5.1. Исследование диспозиций семейного поведения

В соответствии со схемой диспозиционной регуляции поведения (см. схемы 3.1 и 5.1) выделяются методы исследования системы потребно- стей, методы исследования ситуаций семейного образа жизни, методы изучения механизма определения ситуаций и результатов поведения (ли- ний поведения, если результаты рассматриваются применительно к жиз- ненному циклу семьи).

Следует особо отметить, что при этом не ставится задача разработки сугубо семейных методов исследования или закрепления каких-либо существующих методик в качестве «семейных». Речь идет о примене- нии общесоциологических и социально-психологических методов, тех- нологий и процедур исследования к такой специфической области, как семейное поведение. Нужно учитывать специфику семьи как автоном- ной целостности, своеобразие итогов общесемейного поведения, не сво- димого к сумме результатов индивидуального поведения членов семьи.

229

Здесь могут быть также различные подходы и способы фиксации дей- ствий семьи как единого целого (разумеется, за исключением методик, построенных на базе концепций, отрицающих подобную автономию семейного поведения).

Данное замечание вызвано тем, что в социологии, в частности и «первой волне» феминистической социологии, уже предпринимались усилия по созданию специальных методов исследования и специаль- ной методологии. В настоящее время многие феминистские социо- логи скептически относятся к подобным поискам. Под словосочета- нием «феминистская методология» чаще всего понимают размышле- ния относительно методов сбора и анализа данных, т. е. исследова- тельской практики, которая переключает внимание на женщин, а также стимулирует исследовательские стратегии, направленные на повышение ценности женщин в обществе и на осуществление дей- ствий, полезных женщинам¹. Фамилистическая методология ориен- тирована на повышение ценности семьи и на проведение исследова- ний, способствующих активизации просемейной политики. Однако в отличие от большинства феминистов, фамилисты не считают, что качественные методы в наибольшей мере отвечают их исследователь- ским целям, чем количественные. Ничего предосудительного нет в том, что феминистские социологи пытаются оценить со своей точки зрения существующие методы, например процедуры опроса, и в свя- зи с этим отмечают удобство работы с методами интерпретационной социологии, а также феминистской этнографии. Вместе с тем, мно- гие феминисты выступают за комбинирование количественных и ка- чественных инструментов, более того, своеобразным мостом, соеди- няющим эти направления, оказывается использование возможностей статистики по учету данных феминистски ориентированных исследо- ваний².

Если внимательно посмотреть на анкету какого-либо действительно социологического исследования семейных отношений, то сразу четко выделится «паспортичка», где выясняются особенности образа жизни семьи (социальные ситуации семьи), а также раздел установок и моти- вов поведения (система потребностей) и, наконец, раздел ценностных ориентации (определение ситуаций). Таким образом, большинство элементов диспозиционной регуляции обычно присутствует в инстру- ментарии. Сложнее обстоит дело с результатами поведения и с меха- низмом определения ситуаций, специальное выделение которых пред- полагает соответствующую методологическую направленность. При-

¹ Мarjоrie L. De Vault. Talking back to sociology: Distinctive Contributions of Feminist Methodology. Annual Reviews Sociology. 1996. 22. P. 32-33.

² Op. cit. P. 37.

230

нятие модели диспозиционной регуляции поведения значительно об- легчает работу над анкетой и вопросником, делает их в конечном сче- те более упорядоченными и позволяет избавиться от обычного пере- насыщения анкет ненужными вопросами, которые, как правило, на этапе обработки данных исключаются из расчетов, а если и обрабаты- ваются, то не анализируются.

Рассмотрим подробнее элементы диспозиционной регуляции пове- дения, но не по отношению к индивидуальному, а к сугубо семейному поведению. На схеме 5.1 показаны отличия собственно семейного по- ведения от индивидуального поведения члена семьи (см. схему 3.1). Цен- тральное положение в схеме 5,1 отведено семейному МЫ, выделяю- щему себя из мира всех остальных, из мира ОНИ. Идентификация членов семьи с МЫ не ведет к растворению каждого Я, а интегрирует их как своих, отличающихся от всех чужих. Здесь отождествляется се- мейное МЫ с супружеской парой, но это условность. Любое семейное МЫ включает в себя Я родителей и детей, а также «значимых других» — родственников. Конечно, прежде всего имеются в виду родственники (родители жены или мужа), непосредственно контактирующие с ос- тальными членами семьи в силу их совместного проживания под од- ной крышей. Но это не исключает нахождения в составе МЫ такого семейного Я, которое в связи со своей чрезвычайной значимостью для семьи и вопреки раздельному проживанию оказывается неотъемлемой частью семейного единства³.

В блоке МЫ осуществляется самый главный процесс определения семейных ситуаций с точки зрения общесемейных целей и ценностей. Чем больше зона согласованного взаимодействия семьи, чем больше членами семьи принимаются семейные ценности и чем меньше тяго- тения к обособлению Я, к стремлению строить свои действия, исходя из индивидуальных и в этом смысле внесемейных ориентации, тем выше вероятность того, что в ходе жизненного цикла семьи различные ре- зультаты семейного поведения будут определяться центральной дис- позицией — семейным МЫ. Повседневная жизнь порождает массу те- кущих семейных ситуаций (особо отметим влияние семейной актив- ности на возникновение их наряду с влиянием окружающей среды), при этом реализация семейных целей (актуализированных потребнос-

³ Понятия МЫ и ОНИ как исходные формы межличностного общения, формы отличения и уподобления (МЫ — полюс слияния, доверил, близости, ОНИ — полюс отчуждения, отдаления) интенсивно разрабатывались Б. Ф. Пор- шневым (см. «Контрсуггестия и история». История и психология. М., 1971). Прекрасный пример применения оппозиции МЫ — ОНИ при исследовании психологической близости в семье см.: Кроник А., Кроник Е. В главных ролях: ВЫ, МЫ, ОН, ТЫ, Я. Психология значимых отношений. М., 1989.

231

Схема 5.1.