Институциональный подход к оценке результативности фирмы

Канд. экон. наук, доцент Пыжев И.С.

Сибирский федеральный университет, г. Красноярск

В рамках современной экономической теории, а также теорий организаций и управления фирма как единица координации исследуется в качестве открытой системы. При взаимодействии фирмы с внешней средой совершаются обмены благами, результатами которых, традиционно, является тот или иной эффект экономического характера. Отношение понятий результативности и эффективности экономических взаимодействий – малоизученная область экономической науки.

Исследование результативности фирм является первичным вопросом в организационном анализе. Подтверждение тому – существование множества моделей: целевая; системно-ресурсная; внутренних процессов; стратегических групп; конкурирующих ценностей; легитимности; недостатков; высоких результатов деятельности и другие. Все они в той или иной мере самодостаточны и акцентируют внимание на оценке того или иного аспекта результатов деятельности фирмы. Нигде не наблюдается фундаментальной теоретической парадигмы, связывающей внутрифирменные отношения в единое целое.

В институциональной экономической теории исследования эффективности институтов концентрируются на сопоставлении выгод и издержек трансакционного характера в результате институциональных изменений.

В литературе институциональная эффективность определяется слишком широко. В монографии Фуруботна и Рихтера (Фуруботн и др., 2005) институциональная эффективность рассматривается в «духе» Д. Норта, и ей придается неоправданно широкое значение, причем, более схожее с результативность, если ее понимать так, как понимали исследователи организационной результативности.

В литературе иногда путают эффективность и результативность. Однако чаще различение происходит следующим образом: результативность – это делать правильные вещи, эффективность – делать вещи правильно.

В начале 20-го века теории организации и управления придерживались редукционизма, детерминизма и равновесия как основных принципов. Приблизительно в 1900-1930-е годы организации обычно рассматривались как закрытые, рациональные системы. Закрытая система характеризуется фокусом на внутренних взаимодействиях и акценте на организационном порядке и контроле. Организации рассматриваются как направленные на достижение определенных целей через формальные, рациональные средства.

Однако к концу этого периода теоретики начали подвергать сомнению фундаментальные предпосылки увеличивающейся рациональности системы. Увеличение пределов использования рационального представления привело к появлению так называемого естественного взгляда на системы, который стал преобладающей моделью с 1930-ых до 1950-х годов. В отличие от рационального подхода, естественной подход рассматривает организации как, прежде всего, социальные общности, первичный интерес которых направлен на выживание системы.

Естественный взгляд, в свою очередь, привел к концепции открытой системы, которая сосредоточила большее внимание на взаимодействии организации с ее внешней средой. Концепция появилась примерно в 1960-е годы.

В дальнейшем появилось понимание того, что для разных организаций должны применяться различные подходы, то есть имеются различные аспекты организационной результативности. Назрела необходимость нового этапа, который авторы связывают с появлением множества моделей (Kathryn A. Baker, 2002).

Arie Y. Lewin и John W. Minton (Arie Y. Lewin et al., 1986) показали, что некоторые попытки «гибридных» моделей имели место и раньше подхода конкурирующих ценностей (однако, вероятно, с меньшей степенью операционализации). Так, основываясь на ресурсном подходе (Ephraim Yuchtman et al., 1967), Steers обрисовывал в общих чертах процессную модель для анализа результативности. По Steers, организационная результативность может быть лучше всего понята как непрерывный процесс, а не конечное состояние, и что этот процесс имеет вероятностную (contingent) природу.

Скотт (1977) предложил объединить различные критерии результативности в систему, содержащую три основных модели: рациональная системная модель, с механистическим, инструментальным фокусом; естественная системная модель, с органическим, поддерживающим систему фокусом; открытая системная модель, с системо-разрабатывающим и поддерживающим систему фокусом. Seashore (1979) также предложил теорию с тремя моделями, подобную Скотту, но с одним главным отличием. Добавлена модель процесса принятия решений, с фокусом на приобретении и управлении информацией. Cameron (1979) предложил концепцию с четырьмя моделями, состоящую из целевой модели, системной ресурсной модели, модели внутренних процессов и модели удовлетворения участвующих сторон.

Самой продвинутой моделью, по признанию, например, Кима С. Кэмерона (Kim S. Cameron, 1986), считается модель конкурирующих ценностей. Все началось с того, что Кэмпбэлл идентифицировал 30 различных критериев результативности.

Впоследствии концепция была дополнена тем, что критерии результативности были увязаны с разными этапами жизненного цикла организации (Cameron, 1983). В дальнейшем, на свет выходили статьи, в которых данная модель применялась (например, для оценки управленческих информационных систем, управленческих коммуникаций) (Robert E. Quinn et al., 1991).

В литературе встречаются случаи, когда институты рассматриваются в качестве ресурсов (Норт Д., 1997; Rudi K. F. Bresser et al., 2003). В способности фирмы должны входить навыки приспособления, либо борьбы с институтами, нахождения компромисса, и тому подобное.

Для понимания того, каким образом институты как ресурсы вкладываются в результативность, необходимо ввести в анализ понятие из эволюционной экономической теории - рутины.

Согласно различным работам, посвященным рутинам, а также, в частности, в работе Золло и Уинтера (Maurizio Zollo, et al., 2002), рутины определены как «устойчивые образцы поведения, которые характеризуют организационные реакции на разнообразные, внутренние или внешние стимулы». Динамические способности из соответствующей концепции стратегического управления определяются через рутины. С нашей точки зрения, институты микроуровня и рутины следует рассматривать как разные понятия, но вместе. Другими словами, когда речь идет о рутинах, подразумеваются не нормы, а действия (по нормам). Эту проблему затрагивал Markus C. Becker в недавней статье (Markus C. Becker, 2005).

В сборнике статей, посвященных рутинам, включая их эмпирическое исследование, указано следующее (Nature & Dynamics of Organizational Capabilities, 2000). В частности, указывается, что одна из интересных вещей о рутинах – это то, что они часто находятся в контекстах, где никто не может объяснить, что это, кроме как использовать неточное определение типа «способ, которым вещи сделаны». С другой стороны, понятие рутины, конечно, не исключает возможность сознательных решений. Следовательно, некоторые рутины можно назвать способностями. Рутины – это единицы организационной деятельности с повторяющимся характером. Можно сказать, что рутины – это строительные блоки способностей. Хотя рутины не единственные строительные блоки. Маркетинговые способности могут нуждаться в базе данных клиентов, что не является рутиной.

Существует концепция «институционального капитала» (Rudi K. F. Bresser, et al., 2003). С нашей точки зрения, концепция выглядит достаточно абстрактно, и заслуживает некоторой критики. Эти авторы утверждают, что институт лучше всего понимать в терминах трех взаимодействующих компонентов: регулирующий компонент, нормативный компонент и познавательный компонент. Отсюда, организация обладает институциональным капиталом в виде познавательного капитала, нормативного капитала, регулирующего капитала.

Такой подход к институтам был представлен Ричардом Скоттом. В (Mike W. Peng et al., 2009) отмечается, что, хотя экономическая (например, Норт 1990) и социологическая (например, Скотт 1995) версии институциональной теории различаются, они во многом комплементарны.

Авторы основываются также на статье Lynne G. Zucker (Lynne G. Zucker, 1987), где институты рассматриваются источники институционализации – внешние и внутренние. Но согласно исследованию (Rudi K. F. Bresser, et al., 2003), внутрифирменные институты не могут существовать.

По заключению авторов, главная часть анализа и объяснения, предлагаемого институциональным подходом к стратегическому управлению, касается манеры, в которой отличительные стратегические рецепты сформулированы в пределах специфической институциональной внешней среды. Эти рецепты – способы координировать и управлять бизнесом, которые были укреплены успешной работой в пределах контекстов. Институциональные факторы, очевидно, играют важную роль непосредственно и косвенно в создании и развитии организационных стилей и манер поведения.

С нашей точки зрения, эффективность в целом следует представлять через отношение и сравнение. Эффективность – это отношение какого-либо эффекта (результата) и затрат на его достижение.

Опираясь на соответствующие теоретические исследования в области теорий организации и стратегического управления, а также институциональной и эволюционной теорий, автор предлагает считать, что институты вкладываются в результативность посредством формирования рутин. Институты – статичные ресурсы, а рутины – динамичны, через них институты реализуются, и мы можем отождествить их со способностями фирмы.

Для понимания сущности организационных ресурсов к ним можно применить свойства институтов. В этом смысле характеристика института – это «характеристика» таких ресурсов. Некоторые ресурсы (при анализе ресурсов фирм) можно назвать отчасти «институциональными», если они основаны на правилах и механизмах к их принуждению, созданных для ведения деятельности фирмами. Таким образом, эти ресурсы трудно перемещать между фирмами, потому что трудно перемещать правила, которые не могут прижиться мгновенно. В случае создания института фирма несет издержки, но в случае его успешности ее применения имеется возможность получить соответствующие прибыли, которые не будут доступны конкурентам.

Здесь возникает место для раскрытия понятия результативности. Результативность есть способность фирмы делать что-то, и часть важных областей организационной деятельности может быть охвачено моделями результативности. В рамках известных подходов к результативности она рассматривается в качестве способности. Таким образом, можно оценивать способности фирмы через моделирование результативности. При этом, имеет смысл ввести понятие институциональной результативности, как оценки результатов создания, изменений и ликвидации институтов. С помощью показателя институциональной эффективности, в свою очередь, можно оценивать экономическую эффективность указанных действий.

Литература

1. Arie Y. Lewin, John W. Minton, Determining Organizational Effectiveness: Another Look, and an Agenda for Research, Management Science, Vol. 32, No. 5, 1986, 514-538.

2. Hoy, F., Van Fleet, D.D., & Yetley, M.J. Comparative Organizational Effectiveness Research Leading to an Intervention Strategy, Journal of Management Studies, Vol. 21, No. 4, 1984.

3. Jean-Francois Henri, Performance measurement and organizational effectiveness: bridging the gap, Managerial Finance, Vol. 30, No. 6, 2004, 93-123.

4. Kathryn A. Baker and Kristi M. Branch, Concepts underlying organizational effectiveness: trends in the organization and management science literature, 2002, URL: http://unjobs.org/tags/organizational-effectiveness

5. Kim S. Cameron, Critical Questions in Assessing Organizational Effectiveness, Organizational Dynamics, 1980, 66-80.

6. Kim S. Cameron, A study of organizational effectiveness and its predictors, Management Science, Vol. 32 , No. 1, 1986, 87-112.

7. Lynne G. Zucker, Institutional Theories of Organization, Annual Review of Sociology, Vol. 13, 1987, 443-464.

8. Maurizio Zollo, Sidney G. Winter, Deliberate Learning and the Evolution of Dynamic Capabilities, Organization Science, Vol. 13, No. 3, 2002, 339–351.

9. Pierre J. Richard, Timothy M. Devinney, George S. Yip and Gerry Johnson, Measuring Organizational Performance: Towards Methodological Best Practice, Journal of Management, Vol. 35, No. 3, 2009, 718-804.

10. Richard H. Hall, Effectiveness Theory and Organizational Effectiveness, Journal of Applied Behavioral Science, 1980, 536-545.

11. Richard R. Nelson, Sidney G. Winter, Giovanni Dosi, Nature & Dynamics of Organizational Capabilities, Oxford University Press, USA, 2000. – 404. – ISBN: 0198296800.

12. W. Richard Scott, Institutional carriers: reviewing models of transporting ideas over time and space and considering their consequences, Industrial and Corporate Change, 2003, 879-894.

13. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Дуглас Норт; перевод с англ. А. Нестеренко. – М.: Начала, 1997. – 189. – ISBN 5-88581-006-0 (рус.)

14. Фуруботн Э. Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институциональной экономической теории / Пер. с англ. под ред. В.С. Катькало, Н.П. Дроздовой. – СПб.: Издат. дом С.-Петерб. гос. ун‑та, 2005. – 702. – ISBN 5-288-03496-6.

Аннотация: Отношение понятий результативности и эффективности экономических взаимодействий – малоизученная область экономической науки. Опираясь на соответствующие теоретические исследования в области теорий организации и стратегического управления, а также институциональной и эволюционной теорий, автор предлагает считать, что институты вкладываются в результативность посредством формирования рутин.