Особенности использования института гчп в инновационной сфере на региональном уровне

к.э.н, доцент, Гоосен Е.В.,

Кемеровский государственный университет. Г. Кемерово

к.э.н. доцент Никитенко С.М.

Российский государственный торгово-экономический университет Кемеровский институт (филиал), г. Кемерово

Либеральные реформы и институциональный вакуум привели порядок аграрного сектора экономики к этапу беспорядка. Нужно отметить, что целенаправленного создания пороговых условий для перехода не было, все изменения со стороны государства шли стихийно. Однако следующие факторы, способствовали переходу к основному спектру порядка ограниченного доступа.

1. постоянная политическая рента, направляемая государством с помощью основных, вспомогательных институтов и организаций;

2. формирование элитных организаций на базе основных организаций порядка.

Период с 1997г. по 2004г. мы выделяем как этап основного спектра порядка ограниченного доступа. За этот период основные организации порядка становятся экономически стабильными, формируется новая организационная форма и новые типы элит. Мы полагаем, что основой стабилизации порядка стала рента, возникшая из двух источников: первый – это государство, и второй источник – это институт банкротства.

В отличие от предыдущего этапа, начало этого этапа было связано не только и не столько с созданием институтов, сколько с механизма их функционирования. Институты по-прежнему не жизнеспособные без третьих лиц. Основные институциональные изменения, которые спровоцировало движение к основному спектру порядка, были санкционированы государством Создание новой конфигурации институтов (основных, вспомогательных) позволяет сделать вывод о формировании институциональных форм для созданных ранее на этапе беспорядка организаций. Наличие институциональных форм позволяет говорить о создании договорных организациях, финансово зависимых от государства. Эта характеристика присуще основному типу спектра порядка ограниченного доступа.

В результате институциональных изменений экономический спад производства и окончательное разрушение порядка замедлилось, что в итоге позволило возможность выйти на положительный показатель рентабельности произведенной продукции (см. таблицы). Реструктуризация долгов основных организация порядка продолжалась до 2000г.

В период 1997-1998 гг. резко возросли объемы расходов бюджета на сельское хозяйство (см. табл.Консолидированный бюджет РФ). Вероятно, это была реакция государство на экономический кризис в сельском хозяйстве. Впервые с периода беспорядка в 1999г. сальдированный финансовый результат деятельности предприятий в сельском хозяйстве – положительный, почти в два раза сократился процент убыточных предприятий, к концу этапа соотношение субсидии на производство продукции и прибыль от ее реализации становится 30/70. В начале 1999 года рентабельность всей хозяйственной деятельности была выражена положительным коэффициентом.

Однако затем государство начинает сокращать объемы политической ренты, проводя дальше либеральные реформы (см. табл.консолидированный бюджет РФ). В период с 1999г. в российской экономике произошел рост ВВП и номинальные денежные расходы на сельское хозяйство росли, но в процентах от всех расходов бюджета эти показатели наоборот падали. Если в начале этапа они оставляли 0,8% к ВВП, к концу этапа 0,5%. Например, сумма расходов бюджета на промышленность составила 26,2 млрд. рублей (1998г.), в 2004г. сумма уже достигала 398,3 млрд. рублей, а на сельское хозяйство, при практически одинаковых стартовых позициях в 24,3 млрд. рублей, в 1998г. ушло всего 78,6 млрд. рублей. В 2004 г. расходы бюджета в процентном соотношении составили: сельское хозяйство 0,5% к ВВП, промышленность 2,4%.

Мы полагаем, что организации по-прежнему не обладали свойствами для формирования пороговых условий. Это было связано с двумя причинами:

- первая – не правильно работающий институт банкротства;

- вторая – нехватка собственных средств для покрытия производственных издержек.

На предыдущем этапе беспорядка государство пыталось использовать данный институт как помощь в очистке рынка от «непредпринмательских» организаций в сельском хозяйстве. Но институт сработал неправильно, не так как предполагал законодатель.

Первый закон 1992г. и второй закон 1998г. не учитывали специфику предприятий, работавших в сельском хозяйстве, которая была обусловлена действием следующих факторов:

- сезонный, цикличный характер производства;

- повышенный риск и достаточно протяженный временной период производства сельскохозяйственной продукции, характеризующийся зависимостью урожайности растений и продуктивности животных от природных факторов (засухи, морозов, стихийных бедствий и т. д.), что затрудняет прогнозирование (даже на 2-3 года) возможности восстановления платежеспособности организации;

- разнообразие сельскохозяйственного бизнеса, обусловленное многоотраслевой специализацией производства в животноводстве и растениеводстве и др.;

- более низкая по сравнению с другими отраслями экономики норма накопления капитала;

- социальная значимость сельскохозяйственной организации для территории, на которой она размещается.

Не менее специфичными являются особенности имущественных отношений в сельскохозяйственной отрасли:

- особый характер землепользования с использованием земель сельскохозяйственного назначения в качестве основного средства производства;

- большая доля в имуществе сельскохозяйственного предприятия объектов социальной сферы и инженерной инфраструктуры, обслуживающих всю прилегающую территорию;

- большая доля неликвидного имущества (особенно недвижимого) в имущественном комплексе предприятия;

- наличие имущества (скот, растения), требующего постоянного ухода и финансовых затрат.

В результате начавшаяся с 1998 года практика принудительного взыскания задолженности организаций по уплате просроченных платежей по налогам и сборам, по платежам во внебюджетные фонды. Оно начиналось с «закрытия» счетов организаций - все поступающие на банковские счета сельскохозяйственных предприятий средства направлялись на погашение существующей задолженности. Затем по решению суда, предприятию предписывалось в течение 3-х месяцев погасить всю сумму задолженности, включая проценты, пени и штрафы. Что практически было невозможно сделать. В случае неисполнения проводилась процедура ареста имущества сельскохозяйственной организации, - в первую очередь, обладающего наибольшей ликвидностью (товарно-сырьевых запасов, сельскохозяйственной техники, поголовья скота и т.д.). Арестованное имущество реализовывалось по остаточной стоимости, а вырученные в результате этого денежные средства направлялись на погашение суммы судебного иска. Практика оценки реализуемого имущества по остаточной стоимости являлась причиной недобросовестных действий арбитражных управляющих и третьих лиц, заинтересованных в приобретении этих видов имущества.

В таблице приведена статистика поступлений заявлений о признании банкротом должников среди основных категорий организаций аграрной экономики.

Приведенная статистика характеризует процесс обвального падения в период до 2002 года финансовой устойчивости сельскохозяйственных предприятий различной формы собственности. Проведение процедуры банкротства в отношении сельскохозяйственных организаций порядка аграрной экономики было практически неуправляемой, процесс шел стихийно.

В итоге, большая часть предприятий до 2002г. прекратили свою деятельность. Политическая рента, которая поступала от государства в порядок, изымалась недобросовестными индивидами, что подтверждается региональной практикой применения института банкротства, происходил передел прав собственности внутри порядка между основными и элитными организациями. Это было связано с действиями элитных организаций и изыманием экономической отрицательной ренты из порядка.

По данным исследований Храмовой И., Серовой Е. «темпы роста инвестиции в сельское хозяйство за прошедшие после кризиса 1998 года оказались выше не только темпов роста инвестиций в пищевую промышленность, но даже в экономику в целом». Так же они отмечают, что «за последние несколько лет долгосрочные инвестиции в отрасль со стороны государства падали (одновременно с сокращением удельного веса общего уровня государственных расходов на сельское хозяйство в бюджете) при одновременном росте не государственных инвестиций». Причиной таких явлений, по мнению Храмовой И., Серовой Е., является то, что «основной объем этих инвестиций приходился именно на несельскохозяйственные компании, который стали работать в аграрном секторе».

При этом на протяжении с 1995г. до 2000 г. инвестиции со стороны иностранных организаций в пищевую промышленность многократно превосходили по показателям сельское хозяйство. Объективно высокий удельный вес добавленной стоимости и длительный производственный цикл, то есть период оборачиваемости капитала (см. таблицу) в сельском хозяйстве увеличивает потребность в оборотном капитале и соответственно в источниках его финансирования. Их нехватка ставит эту отрасль в зависимость от перерабатывающей и пищевой промышленности, давая последним реальную экономическую власть. При отсутствии эффективных регуляторов в период дефицита ликвидности или снижения суммы государственной поддержки, это ведет к выкачиванию валовой маржи из сельского хозяйства в пользу обладающих рычагами влияния. Из-за больших инвестиций в пищевую промышленность, сельскохозяйственная отрасль оказалась в более уязвимом положении, что создавало условия для изымания ренты из порядка и предпосылки для формирования внешних элитных организаций.

В результате таких манипуляций, открывая границы порядка организациям иного профиля, государство создало условия для возникновения элит. Они возникли как ответ на нераспределенную ренту, благодаря «нехватке» институтов, регулирующих распределение прав собственности. Это подтверждается следующими данными: количество вновь созданных предприятий пищевой промышленности увеличивалось быстрее, чем предприятия в сельском хозяйстве, предприятия общественного сектора несли больше убытков, чем сельское хозяйство, это связано, прежде всего, с объемами политической ренты, число убыточных предприятий в пищевой промшыленности в разы меньше, чем в сельском хозяйстве. Это говорит, о том, что хоть их сальдированный финансовый результат хуже, они имеют больше собственных средств для восстановления, чем организации в сельском хозяйстве, вынужденные ждать политической ренты (см. табл.). Данные являются косвенными, т.к. не позволяют напрямую отследить, какие именно организации входят в состав элит, а какие существуют отдельно. Но тем немее, мы полагаем, что предприятия пищевой промышленности быстрее прошли либеральные реформы и сформировали возмездный обмен, чем основные организации порядка аграрного сектора, т.к. они не имеют прямого доступа к политической ренте.

Продолжая проводить задуманные ранее реформы, государство создает новую институциональную форму и категорию организаций, а именно принимает закон «О личном подсобном хозяйстве», который создает новую конфигурацию институтов в порядке. Закон регулирует отношения, возникающие в связи с ведением гражданами личного подсобного хозяйства. При этом личное подсобное хозяйство не является предпринимательской деятельностью, однако продукция сельского хозяйства в хозяйствах населения к началу 2004 году уже составляла порядка 6% в общем объеме производства. Также как и другие категории хозяйств ЛПХ имеют право на государственную поддержку. Следует заметить, что их кооперативы не подпадают под закон о банкротстве сельскохозяйственных предприятий. Прекращение владения земельным участком является основанием для прекращения ведения личного подсобного хозяйства. Что значительно облегчает доступ к ресурсам со стороны недобросовестных индивидов. Новая организация также обостряет борьбу за политическую ренту и ресурсы в порядке аграрного сектора экономики.

Мы полагаем, что сложившейся на данном этапе порядок ограниченного доступа относится к основному спектру. Это подтверждается тем, что, несмотря на новые сформированные организационные формы, он остается разнокачественным. Это разнокачественность проявляется в локализации и сегментации порядка, которая образовалась по двум причинами: политическая рента и рента, выделяемая региональными властями. Если раньше источником политической ренты в порядке был государственный бюджет, то теперь бюджеты субъектов РФ также становятся ее источником. Как указывает Серова Е. соотношение привлеченных федеральных и региональных бюджетных средств меняется. До 60% средств поступает из бюджетов субъектов РФ. В дополнении к этому создаются вспомогательные институты на уровне самих регионов, например, снижение тарифов на воду и электричество на 50% для проведения весенне-полевых работ, компенсации выпадающих доходов энергоснабжающих организаций производится за счет средств субъектов РФ.

Попытка государства дальше осуществлять либеральную политику приводит к глубоким межотраслевым диспропорциям, в результате которых порядок становится разнокачественным. Не все бюджеты могли обеспечить бесперебойные поступления политической ренты в порядок.

Дело в том, что политическая рента, выделяемая из федерального бюджета, поступала в региональные бюджеты, откуда направлялась организациям. Государство определило институциональную форму для всех категорий организаций в виде порядка и правил предоставления субсидий из федерального бюджета на государственную поддержку отраслей сельскохозяйственного производства. Так к получателям субсидий предъявляли формальные требования по задействованным площадям, наличию скота, надоям молока и т.д.. При этом с каждым годом субсидии индексировались, что в свою очередь требовало пересмотра требований к организациям – большие площади, сохраненный скот и т.д.

Существовала следующая схема выплат субсидий. «Субсидии, предоставленные бюджетам субъектов Российской Федерации, перечисляются в установленном порядке Федеральным агентством по сельскому хозяйству», затем, по установленным правилам субсидия предоставляется заемщику.

Существовала следующая схема выплат субсидий. «Субсидии, предоставленные бюджетам субъектов Российской Федерации, перечисляются в установленном порядке Федеральным агентством по сельскому хозяйству», затем, по установленным правилам субсидия предоставляется заемщику. Требований к организациям – большие площади, сохраненный скот и т.д.