2. В противоположность условию, срок является будущим обстоятельством известным, т.Е. Таким, о котором можно заранее сказать, что оно наступит, хотя бы было неизвестно, когда наступит.

Отсюда нельзя считать сроками такие будущие обстоятельства, время наступления которых хотя известно, но самое наступление обстоятельств сомнительно или неизвестно, напр., наступление совер­шеннолетия. Напротив,смерть лица будет сроком: она наверное наступит, хотя и неизвестно в какой момент. Срок регулируется правилами, аналогичными правилам об условиях. В этом отношении некоторые законодательства, напр., германское, а вслед за ним и наш проект гражданского уложения прямо отсылают к правилам, регулирующим условия (Проект, ст. 77). Срок во многом сходен с условием. Срок имеет те же самые виды: суспензивный и резолютивный; сходен он и в обратном действии, и в области допустимости срока в сделках[см. ссылку 56]. Наше законодательство, применительно к заключению договоров, дозволяет включать не противные законам «условия о сроке» (ст. 1530).

3. Под возложением, или модусом, разумеется а) юридическая обязанность, возложенная на лицо, в пользу которого б) безвозмездно и в) окончательно установлено имущественное право.

а. Юридическая обязанность не соединяется здесь с представлением 3-му лицу имущественной выгоды. Поэтому отказы, илилегаты (денежные выдачи, как говорит ст. 1086 и 1068¹) не могут быть рассматриваемы в качестве возложения обязанностей.

б. Возложение обязанности имеет место в безвозмездных сделках, так как в возмездных сделках возложенная обязанность входит в эквивалент сделки, т.е. в объективный законный состав самой сделки. Положение это, однако, спорно: так, если модус есть возложение обязанности в пользу третьего лица, лишенной для него имущественной выгоды, то установление таких обязанностей в возмездных сделках едва ли можно рассматривать как эквивалент (напр., лицо продает картину в галерею, устанавливая обязанность бесплатного доступа публики в эту галерею). Вопрос о допущении модуса в возмездных сделках интересен в смысле места изложения его в системе гражданского права. Если возложение обязанности допустимо и в возмездной сделке, то вопрос этот должен найти свое место в общей части; если возложение возможно лишь в безвозмездной сделке, место ему в специальной части, преимущественно в наследовании по завещанию.

В противоположность условию и сроку, возложение осложняет осуществимость сделки, но не препятствует ее осуществимости, так как сделка с возложением вступает в права окончательно. На практике не всегда, однако, возможно отличить возложение от условия. Сомнение приходится толковать в смыслевозложения как обстоятельства более мягкого для лица обязавшегося, чем условие(ст. 1539 п. 5).Последствия возложениябудут таковы: лица, заинтересованные в его исполнении,1) вправе требовать от обязанного лица исполнения возложенной на него обязанности и даже иногда 2) возвращения обогащения, если обязанное лицо явно не желает исполнить возложенной обязанности.Впрочем, это второе последствие«2)» должно быть прямо предусмотрено законом, как, равным образом, в законе же может быть предусмотрено и освобождение от исполнения возложенных обязанностей в случае крайней необходимости (ст. 1410 Проекта).

Возложение, или модус следует отличать от предположения, которое, с легкой руки Виндшейда, понимается как недоразвившееся условие. Учение о предположении оставлено ныне, так как понимаемое в смысле мотивов и не выраженное в сделке, оно колебало бы самую сделку; выраженное же в сделке оно имело бы значение определенной категории – условия, срока или возложения. Поэтомуправильно не признавать предположение как самостоятельную категорию случайных принадлежностей юридической сделки. В наших гражданских законах нет термина возложения, или модуса, но самое понятие может быть в них установлено. Это вытекает из ст. 1530, в коей говорится о всяких условиях, законам не противных. К таким условиям можно отнести и возложение как не содержащее в себе ничего противного законам. Существуют также обязанности собственников имений, жалуемых под именем майоратов в Западных губерниях (ст. 495 и 506).