Буквы на асфальте

Дети оставили на асфальте Зеленый Мелок. Они хо- тели начертить им классики и написать большими буква- ми РАЙ, чтобы потом прыгать из класса в класс на одной ножке и отдыхать в раю на обеих ножках.

Хорошая была бы игра, да детей позвали по домам — и Зеленый Мелок остался лежать на асфальте. Сначала он хотел грустить, что его бросили, но потом передумал. По- тому что Зеленый этот Мелок был вообще-то писателем и давно собирался написать роман на асфальте. Правда, роман должен был состоять всего из одного слова, но зато слово было «Весна».

Зеленый Мелок выбрал на асфальте место посуше и приступил к делу. Уж и пришлось ему потрудиться, пока на асфальте появилась первая буква его будущего романа, буква «В»\ Но что это была за буква... два красивых вытя- нутых кольца, а к ним — замечательного вида зеленый хвостик. А самым главным, конечно, было то, что буква эта заглавная.

Зеленый Мелок остался очень доволен. И растянулся рядом с заглавной буквой — отдыхать.

• Ах, какая прелесть!

Он обернулся на голос и увидел Баночку-из-под-Кре- ма, которую дети тоже оставили на асфальте.

Так вот... эта Баночка-из-под-Крема так долго восхи- щалась работой Зеленого Мелка, что Зеленому Мелку пришлось предложить ей выйти за него замуж. Надо ли го- ворить, что Баночка-из-под-Крема тут же и согласилась?

Сразу после свадьбы Баночка-из-под-Крема легонько отодвинулась от Зеленого Мелка и сказала:

• Работай, мой Мелок, я не стану тебе мешать. Ты ве- ликий писатель!

И благодарный великий писатель по имени Зеленый Мелок принялся за вторую букву, букву «е»,— не слишком

• Лучше всего разместить классики здесь... нет, вот здесь! Хотя, пожалуй, и здесь тоже совсем не плохо. Как ты думаешь, мой Мелок?

«Что-то такое я собирался сделать...— размышлял Зе- леный Мелок, слушая ее болтовню.— Что-то такое важ- ное, но что? Она права, я действительно становлюсь рас- сеянным, а это совсем никуда не годится».

Он прислушался к тому, что говорила Баночка-из-под- Крема, потому что теперь она уже говорила без останов- ки,— и ему ничего не оставалось, как поспешить чертить классики в том самом месте, которое так понравилось Ба- ночке-из-под-Крема. Классики удались настолько хорошо, что в конце концов он даже удостоился ее похвалы — и нельзя сказать, чтобы это не обрадовало Зеленый Мелок.

• Вот видишь,— заметила Баночка-из-под-Крема, ка- таясь по безупречно вычерченным клеткам,— оказывает- ся, ты умеешь не только романы писать...

Тут-то Зеленый Мелок и вспомнил о том, что он соби- рался сделать, но — увы: от него почти совсем ничего уже не осталось.

Его хватило только на развеселый хвостик-вбок, для которого он наконец нашел хорошее место рядом с пе- телькой,— прежде чем он истаял окончательно.

А наутро конечно же никто не мог взять в толк, что должны означать эти две буквы, с такой любовью выпи- санные на асфальте,— «В» и «е». Может быть, Вечер — или Веревка, или Верблюд... да мало ли слов начинается на Ве! Взрослые покачали головами и разошлись — детей же гораздо больше, чем буквы на асфальте, интересовали ак- куратно вычерченные зеленые классики. По ним ужасно хотелось попрыгать, да попрыгать не пришлось, потому что исчезла куда-то баночка из-под крема.

— Наверное, ее унес ветер,— решили дети.— Она же была совсем пустая!

>ы мне сейчас сразу ска-

жете, что слон и вообще бывает только в полном смысле этого слова, иначе он просто не слон. А вот и нет!.. Хотя, чтобы это по- нять, надо, конечно, знать о том, что имело место в зоопарке.

В зоопарке имела место Новая Метла. Раньше место ее занимал неказистый один Веничек. Его привыкли не замечать: подметает

клетки — и ладно. Но Веничек состарился и устал. На его место приняли Новую Метлу, а Веничка проводили на пен- сию и забыли.

Новая Метла представилась строго.

• Так,— сказала она.— Я тут Новая Метла. Я буду следить за порядком. И чтобы мне —• ни-ни!

И все в зоопарке немедленно сделались «ни-ни»: и Зверски Грустный Верблюд, и Невыносимо Печальная Лошадь Пржевальского, и даже те, кто раньше были про- сто «ого-го» — Безумно Старый Лев и Безумно Молодой Тигр: оба они из «ого-го» сразу же превратились в «ни- ни». Ни-ни — и все тут! Вот оно как...

А уже на следующее утро Новая Метла отчитала Звер- ски Грустного Верблюда:

• Что ж это Вы, милейший, колючек по всему загону накидали? Я, конечно, уберу за Вами сегодня, но чтобы с завтрашнего дня Вы у меня ни-ни!

А Зверски Грустный Верблюд и так уже был ни-ни — куда ж больше?

• Почему кости в клетке? — стукнула Новая Метла по полу клетки, где жил Безумно Старый Лев.

• Я мясо ел... с костями,— пролепетал Безумно Ста- рый Лев.

• Аккуратнее есть надо! — почти заорала Новая Мет- ла, а Безумно Старый Лев смутился.

Одним словом, полное ни-ни...

Интересно, между прочим, что даже Слон стал «ни- ни», хотя он-то уж вполне бы мог продолжать оставаться «ого-го» — как самый большой в зоопарке! Но теперь, зна- чит, и он тоже был «ни-ни».

И настолько «ни-ни», что в один кошмарный день Но- вая Метла, войдя к нему, сказала:

• Пожалуй, довольно Вам уже быть слоном. Уволь- няю Вас из слонов. Не слон Вы отныне.

• А кто я отныне? — не без испуга спросил тот, кто только что был Слоном.

• Отныне Вы бабочка.— И Новая Метла принялась мести, как если бы Слон уже был бабочкой!

• Да, но... А какая я бабочка? — уточнил экс-Слон.

• Не все ли Вам равно? — проворчала Новая Метла, но потом сказала: — Капустница Вы, понятно? Белая Вы и летаете, понятно?