Введение

Формирование системы ограниченных вещных прав на земельный участок составляет одну из сложнейших задач отечественной цивилистической доктрины на протяжении вот уже третьего столетия. В поисках единого критерия построения системы вещных прав с целью создания завершенной теоретической конструкции, удовлетворяющей конкретные практические нужды, находились известные русские цивилисты (Г.Ф. Шершеневич, К.П. Победоносцев, В.И. Синайский, И.А. Покровский). Предлагаемые ими пути решения проблемы были пронизаны духом римской юриспруденции, пандектного (общего германского) и французского права, а также существующих в то время русских национальных правовых традиций регулирования имущественных отношений. Одной из наиболее совершенных теоретических классификаций ограниченных вещных прав является предложенное в начале XX столетия (незадолго до Октябрьского переворота) деление вещных прав И.А. Покровским, который представлял их в рамках трех логически выстроенных по содержанию классификационных групп: права на пользование чужой вещью, права на приобретение известной вещи и права на получение известной ценности из вещи*(2). Представленная система вещных прав соответствовала уровню экономического развития Российской Империи, учитывала достижения европейских кодексов, основанных на пандектном праве, и вполне могла бы быть заложена в основу вотчинного права готовящихся проектов Гражданского уложения и Вотчинного устава.

Но в связи с последующим забвением самой категории вещного права в советский период возвращение к проблемам вещных прав, в том числе и систематизации, произошло только в конце XX в. Огромное экономическое значение земельной недвижимости в современном российском праве, с одной стороны, противоречивые законодательные решения в области регулирования прав на земельные участки, отсутствие комплексных исследований зарубежного опыта регулирования подобных отношений (опередившего нас в этом вопросе почти на столетие), как следствие - возникновение информационного "коллапса" относительно категории вещных прав, с другой стороны, стали предпосылками для ряда современных теорий вещного права, игнорирующих выработанные столетиями и апробированные в развитых правопорядках классические постулаты, не имеющих связи с пандектным учением о вещном праве, которое, кстати, выступило родоначальником данной категории.

Явное несоответствие нынешнего законодательства о вещном праве (которое главным образом сводится к разд. 2 ч. 1 ГК РФ) требованиям современного гражданского оборота неоднократно отмечалось в цивилистической доктрине авторитетными российскими специалистами*(3). Виды вещных прав, предусмотренные ст. 216 ГК РФ (за исключением сервитута), представляют собой инструментарий, порожденный издержками советского права, который был востребован лишь в переходный период от доминирующей государственной экономики к свободной рыночной, основанной на частной собственности, в том числе и на земельные участки. Более того, введение в оборот земли и другой недвижимости выявили серьезный недостаток данного правового регулирования и в то же время практическую потребность возврата к классическим вещным правам на земельный участок, известным русскому дореволюционному праву, составляющим основу регулирования имущественных отношений в зарубежных развитых правопорядках континентального права и приобретающим популярность во многих странах в связи с реформированием законодательства в конце 90-х гг. прошлого столетия.

Задачей приведения российского вещного права в "цивилизованный" гражданско-правовой институт задались видные отечественные правоведы при создании проекта Концепции развития гражданского законодательства о вещном праве в РФ, вошедшей далее в одобренную 7 октября 2009 г. Советом по кодификации гражданского законодательства РФ при Президенте РФ Концепцию развития гражданского законодательства РФ*(4). Разработанная в лучших традициях российского гражданского права, весьма сходная по своему содержанию и назначению с Объяснениями Редакционной комиссии по составлению дореволюционного проекта Гражданского уложения, а также Мотивами Гражданского уложения Германии (ныне бесценными историческими документами)*(5), Концепция развития гражданского законодательства РФ предлагает перечень ограниченных вещных прав, вполне востребованных в современных российских социально-экономических условиях. Здесь закреплена напрямую систематизация прав, тем не менее заметно пандектное влияние, согласно которому вещные права, предусмотренные в Концепции, без труда можно распределить в зависимости от их содержания в три вышеприведенные группы, представленные еще в дореволюционной цивилистике.

И это не случайно. Совершив своеобразную теоретическую революцию, германская юриспруденция в лице Будея и Тибо, а впоследствии - Виншайда, Пухты, Савиньи, Колера, Гирке, освободившись от феодальной разделенной собственности, несколько столетий осуществляла теоретическое оформление институтов гражданского права, в том числе и ограниченного вещного права (begrenzte dinlische Rechte), создав к концу XIX в. логически безупречную систему вещных прав, классифицированных по критерию содержания (Inhalt) в виде права пользования чужой вещью (Nutzungsrechte), права реализации чужой вещи (права обеспечения) (Verwertungsrechte (Sicherungsrechte)), права преимущественного приобретения чужой вещи (Erwebsrechte)*(6).

Серьезная доктринальная аргументация ограниченных вещных прав предопределила успех германского права и его дальнейшее заимствование в австрийском, швейцарском, а в конце прошлого столетия - во многих постсоциалистических правопорядках (Венгрии, Чехии, Польши, Македонии, Хорватии, Словении, Эстонии, Латвии, Грузии).

Безусловно, общие римские корни, традиции пандектного права, широко распространенные еще в дореволюционной цивилистике, единство многих институтов и категорий ближе для российского права, нежели англо-американское общее право, активно навязываемое отечественному правопорядку в начале 1990-х гг. в виде института доверительной собственности*(7). Поднимаемая сегодня в юридической литературе проблема заимствования иностранного права должна разрешаться в пользу континентального права, но с учетом сложившегося отечественного правового регулирования и российских правовых традиций, существующих практических потребностей, с определением баланса допустимости элементов зарубежных юридических конструкций с российскими цивилистическими категориями. Ибо прямой перенос германских, швейцарских либо французских институтов без учета специфики развития отечественного правопорядка не создаст почву для их "приживания"*(8).

Поэтому настоящее монографическое исследование не могло основываться исключительно на анализе отечественного законодательного и практического материала о вещном праве и изысканиях российских ученых в этой области, оно представляет собой комплексное исследование законодательства о вещных правах стран континентального права, доктринальных российских и зарубежных источников, как прошлого столетия, так и современности.

Автор не ограничился характеристикой только отдельных видов вещных прав. Исходя из осознания того, что создание системы вещных прав невозможно без установления критериев для обособления вещных прав в самостоятельную группу, вследствие которой допустима аргументация отдельных классификационных подходов, в работе делается особый акцент на поиск существенных признаков вещных прав.

Понятие отдельных видов современного вещного права невозможно без анализа причин и условий их возникновения и развития, поэтому автор в работе прослеживает их генезис, обращаясь прежде всего к пандектному праву как почве зарождения вещного права и многих его правовых категорий. Сказанное предопределило построение материала монографии.

Ряд современных отечественных работ содержит весьма интересный материал о категории вещных прав, однако вопросы построения системы вещных прав в них либо не затрагиваются вообще, либо раскрываются поверхностно, без анализа содержания давно известных континентальным правопорядкам ограниченных вещных прав (к примеру, вещных обременений, преимущественного права покупки недвижимости, узуфрукта, вещного сервитута, права ожидания)*(9). Через всю работу прослеживаются предложения автора по созданию правовой модели ограниченных вещных прав в российском гражданском праве.

В связи с этим актуальность настоящей работы определяется тем, что в современной российской цивилистике она представляет одно из первых исследований системы вещных прав на земельный участок, основанное на анализе классических ограниченных вещных прав, с учетом сравнительного анализа новейшего законодательства развитых стран континентальной Европы, Восточной Европы и государств - бывших советских республик.

Автор настоящей монографии выражает огромную благодарность профессору, заслуженному деятелю науки РФ, заведующему кафедрой гражданского права Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Суханову Евгению Алексеевичу за ценные критические замечания и пожелания при работе над монографией, а также юридическому факультету Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова за предоставленную возможность стажировок в высших учебных заведениях и работы в научных библиотеках Германии и Австрии в 2008 и 2009 гг.

Глава 1. Общая характеристика ограниченного вещного права на земельный участок в гражданском праве развитых стран и в российском праве

§ 1. Эволюция вещного права как самостоятельной цивилистической конструкции