Эсхатология

В методологическом плане вписанность Э. в социально-философский дискурс означает несколько существенных моментов. Прежде всего, это присущее классической европейской традиции предписывание социально-историческому процессу имманентно-трансцендентной логики, предзаданность цели самого процесса и той или иной стратегии ее достижения. Тем самым достигается двойная цель: с одной стороны, господствующий в классической философии (особенно рационалистической и позитивистской) принцип прогресса становится своего рода аксиомой, неверифицируемой и, следовательно, неопровержимой в пределах данной парадигмы логико-теоретического мышления. С другой стороны, подтверждается фундаментальная идея прогностической непогрешимости рационалистического дискурса, базирующегося на категориальных оппозициях. В конечном счете, фактически все схемы исторического, социально-культурного процесса как эволюции, прогресса, поступательно-линейного развития включают характерные мотивы эсхатологического воззрения на мир и человека. Их важность подтверждается и тем, что попытки преодолеть линейнопрогрессивную схематику истории (к примеру, “цивилизационный подход”) не изживают ее эсхатологического параметра: миросистемные концепции относительно замкнутых цивилизаций или “культурно-исторических типов” (Н. Данилевский, К. Леонтьев, О. Шпенглер, А. Тойнби), устраняя проблему Э. в универсальном смысле, придают ей смысл “локальный”, когда отдельная цивилизация проходит полный цикл своего существования до разложения и гибели.

Антропологический смысл Э. также обладает определенной двойственностью: с одной стороны, эсхатологические концепции основываются на определении наличного человеческого бытия как неподлинного, неполного, нуждающегося в завершении (как через нравственное возвышение индивида, так и через историческое восхождение к высшему уровню существования человечества); с другой

стороны, Э. в христианской культуре способствует утверждению антропоцентризма. Обреченность человечества на преодоление собственной ограниченности представляется центральным пунктом универсального процесса (цикла) мирового становления. В религиозно-философской традиции тварный мир гибнет в смысле своей тварности, но “спасается” в смысле своей причастности высшему порядку божественного космоса; и эта причастность утверждается и раскрывается именно в человеческой социально-культурной созидательной деятельности (трансформирующейся в свободном, но провиденциально гарантированном утверждении церкви как идеального сообщества совершенных личностей, соравного в своем совершенстве и единстве Богу). Классическая рационалистическая метафизика трансформирует этот характерный мотив в соответствии с присущими ей логико-понятийными конструктами: Гегель утверждает возможность полного раскрытия Духа через единство культурно-познавательной и социально-исторической деятельности человека. Фактически, сам момент этого раскрытия имплицитно вводит постулат “конца истории” как преодоления отчужденности феноменального и абсолютного. При этом остается некая принципиальная неразрешимость дальнейшей судьбы человека и мироздания, воплотивших синтетический идеал Универсального разума. Европейская культура выдвигает два основных варианта разрешения этой проблемы: Богочеловечество (религиозная традиция) и сверхчеловечество (натуралистический и технологический эквивалент христианской мистики Богочеловечества). Оба варианта тесно связаны с Э. в своих характеристиках преодоления изначальной ограниченности человеческого существа и существования; Богочеловечество предполагает универсальное снятие отчужденности человека и человеческого мира от космического единства, порождаемого и поддерживаемого творческими силами абсолюта; это совершается за счет индивидуально-социального “обожения” (см.

==1034*

ЭТАЛОН

“Богочеловечество”). Сверхчеловечество (также связанное с антропологической парадигмой христианства) есть преодоление отчужденности посредством технического, научного овладения природой (потенциально — во вселенском масштабе), с чем связано и изменение самого человека — как в смысле физиологическом, так и в социальном, культурном, этическом, мировоззренческом. Радикальный вариант сверхчеловечества дан Ф. Ницше (индивидуально-нравственные мотивы) и Н. Федоровым (социальнотехнологические и космические мотивы). Э., являясь в целом неотъемлемой частью культуры, в ситуации постсовременности приобретает новые параметры, прежде всего экологические. Эсхатологическая проблема может быть осмыслена вне дискурса “сверхреальность — реальность”, но в фокусе самоуничтожения. Д. В. Пивоваров

ЭТАЛОН (франц. etalon — образец, мерило, идеальный или установленный тип чего-либо) — 1 ) то же, что стандарт; 2) особая форма идеала, т. е. образец, которому должно подражать. Если стандарт задает нижний предел тех или иных характеристик объекта, то Э. — верхний предел. Подчинение жизни и деятельности (прежде всего — производственно-технической) определенному набору Э. было особенно характерно для ранних традиционалистских культур. При отсутствии института науки и ограниченном опыте оптимальный тип изделия и оптимальный способ его изготовления определялись методом проб и ошибок. Поскольку буквальное повторение было невозможным, некоторые изделия оказывались наиболее удачными и становились Э. Их стремились воспроизводить, но, как правило, добивались лишь более или менее удачного приближения.

Необходимость подчинения деятельности тому или иному Э. античная философия выводила из категорий гармонии и меры. Мера как наилучшая, эталонная пропорция считалась неотъемлемым признаком гармонии. Соответственно, в любом виде деятельности человек должен

был стремиться к следованию Э. В этом случае результаты оказывались наилучшими и органично включались во всеобщую гармонию Космоса. В этот период чаще употреблялся термин “канон” (т. е. правило, предписание), синонимичный Э. В искусстве канон означал совокупность правил, которым надлежало следовать в процессе создания художественного произведения. Правила содержали оптимальные соотношения частей изображаемых или создаваемых объектов. В логике канон включал правила познания истины. Впоследствии в религии канон — совокупность священных книг, содержащих в себе безусловную истину.

Культуротворческая функция Э. была наиболее существенна для средневековой западноевропейской культуры. Ремесленник стремился к воспроизведению Э. изделия, общепринятого для цеха, в состав которого он входил. Ученик становился мастером, если ему удавалось изготовить шедевр — изделие, приближающееся к Э. Общепринятый Э. определял стандартную в основных чертах технологию, способствовал формированию объясняющих ее образных предметных представлений, задавал структуру объединения ремесленников, в рамках которого осуществлялось воспроизведение Э., т. е. цеха, бывшего одновременно производственной и социальной единицей. Деятельность всех социальных слоев строилась по аналогичной схеме. Так, для рыцарства вещной формой Э. служил объект подражания — кто-либо из героев античности, легендарных рыцарей прошлого или прославленных современников; технологической формой — совокупность общепринятых правил поведения, подлежавших неукоснительному соблюдению; идеальной — совокупность качеств, приличествующих рыцарю. Аналогом ремесленного цеха являлся рыцарский орден, изготовлению шедевра соответствовал эталонный подвиг, дающий оруженосцу право на статус рыцаря. В познавательной деятельности общая тенденция к воспроизведению Э. определила преобладание такой формы познания, как комментирование эталонного

==1035*