинской Америки и Филиппины в основу своего уголовно­го законодательства положили испанский образец, а именно УК Испании 1870 года. В то же время Уголовные кодексы Панамы 1922 года⁴⁶и Венесуэлы 1926 года испы­тали также значительное влияние итальянского УК 1889 года, а уголовные кодексы Уругвая 1933 года и Бразилии 1940 года включают ряд положений, заимствованных из УК Италии 1930 года. Уголовное право Парагвая, как указывалось выше, находит­ся под сильным влиянием германской доктрины и поэтому не может быть отнесено однозначно к какой-либо группе. Тем не менее, в последние годы наметилась явная тенденция к сближению уголовных законодательств испаноязычной Латинской Аме­рики, что особенно заметно в новейших уголовных кодексах (Сальвадор, Никарагуа, Панама, Колумбия) и проектах новых УК Аргентины, Венесуэлы, Перу и Домини­канской Республики. Поэтому можно с уверенностью говорить о формировании ис- паноамериканской подгруппы в итало-иберийской группе.

Итальянская школа уголовного права оказала решающее влияние на уголовное законодательство Ливии, Сан-Марино, Сомали и Турции. Однако это влияние от­носилось к разным историческим эпохам и на него наложились многочисленные последующие изменения. Уголовное право Ливии с начала 1970-х годов вообще при­обрело смешанный характер за счет восстановления в нем ряда важнейших институ­тов мусульманского деликтного права.

В целом уголовное законодательство итало-иберийской группы отличается боль­шим разнообразием. Даже в небольших странах Латинской Америки существуют собственные научные центры, способные творчески осмысливать опыт наиболее ав­торитетных школ европейского уголовного права и вырабатывать на его основе впол­не самостоятельные уголовные законы.

Тем не менее, внимательный анализ позволяет обнаружить за многообразием юридических форм нечто общее, что и позволяет говорить о существовании рассмат­риваемой группы.

Так, общей для всей группы особенностью является наличие в Общей части УК раздела «Прекращение (погашение) уголовной ответственности и наказания».

В УК испанской и итальянской школ (Андорры, Боливии, Венесуэлы, Гватемалы, Гондураса, Испании, Италии, Колумбии, Коста-Рики, Мексики, Никарагуа, Пана­мы, Перу, Сальвадора, Сан-Марино, Уругвая, Филиппин) содержатся специальные разделы о гражданской ответственности виновного, которая рассматривается в этих странах как самостоятельный институт уголовного права.

Кроме того, языковая близость южнороманских стран способствовала выработке единой уголовно-правовой терминологии и стилистики уголовных кодексов. Это су­щественно облегчает обмен уголовно-правовыми идеями и создает предпосылки для укрепления внутренней общности итало-иберийской группы в дальнейшем.

Группа СНГ сложилась на основе советской модели уголовного права. Значительную роль в сохранении концептуального единства нового уголовного законодательства на постсоветском пространстве сыграл Модельный Уголовный кодекс для стран СНГ, удоб­ренный Межпарламентской ассамблеей 17 февраля 1996 г.⁴⁷. Он послужил образцом при разработке всех новых кодексов, кроме УК Узбекистана, принятого еще в 1994 году. По­мимо стран СНГ, Абхазии и ПМР, из бывших советских республик в эту группу входит Латвия. Латвийский законодатель, при всей его «сдержанности» в отношении постсовет­ской интеграции, также использовал Модельный кодекс в качестве примера для выра­ботки нового уголовного законодательства.

Из стран «Дальнего Зарубежья» наибольшее концептуальное сходство с группой СНГ обнаруживают УК Вьетнама 1999 года и Монголии 2002 года, что объясняется традиционно сильным влиянием здесь советского уголовного права. При этом УК Монголии весьма близко воспроизводит Модельный Уголовный кодекс и гораздо ближе к российскому образцу, чем, например, УК Беларуси, Грузии или Молдовы.

К группе СНГ также примыкает уголовное право Литвы. Хотя УК этой страны, при­нятый в 2000 году, во многих отношениях и отличается от законодательства стран СНГ, в нем также чувствуется сильное влияние Модельного кодекса.

Единственная из бывших советских республик, полностью порвавшая с советской уголовно-правовой традицией — Эстония. Ее так называемый «Пенитенциарный кодекс» от 6 июня 2001 г. представляет собой в значительной степени рецепцию гер­манской уголовной доктрины. Лишь некоторые особенности юридической техники и содержание Особенной части сближают новый эстонский Кодекс с пост-советским уголовным законодательством.

Наряду с общими чертами, присущими «Восточной ветви» романо-германской системы, уголовное законодательство группы СНГ отличает ряд специфических черт.

Одной из важнейших особенностей уголовного права группы СНГ является про­возглашение Уголовного кодекса единственным уголовным законом.

Для Общей части кодексов этой группы характерны классификация преступ­лений в зависимости от характера и степени общественной опасности деяния на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие пре­ступления и особо тяжкие преступления, а также развитая система наказаний, которые делятся на основные и дополнительные.

Для Особенной части уголовных законов группы СНГ характерно наличие неко­торых специфических составов: «доведение до самоубийства», «хулиганство», «бан­дитизм», а также традиционное разграничение составов «грабеж» и «разбой».

«Югославская» группа сложилась в результате распада Социалистической Фе­деративной Республики Югославия и включает к настоящему времени 6 стран (Босния и Гецеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория) и три государственных образования с собственным уголовным законодательством в составе Боснии и Герцеговины (Федерация Боснии и Герцеговины, Республика Сербская, анклав Брчко). Кроме того, собственное уголовное законодательство в 2003 году получил сербский край Косово. Во всех перечисленных 10 юрисдикциях в период 1994—2005 годов приняты новые уголовные кодексы. Анализ этих доку­ментов показывает их несомненное сходство, поскольку все они продолжают тра­дицию уголовного права социалистической Югославии.