Очень симпатичного толстенького Цыпленка запако- вали в прозрачный пакет, на котором была нарисована ве- селая картинка и проставлена цена, причем высокая. Те- перь это был уже не просто цыпленок, каких много, а Цыпленок-для-Супа: такая, стало быть, надпись красова- лась на прозрачном пакете рядом с ценой.

«Как хорошо! — подумал Цыпленок-для-Супа, лежа на боку в пакете.— Раньше я жил пустой жизнью и непонятно для чего. Теперь же в жизни моей появилась цель: я знаю, для чего я предназначен. Я Цыпленок-для-Супа!» — И Цыпленок-для-Супа тихо радовался себе в прозрачном па- кете и был, вообще говоря, горд: понятное дело, не каждый может похвастаться тем, что знает, какова цель его жизни!

Потом Цыпленка-для-Супа долго везли в огромном бе- лом фургоне, потом выгружали, потом клали на прилавок столичного магазина, и там он некоторое время лежал, гордясь еще сильнее: не каждого можно продать в столи- це! Его, разумеется, купили (как же иначе!) и принесли ку- да-то. А принеся, запихали в холодильник. В холодильнике он весь замерз, потому что в холодильниках, как известно,

не жарко, и даже несколько растерялся: оказывается, до- стигнуть своей цели в жизни совсем не так просто.

«Когда же из меня начнут варить суп? — постепенно сви- репел он, дрожа на морозе.— Я уже сколько тут мерзну, а су- пом так и не пахнет... Чертовски все-таки долог путь к цели!»

Но это был терпеливый Цыпленок-для-Супа, и он до- ждался-таки дня, когда его вынули из холодильника и по- ложили на просторный кухонный стол. На столе было теп- ло — и Цыпленок-для-Супа сразу взмок.

Вдруг на стол вспрыгнул Котенок. Котенок был рыжий и счастливый.

• Привет, Цыпленок! — воскликнул он.— Классный у тебя пакет.

• Дело в том,— издалека начал Цыпленок, но тут же и приблизился,— что я никакой не цыпленок.

Котенок протер глаза обеими передними лапами и эти- ми протертыми до блеска глазами принялся пристально раз- глядывать надпись на пакете. Впрочем, читать он все равно не умел — так что надпись так ничего и не прояснила.

• Кто ты? — с ужасом спросил тогда Котенок.

• Я Цыпленок-для-Супа! — помолчав минуты полто- ры, медленно представился Цыпленок-для-Супа.

Котенок снова протер глаза обеими передними лапами и, видимо, опять не поверив им, спросил:

• А что, простите, это меняет?

(На всякий случай он решил обращаться к Цыпленку- для-Супа на «Вы», раз уж тот был так непрост.)

• Это меняет все,— сухо ответил Цыпленок-для-Су- па.— Решительным образом все.

• Я не понимаю,—честно признался Котенок.

• Объясню Вам,— опять издалека начал Цыпленок- для-Супа, но на сей раз не приблизился, а так и остался вдалеке.— Вот если, к примеру, взять Вас... Позвольте спросить: Вы, собственно, Котенок для чего?

• Для...— очень уверенно выступил Котенок, но тут же уверенность его куда-то и улетучилась: — Для... я не знаю.

• Вот то-то и оно! — восторжествовал Цыпленок-для- Супа.— И это довольно распространенный ответ. Наблюдая

Цыпленок-для-супа

Удивительное рядом

Каждый знает, что удивительное рядом. Но спросите него, откуда он это знает,— и Каждый сначала задума-

ется на некоторое время, а потом, наверное, вздохнет и ответит:

• Не помню...

• Может быть, Вы ошибаетесь,— начнете приставать вы к Каждому,— и на самом деле удивительное не рядом?

Но Каждый тут же запротестует как сумасшедший и примется еще горячей уверять вас:

• Да нет, почему же это я ошибаюсь? Удивительное и на самом деле рядом!

Так что вам ничего не останется, как только поверить Каждому: удивительное рядом.

Вот и Зубная Щетка на полочке в ванной поверила, а поверив, тут же и заявила во всеуслышание:

• Удивительное рядом.

• Где, где? — немедленно засуетились все вокруг.— Где удивительное?

• Здесь,— уверила их Зубная Щетка и добавила: — Рядом.

И многие принялись, конечно, изо всех сил озираться по сторонам — Розовое Мыло даже внезапно выскользну- ло из мыльницы и, проехавшись но кафельному полу, оста- новилось у самой двери ванной комнаты.

• Там рядом с Вами, дорогое Розовое Мыло, есть что- нибудь удивительное? — крикнуло со своего крючка По- лосатое Махровое Полотенце.

• Ровным счетом ничего,— отчиталось Розовое Мы- ло.— Тут у двери стоит стиральный порошок, но он не уди- вительный, а просто белый.

• Как, совсем белый? — с отвращением спросило Полосатое Махровое Полотенце.

за свою долгую жизнь! Хорошо, что я умею забывать о них... забудьте и Вы, дорогое Розовое Мыло!

• Не могу,— откликнулись с пола.— И хочу забыть, а не могу. Вот и жизнь почти прошла, я таю на глазах, а нет-нет да и придет на память: удивительное, дескать, ря- дом!.. Вот оно как.

• Вам это просто приснилось,— проскрипела откуда- то сбоку совершенно высохшая уже Импортная Губка, ко- торой больше не пользовались.— Никто на моей памяти не произносил у нас в ванной ничего подобного, а уж на мою-то память можно положиться. Я никогда не забыла бы подобной чепухи — и уж никому не спустила бы, взду- май он только произнести: «Удивительное рядом!» Пото- му что ничего удивительного рядом нет. В ванной вообще не бывает ничего удивительного. Где угодно, но не в ван- ной. В ванной только моются — и все. И чистят зубы — зубными щетками.

• Вспомнил! — пискнул с пола совсем уже маленький кусочек Розового мыла.— Зубная Щетка — вот кто произ- нес эти слова.

И все посмотрели на Зубную Щетку — уже сильно об- лысевшую с одной стороны: ей было явно пора на покой. Она ведь тоже почти прожила свою жизнь — такую же скучную, как и они все. И в той же самой ванной. Да еще и промолчала все время...

• Зубная... гм... дорогая Зубная Щетка,— почему-то с трепетом позвал ее с пола совсем уже маленький кусо- чек Розового Мыла.— Теперь, когда прошла, прошла жизнь... что Вы скажете?

• Удивительное рядом,— тихо отозвалась она и улыб- нулась.

Почему она все еще была так уверена в этом — Бог ей судья!..