Психология

ных в проведении объектной методологии (по сути снимавшей различия между поведением человека и животных) оказалось направление П., получившее название “бихевиоризм” (т. е. — поведенческая психология). Это направление было обосновано в работах Дж. Уотсона и Э. Торндайка и развито в работах ряда исследователей, создавших различные вариации исходной концепции (Толмэн, Скиннер, Хоумэнс).

Бихевиоризм сосредоточил психологическое исследование на описании поведения индивидов, которое рассматривалось как последовательность актов, совершаемых ими и фиксируемых в пространстве наблюдения, как цепочка “ответов” (реакции) на “стимулы”, поступающие из среды их обитания. В этом смысле понятие “поведение” исключало использование понятий “сознание”, “личность”, “индивидуальность”. В сущности оно заставляло психологов отказаться и от ключевого для П. понятия “психика”. В такой “пс"хологии без психики” естественно утрачивались различия между поведением'людей и животных, поскольку все качественные характеристики индивидов оказывались за рамками научного исследования. Возникшее т. о. понятие “поведение” достаточно жестко противопоставлялось философским представлениям о деятельности (например, тем, которые сформировались в традиции немецкой классической философии) и понятию “социальное действие”, сыгравшему заметную роль в социологических теориях середины XX в.

Бихевиоризм своим позитивистским подходом задал некое натуралистическое уравнение, в “левой части” которого — человеческий индивид, а в “правой” — все другие вещи и живые организмы. Т. е. было произведено онтологическое уравнивание индивида с другими вещами. Тем самым человеческий индивид выводился за пределы позиции познающего субъекта, в которую его поместила классическая философия; следовательно, его способности осознавать, отображать, переживать внешний мир оказывались второстепенными, поскольку первостепенным было его поло-

 

==724

жение в этом мире, его перемещения в нем, его взаимодействия с другими вещами этого мира. Антиметафизический (антифилософский) переворот в П., совершенный бихевиоризмом, был вместе с тем важной предпосылкой перехода ? от истолкования человеческого индивида как субъекта отражения и познания внешней объективности к трактовкам его как элемента (а позже — и субъекта) в составе бытия.

Натуралистическое уравнение бихевиоризмом индивида и среды было оплачено жертвой качества, т. е. утратой всех определений, говоривших что-либо о специфически человеческом и социальном содержании актов, производимых индивидом. Узкий опыт наблюдений давал весьма упрощенные и мало дифференцированные представления о поведении индивидов и их психике. Кроме того, эти представления так или иначе требовали какой-то интерпретации. И в этой интерпретации неизбежно приходилось постулировать некие составляющие поведения, например, энергетические импульсы, незафиксированные в качестве непосредственно данных. О том, что догмы бихевиоризма не могут быть выдержаны в достаточно перспективных исследованиях, в трактовках поведения человека, говорили многие критики этого направления. В частности, В. МакДаугол, фиксируя внимание именно на энергетическом потенциале человеческой мотивации, противопоставил бихевиоризму детально разработанную им схему инстинктов, с помощью которой он доказывал необходимость изучения внутренних детерминант и специфически человеческих видов активности (McDougall W. Outline of Psychology N. Y, 1923).

Наиболее яркими реформаторами бихевиоризма были К. Халл и Э. Толмэн. К. Халл разработал концепцию промежуточных переменных, “смягчившую” прямолинейность исходной бихевиористской схемы “стимул — реакция”. Фундаментальные детерминанты организма, накопленный индивидом опыт, своеобразное его развертывание были введены в схему как ее “среднее” звено. Это позволяло говорить о внутренней направлен-

ности поведения, об избирательном отношении индивида к ситуации.

Э. Толмэн предположил, что в поведении участвуют некие психологические мотивы, не обнаруживаемые при экспериментальном подходе, т. е. он Признал ту самую психику, от которой открещивался Уотсон. Привлекая понятия интроспективной П., используя категорию “цель”, Толмэн в своих исследованиях пришел к выводу, что даже у животных на основании предшествовавшего опыта возникает способность к построению образов потребной ситуации и следование этим образам. Обосновывая свою концепцию личности, Толмэн привлек для этого некоторые идеи гештальтпсихологии, также оказавшейся перед проблемой целостного описания сложностей поведения человеческого индивида.

Развитием идей гештальтизма явилась топологическая П. Курта Левина. Он, как и Толмэн, старался выделить устойчивые детерминанты в поведении индивида, позволяющие судить о его внутренней активности. Внешние воздействия, по К. Левину, являясь лишь началом поведенческого акта, входят в индивидуальное поведение только при условии, что они опосредуются напряжениями и интенциями индивида, затрагивают направленность его сознания. В противном случае человек подчиняется внешнему воздействию как физическое тело. Внутренняя форма психического мира личности развертывается как структура динамического целого; соотношения элементов этой структуры компонуются в зависимости от того, как и какие функции они выполняют в целостной программе действия. Исходя из этих представлений, К. Левин смоделировал пространственную организацию психических элементов личности, в которой различные сектора и сегменты психики (располагаясь от центра к периферии) указывали на разную степень зависимости элементов психической структуры от внешней ситуации (Lewin R. A Dynamic Theory of Personality N. Y, 1935).

Трактовки мотивации человеческого индивида, развиваемые Э. Толмэном и