• Ваш, простите, что? — опешила Блестящая Идея,

• Архив! Это такое множество бумаг, которые при- надлежат мне к настоящему времени: мои статьи... пись- ма, которые написали мне за всю мою жизнь, потом — немножко стихов, сказки кое-какие из очень-очень дале- кой юности. Я ведь правда давно на свете живу.

Светлая Голова поникла седой всклокоченной шеве- люрой под беретом цвета спелой сливы и продолжала:

• И, помимо этого, мне нужно съездить в несколько стран, где у меня всякие дела, и посмотреть, как там эти всякие дела обстоят.

Блестящая Идея даже немножко померкла от огорчения:

• Значит, мне все это время ждать? Но ведь я со вре- менем совсем померкну...

• Вот незадача...— задумалась Светлая Голова.— а не прийти ли Вам в какую-нибудь другую голову?

• Мне именно в Вас хочется прийти, дорогая Светлая Голова,— от всего своего Неясного Очертания призналась Блестящая Идея.— Очень Вы мне понравились.

• Ну, если так...— Светлая Голова тряхнула собой,— Милости тогда просим! Приходите в меня, пожалуйста, дорогая Блестящая Идея, и простите, что я отнял у Вас столько времени.

Тут берет цвета спелой сливы приподнялся, как крыш- ка кастрюли,— и Блестящая Идея без лишних слов при- шла в Светлую Голову.

• Блестящая идея! — воскликнул невысокого роста гражданин в берете цвета спелой сливы и вскочил со ска- мейки, на которой он до этого отдыхал.

а уже через минуту прохожие наблюдали за ним с удивлением: он подбежал к мальчишкам, гонявшим по парку мяч, и стал на ворота.

• Ура-а-а! — закричали мальчишки, обрадовавшись, что у них появился вратарь, и принялись бить по воротам. а невысокого роста гражданин в берете цвета спелой сливы оказался прекрасным вратарем и не пропустил ни одного мяча. Потом они все вместе побежали пить фанту на угол.

При этом из-под берета цвета спелой сливы во все сто- роны распространялось Очень Большое Сияние.

Открытка-с-морем

В один совсем маленький и совершенно не примор- ский город отправили Открытку-с-Морем. Отправили ее по почте, при этом сначала безо всякой жалости запихнув в узкую щель почтового ящика, а потом еще и пристукнув какою-то кривой штукой, отчего на обратной стороне От- крытки-с-Морем образовалось круглое чернильное пятно с буквами и цифрами.

• Поосторожнее, на мне море!.. Вас бы так при- стукнуть по спине,— проворчала Открытка-с-Морем и полетела куда послали, размышляя по дороге о следую- щих вещах:

«Там, куда послали, никто даже вообще и не знает, что такое море. Не знает и понятия не имеет. И все скажут: что это за чушь такая изображена на данной открытке? И еще скажут: как она называется-то хоть, эта синяя чушь? а потом расхохочутся да и выбросят меня прочь. Гм, нашли тоже куда послать открытку с морем!»

• Вы почему все время ворчите на лету? — красивым голосом спросила пролетающая мимо Случайная Пылинка.

• а кто Вы, извините, такая, что я должна отвечать Вам на Ваши не очень вежливые вопросы? — сразу поста- вила ее на место Открытка-с-Морем.

• Я пролетающая мимо Случайная Пылинка,— сразу сконфузилась Случайная Пылинка,— и Вы, конечно, от- нюдь не должны отвечать на мои не очень вежливые во- просы, за которые я немедленно прошу у Вас прощения...

• Ничего, бывает,— смягчилась Открытка-с-Мо- рем— а ворчу я на лету потому, что меня отправили в один совсем маленький и совершенно не приморский город, в котором, как я понимаю, никто меня не поймет: там небось ни один житель моря сроду не видел.

• Это кто же Вас туда отправил? — посочувствовала Случайная Пылинка.

• Человек отправил,— вздохнула Открытка-с-Мо- рем.— И нечему тут особенно удивляться.

8 Цыпленок для супа 225

• Но это же дикость какая-то! — все равно удивля- лась Случайная Пылинка.— Попробовал бы меня кто-ни- будь куда-нибудь отправить, я бы тогда...

• Что — «Вы бы тогда»? — заинтересовалась От- крытка-с-Морем.

• Задала бы я тогда жару! — разбушевалась Случай- ная Пылинка

Открытка-с-Морем взглянула на Случайную Пылинку с большим сомнением и полетела дальше: продолжать этот разговор не имело смысла. Она летела и ворчала, походя при этом на какой-нибудь небольшой самолет: самолеты ведь все время ворчат на лету.

• Нет, вы только подумайте! — то и дело слышалось от нее,— отправлять такую красоту в какой-то медвежий угол и совершенно не заботиться о том, что там с этой кра- сотою будет... Вот возьму сейчас и потеряюсь в пути: в другой раз захотят меня куда-нибудь отправить — поду- мают сначала хорошенько!

В этот самый момент на нее упало что-то такое холод- ное... ужасно холодное и немножко мокрое.

• Вот еще новости! — Открытку-с-Морем просто пе- редернуло всю.

• Это не новости — это я, Снежинка...

• То есть, как это — Снежинка? — Открытка с морем еле выговорила неизвестное ей слово.

• Так вот просто и Снежинка! — обиделась та.

• С чего это Вы обиделись? — удивилась Открытка- с-Морем.— Я просто впервые в жизни вижу такое... суще- ство, потому и спрашиваю. Там, откуда я родом, ничего по- добного не бывает.

• А-а... ну, тогда, конечно, я возьму свои слова обрат- но, если Вы из других краев. И если желаете, объясню Вам, что снежинка — это такая капелька воды, которая сначала испарилась, а потом замерзла.

• Как это, простите? — вдумалась Открытка-с-Морем.— Если Вы сначала испарились, то что же потом замерзло?

• Об этом Вам, может быть, расскажут другие сне- жинки, потому что я, извините, таю.

Но другие снежинки оказались такими же бестолко- выми, как первая. Открытке-с-Морем удалось добиться от них только того, что город, в который она летит,— это се- верный город и что моря там действительно никакого от- родясь не бывало.

— Зачем же я там нужна! — сокрушилась Открытка- с-Морем.— На мне же все море замерзнет навсегда...

Но вот уже северный ветер подхватил ее и нес по на- значению. Открытка с морем дрожала как осиновый лист.

«Надо было не меня сюда отправлять,— отчаянно раз- мышляла она,— а какую-нибудь открытку-с-крепостью! Летела бы себе как камень...»

...В совсем маленьком и совершенно не приморском городе ее встретили плохо: тою же самой кривой штукой пристукнули еще раз. Впрочем, Открытке-с-Морем это было уже безразлично: она и слова не сказала. И так же молча позволила запихнуть себя в узкую щель почтового ящика, висевшего на каком-то холодном доме. Ящик был металлический, и она пролежала в нем до вечера, забыв даже, что на ней море...

А очнулась Открытка-с-Морем в чьих-то дрожащих руках.

«Нас помнят, нас любят!» — услышала она радостный голос и тут... тут ее поцеловали — прямо в самое море.