Априорное и апостериорное

термин “a posteriori” означает “из последующего”. Новое значение данные термины приобрели после трудов И. Канта. “Априорным” стали называть независимый от опыта и определяющий его элемент знания, а “апостериорным” — эмпирические (по)знания, определяемые опытом. Эволюция данных категорий может быть прослежена с философии Аристотеля, который различал первое по природе и первое для нас, используя термины “proteron” (первый, более ранний) и “histeron” (последующий, более поздний). Аристотель также выделял особого рода аргументацию, основанную на схватывании формы или сущности предмета. Такое схватывание предшествует совокупности чувственных восприятий и определяет необходимые предикации к субъекту суждения о данном предмете. В схоластике данный тип аргументации рассматривается в контексте теологии. Особое значение здесь имеет “онтологическое доказательство” Ансельма д'Аоста (Ансельма Кентерберийского), в котором существование Бога доказывается исходя из анализа идеи Бога (термин “a priori” Ансельм не употребляет). Он отличает новое доказательство от традиционных, заключающих от следствий к первопричине. Терминологическое разграничение двух типов доказательства проводится у Альберта Великого, учителя Фомы Аквинского, который употребляет термины “ex prioribus” или “ex causis” и “ех posteviovibus” или “ex effectibus”. Впервые термины “a priori” и “a posteriori” в том же значении стал употреблять в XIV в. Альберт Саксонский, ученик Жана Буридана.

В философии нового времени априорный аргумент используют философы рационалисты (Декарт, Лейбниц). В логическом отношении наиболее значителен вклад Лейбница, который признает априорное доказательство при условии доказанности возможности (логической непротиворечивости) идеи Бога. Аналогично и прочие “истины разума” имеют достаточное основание в человеческом интеллекте. “Истины факта” непосильны человеческому интеллекту в отношении обоснования их логической необходимости и всеобщности, тем не менее это — истины, и апостериорное доказательство на их основе не менее достоверно, чем априорное. Центральной проблемой новоевропейского рационализма была проблема обоснования всеобщности и необходимости научного познания. Начиная с Декарта, их источник усматривается в разуме, и концепция “врожденных идей” выступает прообразом априоризма у Канта (хотя Кант и отрицал их наличие). Высшей формой постижения априорного содержания считается интеллектуальная интуиция. Сенсуалисты же (Локк, Юм) отрицают концепцию “врожденных идей”. Д. Юм отрицает также правомерность как априорного, так и апостериорного доказательства. Согласно Юму, все содержание нашего знания — опытного происхождения, за исключением математики, которая ограничивается анализом понятий и не привносит нового содержания.

Радикальное изменение категорий априорного и апостериорного происходит в философии И. Канта. “Априорным” он называет такое содержание созерцаний и понятий, которое обладает строгой всеобщностью и необходимостью именно в отношении опыта. Априорное определяет область возможного опыта, т. е. того, что может быть. “Апостериорным” же он называл эмпирическое, извлекаемое из опыта знание. Априорное у Канта имеет два уровня: 1) априорные формы человеческой чувственности, чувственного созерцания (возможность интеллектуального созерцания, интеллектуальной интуиции для человека отрицается) — время и пространство; 2) синтезирующие чувственность категории рассудка (такие как единство, множество, причинность и т. д.). Взаимодействие данных форм чувственности и рассудка создает предмет всякого возможного опыта и определяет необходимый и всеобщий характер его познания. Познание предмета выражается в суждении. Кант делит суждения на аналитические и синтетические. В первых содержание предиката включается в содержание субъекта

==73