§6. Ответственность юридических лиц в современном уголовном праве а) Общие замечания

Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц имеет достаточно дол­гую историю³⁰². В феодальной Европе уголовную ответственность мог нести почти неограниченный крут субъектов, включая животных и неодушевленные предметы. Поэтому не возникало никаких формальных препятствий для привлечения к ответ­ственности организаций. В этот период ответственность так наз. «корпораций» — го­родов, общин — за преступления, совершенные одним из их членов, была общепри- знана как в литературе, так и в законодательстве. Во французском ордонансе 1670 года существовала специальная статья, предусматривавшая такую ответственность. \налогичная статья была и в Баварском уложении 1813 года³⁰³.

В Новое Время в странах романо-германской правовой семьи прочно утвердился провозглашенный Великой французской революцией принцип личной ответствен­ности виновного, т.е. ответственность лишь вменяемого, достигшего определенного возраста физического лица, совершившего запрещенное уголовным законом пре­ступное деяние (хотя в самой Франции институт уголовной ответственности юриди­ческих лиц все же сохранился в рудиментарной форме).

Напротив, в странах общего права изначально отрицательное отношение к воз- тожению уголовной ответственности на корпорации по мере развития капитализма стало меняться на противоположное. В Англии идея о том, что корпорация должна нести уголовную ответственность, получила признание с середины XIX века, когда суды стали выносить решения о признании корпораций виновными в нарушении статутных обязанностей³⁰⁴. В США уголовная ответственность юридических лиц была признана конституционной Верховным Судом страны в 1909 году. В Австралии впервые корпорация была привлечена к уголовной ответственности в 1921 году.

Таким образом, до недавнего времени уголовная ответственность юридических лиц оставалась специфической чертой главным образом англо-американского уго­ловного права. Однако в последние годы все больше стран мира стали вводить рас­сматриваемый институт в свое уголовное законодательство.

Основным побудительным мотивом для признания уголовной ответственности юридических лиц стала необходимость борьбы с экологическими и хозяйственными преступлениями, поскольку, как выяснилось, индивидуальная ответственность слу­жащих корпораций не может даже в малой степени возместить причиняемый ущерб и предупредить совершение новых аналогичных правонарушений.

Корпоративная уголовная ответственность все чаще получает поддержку на меж дународном уровне. Еще в 1929 году Международный конгресс по уголовному пра­ву, состоявшийся в Бухаресте, высказался за введение такой ответственности²⁸⁹. В 1946 году Международный трибунал в ходе Нюрнбергского процесса признал, что государство и его организации могут быть субъектами международных преступле­ний. В 1978 году Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств признать юридические лица субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Такая же ре комендация содержится и в решениях периодически проводимых Конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, в частности. Каирского, 1996 года²⁹⁰. Наконец, весьма важным документом по рассматриваемой проблеме стала Рекомендация № (88)18 Комитета Министров стран — членов Сове­та Европы об ответственности предприятий — юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности.

Тем не менее, вышеуказанные идеи пока еще не получили всеобщего признания. В подавляющем большинстве стран романо-германской системы права законодатель, по-прежнему полагает, что для эффективной борьбы с крупными экологическими и хозяйственными правонарушениями корпораций достаточно институтов админист­ративной и гражданской ответственности.

В России предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали всерьез обсуждаться с 1991 года. Положительно этот вопрос был решен и в обоих предварительных проектах УК, положенных в основу нового УК РФ. Однако при обсуждении и голосовании проекта в первом чтении в Государственно!! Думе данное предложение не прошло, и новый УК РФ в этом отношении остался на прежних позициях³⁰⁷.

В настоящее время институт уголовной ответственности юридических лиц су­ществует в законодательстве Австралии, Алжира (с 2004 года), Англии, Афганиста­на, Бельгии (с 1999 года), Вануату, Венгрии (с 2001 года), Дании, Израиля, Ирака, Ирландии, Исландии (с 1998 года), Канады, КНР (с 1997 года), Кот д'Ивуара, Кубы (с 1997 года), Литвы (с 2000 года), Марокко, Молдовы (с 2002 года), Нидерландов (с 1976 года), Норвегии (с 1991 года), Польши (с 2002 года), Португалии (с 2007 года). Румынии (с 2004 года), Словении (с 1999 года), США, Того, Финляндии (с 1995 года), Франции (с 1992 года), Хорватии (с 2003 года), Швейцарии (с 2003 года), Шотлан­дии, Эстонии (с 2001 года), Эфиопии (с 2005 года), ЮАР.

Б) Проблемы уголовно-правовой вины юридического лица

Введение в современное уголовное законодательство рассматриваемого инсти­тута потребовало решения целого ряда теоретических вопросов.

Главная проблема юридической конструкции уголовной ответственности юриди­ческого лица связана с субъективной стороной преступного деяния. Как известно, обязательным условием уголовной ответственности является вина, понимаемая как психическое отношение лица к своему деянию. Однако юридическое лицо, будучи юридической фикцией, не может иметь никакой психики и, соответственно, непо­средственно к юридическому лицу понятие вины не применимо. Поэтому в тех стра­нах, где закон допускает уголовную ответственность юридического лица, принято считать, что вина последнего воплощается в виновном поведении его руководителей или представителей. Следует отметить, что на той же юридической фикции основана гражданская и административная ответственность юридических лиц.

В Англии эта фикция получила название «принцип отождествления (идентифика­ции)». Его суть состоит в том, что действие (или бездействие) и психическое состояние высших должностных лиц корпорации (контролирующих служащих) определяется как действие и психическое состояние корпорации. В этом случае возникает не замещаю­щая, а личная ответственность корпорации. В тех случаях, когда преступление совершено должностным лицом, корпорация отвечает как исполнитель, если же служащий выступал в качестве соучастника — корпорация подлежит ответственности как соучастник²⁹¹.

Уголовная ответственность юридического лица за виновные действия физических лиц наступает лишь в том случае, если указанные действия были совершены в пользу или во исполнение функций данного юрлица.

Таким образом, ответственность юридических лиц обусловлена наличием двух обстоятельств: 1) преступное деяние должно быть совершено в пользу юридического лица и 2) его руководителем или представителем.

Этой формула в том или ином виде закреплена в большинстве уголовных законо­дательств, содержащих рассматриваемый институт. Так, например, согласно 121-2 УК Франции «Юридические лица..., подлежат уголовной ответственности ... за преступные деяния, совершенные в их пользу органами или представителями юридического лица»²⁹².

В соответствии с п. (Ь) ст. 7.22 УК штата Техас «корпорация или ассоциация подлежат уголовной ответственности за фелонию только в случае, если ее совершение санкциони­ровано, потребовано, приказано, исполнено или по неосторожности допускалось:

1. большинством совета управляющих, действующим в интересах корпорации или

ассоциации; или

2. представителем высшего управленческого звена, действующим в интересах корпорации

или ассоциации и в пределах своих должностных или служебных полномочий»²⁹³.

По общему правилу ответственность юридических лиц не отменяет принципа 1ичной виновной ответственности, а сосуществует с ним и дополняет его.

Принцип «уголовная ответственность юридического лица не устраняет уголовной ответственности физического лица» прямо закреплен в УК КНР, Литвы, Молдовы, Франции, Эстонии.

Однако между ответственностью корпорации и ее руководителей (представите­лей) нет жесткой связи, т.е. юридическое лицо может наказываться независимо от наказания или даже от привлечения к ответственности физического лица.

Так, по УК Нидерландов (ч. 2 ст. 51) «если уголовное правонарушение совершает­ся юридическим лицом, то по возбужденному уголовному делу могут быть назначены наказания и приняты меры, насколько это возможно, в соответствии с законом: (1)в отношении юридического лица; или (2) в отношении тех, кто дал задание совершить это уголовное правонарушение, и тех, кто руководил таким противоправным поведе­нием; или (3) совместно в отношении лиц, упомянутых в пунктах (1) и (2)»²⁹⁴.

УК Исландии и Норвегии предусматривают, что наказания к юридическому лицу могут быть применены даже в том случае, если конкретный виновник (физическое лицо) не установлен или не может быть наказан за преступление. Это еще раз под­тверждает характер уголовной ответственности юридического лица как юридической фикции, существующей за рамками общих принципов уголовного права.

Б) Квазиуголовная ответственность юридических лиц

Некоторые страны (Австрия, Албания, Андорра, Испания, Латвия, Мексика, Перу, Япония) в вопросе об ответственности корпораций за уголовные правонаруше­ния пошли по «промежуточному» пути, при котором юридическое лицо формально не признается субъектом преступления, но к нему, тем не менее, могут применяться различные уголовные санкции. Эти санкции не являются по своей сути уголовным наказанием и носят характер иных уголовно-правовых мер. Нередко такой вид от­ветственности юридических лиц называют «квазиуголовной».

Чаще всего речь идет о применении в отношении юридического лица специальной конфискации (см. § 15 Общая и специальная конфискация имущества в Главе 14).

Так, например, УК Австрии не предусматривает прямо уголовную ответствен­ность юридических лиц, а говорит лишь о физических, лицах. Вместе с тем в нем указано (п. 4 § 20), что если какое-либо юридическое лицо обогатилось за счет со­вершения преступления физическим лицом или за счет имущества, полученного от преступления, то оно «приговаривается к выплате денежной суммы», соответствую­щей стоимости неосновательного обогащения²⁹⁵.

По УК Албании (ст. 45) если в ходе судебного разбирательства суд установит, что юридическое лицо осуществляет деятельность, которая составляет уголовное де­яние, он может применить полное или частичное прекращение деятельности и кон­фискацию дохода, включая любое иное имущество, полученное в результате такой деятельности²⁹⁶.

УК Испании (ст. 31) устанавливает солидарную ответственность юридического лица за выплату уголовного штрафа, наложенного на его руководителя или предста­вителя, если последние при совершении преступления действовали от имени или в пользу такого лица.

Согласно УК Перу (ст. 104) судья может предписать конфискацию имущества, по­лученного юридическим лицом в результате преступления, совершенного его руково­дителем или представителем, если это необходимо для обеспечения гражданской от­ветственности и имущества самих осужденных лиц будет для этого недостаточно²⁹⁷.

Федеральный УК Мексики (ст. 11) предусматривает возможность приостановления или ликвидации юридических лиц, явившихся орудиями преступления, когда это бу­дет признано судом необходимым в интересах обеспечения безопасности общества³¹'.

В УК Латвии в 2005 году была введена дополнительная глава «Принудительные меры, применяемые к юридическим лицам». В ней предусмотрено четыре вида санкций: 1) лик­видация; 2) ограничение прав; 3) конфискация имущества; и 4) денежное взыскание.

Г) Третий путь - адмнистративная и гражданская ответственность юридических лиц за уголовно наказуемые деяния

В соответствии с третьим подходом юридические лица за совершение уголовно наказуемых деяний несут ответственность в соответствии с нормами администра- тивно-деликтного и гражданского законодательства.

В частности, административная ответственность юридических лиц введена в Бол­гарии, Вьетнаме, Германии, Италии, Португалии, большинстве стран СНГ (Азербайд­жан, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и некоторые другие). При этом размер административной санкции в виде штрафа для юридического лица в некоторых слу­чаях может во много раз превышать размер уголовного штрафа для физических лиц.

Однако для целей настоящего исследования нас интересует не административная ответственность юридических лиц за совершение административных правонаруше­ний, а именно применение к ним административных и гражданско-правовых санк­ций за уголовно противоправные деяния.

Случаи применения таких санкций предусмотрены специальным законодатель­ством (антитеррористическим, антикоррупционным, налоговым и др.). Так, в Законе Республики Таджикистан «О борьбе с терроризмом» от 16 ноября 1999 г. № 345 имеется ст. 27 «Ответственность организации за террористическую деятельность», согласно ко­торой «В случае признания судом организации террористической, она ликвидируется решением суда и принадлежащее ей имущество конфискуется и обращается в доход государства»²⁹⁸. Аналогичные нормы имеются в антитеррористических законах Азер­байджана (ст. 19), Беларуси (ст. 23), Казахстана (ст. 21), Киргизии (ст. 45), Молдовы (ст. 24), России (ст. 24), Туркменистана (ст. 24), Узбекистана (ст. 29), Украины (ст. 24).

Хотя в социальном смысле юридическое лицо только используется в террорис­тической деятельности как своего рода орудие преступления, с точки зрения закона оно выступает самостоятельным субъектом правовой ответственности (в данном слу­чае — гражданской). А такая ответственность неизбежно предполагает установление вины лица, хотя бы в виде юридической фикции.

В этой связи интересно отметить, что прописанные в российском Федеральном законе «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 основания при­знания организации террористической фактически являются ничем иным, как ме­ханизмом определения уголовно-правовой вины юридического лица. Согласно ч. 2 ст. 24 указанного Закона, именуемой «Ответственность организаций за причастность к терроризму» «Организация признается террористической и подлежит ликвидации (ее деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления Генераль­ного прокурора Российской Федерации или подчиненного ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготов­ка и совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 205—206, 208, 211, 277—280, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также в случае, если указанные действия осуществляет лицо, которое контролирует реализацию органи­зацией ее прав и обязанностей»²⁹⁹.

Такую ответственность следовало бы считать квазиуголовной, если указанная норма была бы помещена в текст Уголовного кодекса. При нынешнем положении вещей в России и других вышеуказанных странах юридические лица, причастные к террористической деятельности, несут гражданско-правовую ответственность, по скольку с точки зрения гражданского законодательства любая преступная деятель­ность рассматривается как неуставная.

Ликвидация юридического лица в РФ является исключительно мерой граждан­ско-правовой ответственности, поскольку Кодекс РФ об административных право­нарушениях не предусматривает подобного вида административного наказания.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано «по решению суда в случае ... осуществления деятельности без надлежащего разрешения (лицензии) либо деятельности, запрещенной законом, либо с иными неоднократ­ными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, либо при сис­тематическом осуществлении общественной или религиозной организацией (объ­единением), благотворительным или иным фондом деятельности, противоречащей его уставным целям...»³⁰⁰. Равным образом конфискация имущества ликвидируемой организации в доход государства является, по российскому законодательству, исклю­чительно гражданско-правовой мерой (ст. 243 ГК РФ).

В России юридические лица являются также субъектами налоговой ответствен­ности, которая с точки зрения отечественной теории права является разновидностью административной ответственности, но с точки зрения действующего законодатель­ства представляет собой совершенно самостоятельный вид публично-правовой юри­дической ответственности.

Согласно ч. 3 ст. 108 Налогового кодекса РФ «Предусмотренная настоящим Ко­дексом ответственность за деяние, совершенное физическим лицом, наступает, если это деяние не содержит признаков состава преступления, предусмотренного уголов­ным законодательством Российской Федерации»³⁰¹. Это означает, что юридические лица (в отличие от физических) за совершение деяний, содержащих признаки на­логовых преступлений, несут налоговую ответственность. Последеняя выражается в применении налоговых санкций в виде штрафа. Специально прописана юридическая конструкция вины юридического лица: «Вина организации в совершении налогово­го правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения» (ч. 4 ст. 110 Налогового кодекса РФ).

На примере вышеприведенных норм налогового права наиболее отчетливо видно, что уголовно противоправное деяние юридического лица не признается преступле­нием только потому, что юридическое лицо в принципе не явлется субъектом пре­ступления, т.е. отсутствует один из элементов состава преступления. Таким образом, различие между уголовной и административной ответственностью юридических лиц заключается вовсе не в характере регулируемых социальных отношений и не в сте­пени важности объектов охраны (что очевидно в случае физических лиц), а только в юридической технике и терминологии, в конструкции юридических фикций.

В Италии Декрет-законом от 8 июня 2001 г. была установлена административная ответственность предприятий за некоторые виды преступлений (мошенничество, ком­пьютерное мошенничество, коррупция)³⁰².

В Казахстане предусматрена административная ответственность организаций за совершение коррупционных преступлений. Согласно Закону «О борьбе с корруп­цией» от 2 июля 1998 г. № 267-1 (ч.2 ст. 14) на юридические лица, предоставившие незаконные: материальные вознаграждения, подарки, льготы либо услуги лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций, или лицам, приравнен­ным к ним, налагается судом в административном порядке штраф в размере от ста до пятисот месячных расчетных показателей.

В некоторых случаях административная и гражданско-правовая ответствен­ность юридических лиц за уголовно наказуемые деяния устанавливается единой законодательной нормой. Так, Законом Азербайджана «О борьбе с коррупцией» 2004 года (ст. 11.2.) предусмотрено, что юридические лица, совершившие установ­ленные законодательством правонарушения, связанные с коррупцией, в установ­ленном законодательством порядке подвергаются штрафу либо их деятельность прекращается. В данном случае первая санкция является, очевидно, администра­тивной, а вторая — гражданско-правовой.

Д) Виды юридических лиц - субъектов уголовной ответственности

Законодательства рассматриваемых стран неодинаково определяют круг юриди­ческих лиц, которые могут быть субъектами уголовной ответственности (либо квази­уголовной ответственности).

По УК Бельгии, Дании, Исландии, Франции этот круг включает не только ком­мерческие предприятия, но и юридических лиц публичного права, в т.ч. органы влас­ти и местного самоуправления. Исключение составляет только само государство, ко­торое не может быть субъектом уголовной ответственности.

В соответствии с УК Дании (§ 26) положения об уголовной ответственности юри­дических лиц применяются к любому юридическому лицу, включая акционерные компании, кооперативные общества, партнерства, ассоциации, фонды, имущест­венные комплексы, муниципалитеты и органы государственной власти. Кроме того, такие положения применяются к предприятиям одного лица, если, с учетом их раз­мера и организации, они сравнимы с вышеуказанными компаниями³⁰³.

Впрочем, уголовная ответственность юридических лиц публичного права не­редко носит более ограниченный характер. Так, по УК Бельгии и Франции к таким лицам не может применяться наказание в виде ликвидации. Согласно УК Фран­ции последнее не применяется также к политическим партиям и объединениям или профессиональным союзам. Кроме того, французский УК предусматривает, что органы местного самоуправления и их объединения подлежат уголовной от­ветственности только за преступные деяния, совершенные при исполнении деле­гированных полномочий по общественной службе (ст. 121-2).

Напротив, УК Ирака, КНР, Литвы, Молдовы, Норвегии, Эстонии предусматри­вают ответственность только организаций частного права либо вообще только ком­мерческих организаций.

В Молдове субъектом уголовной ответственности может быть только «юридическое лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность» (ст. 21 УК). УК Норвегии (§ 48а) говорит только об уголовной ответственности предприятий, при этом под пос­ледними подразумевается «компания, объединение или иная ассоциация, единолич­ное предприятие, образование, жилищная или публичная деятельность».

Согласно УК Литвы (ст. 20) ответственности не подлежат «государство, инстан­ция и учреждение государства или местного самоуправления, а также общественная международная организация». По УК Эстонии (ст. 14) положения об уголовной от­ветственности не применяются в отношении государства, местных самоуправлений и публично-правовых юридических лиц.

Примерный УК США, определяя общие рамки уголовной ответственности кор­пораций, также указывает, что понятие «корпорация» не включает «учреждение, ор­ганизованное в качестве правительственного органа или правительственным орга­ном для выполнения правительственной программы» (ст. 2.07)³⁰⁴.

Е) Наказания и иные уголовно-правовые меры, применяемые к юридическим лицам

Одной из очевидных особенностей уголовной ответственности юридических лиц, по сравнению с физическими лицами, является неприменимость к первым некото­рых видов наказания (лишение свободы, исправительные работы).

Специфика юридического лица как субъекта уголовной ответственности потребовала создания для них обособленной системы наказаний. В тех странах, где ответственность юридических лиц носит «квазиуголовный» характер (Австрия, Албания. Испания, Мек­сика, Перу), в данном случае более уместно говорить о системе уголовно-правовых мер.

Наиболее распространенными видом наказания для юридического лица является штраф — он предусмотрен во всех странах, где существует корпоративная уголовная ответственность (кроме Албании). При этом УК Дании (§ 25), Исландии (ст. 19с). КНР (ст. 31), Финляндии (ст. 1 гл. 9) предусматривает штраф в качестве единственно­го вида наказания для юридических лиц.

В других странах законодатель предусматривает более или менее широкий выбор наказаний (санкций): 2 — в Ираке и Норвегии, 3 — в Литве и Молдове, 4 — в Испа­нии и Перу, 6 — в Бельгии, 9 — во Франции.

Как показывает анализ современного уголовного законодательства стран мира, помимо штрафа, к корпорациям наиболее часто применяются следующие санкции:

1. специальная конфискация (Албания, Бельгия, Ирак, США, Франция);

2. ограничение деятельности юридического лица, в т.ч. запрет заниматься отдельными

видами деятельности, закрытие подразделений или филиалов (Албания, Бельгия.

Испания, Литва, Молдова, Перу, Франция);

3. временное прекращение деятельности юридического лица (Испания, Перу);

4. ликвидация юридического лица (Бельгия, Литва, Молдова, Перу, Франция);

5. публикация приговора (Бельгия, Франция).

УК Франции (ст.ст. 131—39), помимо выше перечисленных, предусматривает для юридических лиц такие наказания, как помещение под судебный надзор; за­прещение участвовать в договорах, заключаемых от имени государства; запреще­ние обращаться к населению с целью получения вкладов или размещения ценных бумаг; запрещение пускать в обращение чеки иные, нежели те, которые позволя­ют получение средств векселедателем в присутствии плательщика по переводному векселю или те, которые удостоверены, или пользоваться кредитными карточками, продолжительностью не более 5 лет. В исключительных случаях может быть назна­чена общая конфискация имущества юридического лица (за преступления против человечества и незаконное распространение наркотиков).Глава 9

СТАДИИ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ