Глава 7

ОСНОВЫ КУЛЬТУРЫ РЕЧИ

7.1. Толерантность в русском языке

По отношению каждого чело­века к своему языку можно совер­шенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности.

К. Паустовский «Поэзия красоты»

Толерантность означает уважение принятие и правильное по­нимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивиду­альности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобо­да мысли, совести и убеждений. Толерантность — это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Толерантность — это добродетель, кото­рая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира.

Основная идея толерантности — это не уступка, снисхожде­ние или потворство. Толерантность — это, прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Ни при каких обстоятельствах толерантность не может служить оправданием посягательств на эти основные ценности; толерантность должны проявлять отдельные люди, группы и государства.

Проявление толерантности, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной неспра­ведливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Это означает, что каждый свободен придерживаться своих убеждений и признает такое же право за другими. Это означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, поло­жению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохраняв свою индивидуальность. Это также означает, что

.взгляды одного человека не могут быть навязаны другим.

На государственном уровне толерантность требует справедли­вого и беспристрастного законодательства, соблюдения правопо­рядка и судебно-процессуальных и административных норм. То­лерантность также требует предоставления каждому человеку возможностей для экономического и социального развития без какой-либо дискриминации. Отчуждение и маргинализация могут стать причиной состояния подавленности, враждебности и фанатизма.

Толерантность необходима в отношениях, как между отдель­ными людьми, так и на уровне семьи и общины. В декларации ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках провозглашается, что

особые меры должны приниматься в целях обеспечения равенства

в достоинстве и правах отдельных лиц и групп людей везде, где это необходимо. В этой связи особое внимание следует уделять соцально наименее защищенным группам, находящимся в неблагоприятных социальных или экономических условиях, с тем, чтобы пред­ставить им правовую и социальную защиту, в частности, обеспечить уважение самобытности их культуры и ценностей и содействовать,

р особенности посредством образования, их социальному и про­фессиональному росту и интеграции.

Один из важных компонентов толерантного сознания — язы­ковой. Парадоксальная ситуация: мы рассуждаем о мировом сосу­ществовании и употребляем такие слова, как «психушка», «кале-

ка», «черный»... Произнося их, подчас мы даже не осознаем, что этим кому-то причиняем боль. Но как быть, если других слов нет? Насколько вообще толерантен современный язык? Попытаемся ответить на этот вопрос.

Современный русский язык! Что в нем изменилось за после­дние годы, можно ли назвать его толерантным?

Любой язык — это живая материя, самонастраивающаяся и развивающаяся система. Общество и язык — сообщающиеся сосу­ды. Такой взгляд не покажется чрезмерно пессимистичным, но

наше общество сейчас тяжело больно, и ожидать от языка, что он на фоне экономического, политического и морального упадка бу­дет «великим, могучим, правдивым и свободным», было бы наи­вно.

Степень толерантности языка напрямую зависит от толерантности самого общества. Сейчас мы проходим этап так называе­мого первоначального накопления капитала. Как известно из ис­тории, он связан скорее с диктатом обогащения, а не закона. И это свершившийся факт. Толерантность отодвигается на второй план. Так что изменения в языке и новая лексика точно сражают поло­жение вещей.

Интересно, был ли полтора десятилетия назад язык более то­лерантным? Наверное, подобная оценка была бы субъективной. Язык — это действительность. Например, обилие криминальной лексики и даже вхождение ее в повседневный оборот (о «наездах» и «разборках» у нас теперь говорят с трибуны Госдумы) наводят на мысль о коррупции и особенностях бизнеса и политики. А в средства массовой информации, по сравнению с доперестроечными годами, сейчас гораздо больше свободы. По ясности выражения мысли язык стал более простым и внятным. Прежде читателю при­ходилось продираться сквозь бюрократический ново яз. Например, выражение «встреча прошла в дружественной обстановке» означа­ло, что стороны ни о чем не сумели договориться. Сегодня между строк читать приходится меньше, но одновременно упразднились службы проверки, стало более небрежным обращение с языком, увеличилась частота употребления лексики сниженной, ненорма­тивной. Языковых химер стало меньше, но проблем — отнюдь.

Если внимательно проанализировать речь ведущих телевизи­онных передач, особенно на местных каналах, то становится как-то не по себе. Куда делась красота русской речи? А ведь телевиде­ние должно нести в широкую аудиторию эталон литературного языка. Приведем пример «дежурных словосочетаний» на телеэк­ранах:

про нас (вместо «о нас»),

количество участников (вместо «число участников»), большое количество (вместо «множество»), данный случай (вместо «этот случай»).

Апофеозом речевого бескультурья были публичные выступления премьер-министра В. С. Черномырдина и первого Президента России. А один из заместителей министра юстиции позволил себе в телевизионном выступлении настоящий речевой «шедевр»:

«Данный преступник совершил данное преступление в данной ситуации...»

Что это? Интеллектуальное убожество? Духовная нищета? Пре­небрежительное отношение к культуре? Думается, все вместе взя­тое. Откуда же возьмется интеллигентная речь и подростков и юношества, если нет образцов речевого общения? Даже студенты вузов и колледжей нередко используют лексический запас знаменитой героики романа «Двенадцать стульев», сдабривая его нецензурными словами и новинкой последних лет — словом «короче».

Немалая ответственность за деградацию русского языка лежит на печатных изданиях. Стремясь завоевать читательскую аудито­рию (и, естественно, увеличить свой тираж), многие газеты, даже такие респектабельные и уважаемые, как «Комсомольская прав­да», «МК» и другие, упрощают язык публикуемой информации, культивируют убогие словечки (типа «лох») не только по тексту статей, но и даже в крупных заголовках.

Одна из основных, влияющих на низкую языковую культуру в широком смысле слова, это влияние рекламы. Ведь образования «типа «сникерсни» — это по сути дебилизация языка, преступление перед ним. Рекламой насаждаются подчас и антиэтические нормы. Например, в одном из клипов самолет терпит бедствие, а пилот, вынимая ириску «Меллер», с улыбкой катапультируется... За счет многократного повторения сюжета он прочно оседает в сознании людей. Многие специалисты-языковеды думают, что для подрост­ков и детей подобные «шедевры» попросту опасны, ведь так усваи­вается и неверное, по общечеловеческим канонам, поведение, и языковой «сор». В одном из российских городов проводился опрос среди школьников. На вопрос: «Что для вас означает слово «марс»? 192 респондента ответили: шоколадный батончик. Семеро сказали, что Марс — планета, и лишь один мальчик соотнес Марс с именем бога войны у древних римлян.

Конечно, рекламу не отменить, но нужно с большой осторож­ностью сноситься к тому, чем заполнено рекламное пространство. Для некоторых рекламистов содержание — это всего лишь бизнес, другие аспекты — правильность языка и этика — их не заботят. Сегодня, наверное, мы подходим к такому рубежу, когда пора всерьез задуматься о лингвистической и этической экспертизе рекламной продукции. Для многих из нас любое слово в русском языке — «свобода», и к подобному начинанию надо относиться положительно, но с условием — экспортировать должны не пер-

вые лица, «патроны и патронессы», а ученые, специалисты-фило­логи.

Сегодня система речевых коммуникаций невиданно расшири­лась. Благодаря радио, ТВ сотни тысяч людей могут следить за ре­чью выдающихся политических общественных деятелей, логикой и парадоксальностью выступлений ведущих программ, оригиналь­ностью высказываний отдельных выступающих. Разные варианты деловых переговоров между людьми как напрямую, так и через тех­нические средства коммуникации слушатели и зрители могут на­блюдать в деловых выпусках и художественных фильмах каждый день. Целый ряд развлекательных программ направлен на то, что­бы через формирование речи вывести аудиторию на собственное понимание сути отдельных личностей и межличностных отноше­ний. Тем не менее, речь — это «больное место» сегодня чуть ли не всех людей. Кого из учащихся не спроси, ниже других оценок у них обычно в школе присутствовала оценка по русскому языку. Учащиеся колледжей и вузов плохо пишут и говорят. Отсутствует детерминация, в рассуждениях «выпадают» логические звенья, много неправильных ударений, мал словарный запас, зато много слов «сорняков»; сам выбор слов никак не учитывает их корневую систему. Один на поверхности лежащий и показательный пример: все — от интеллегенции до тружеников, как правило, говорят не «медицинский полис», а «полюс», совершенно не задумываясь, какое отношение последний бы мог иметь к медицине.

Речь в учреждениях, на транспорте, просто на улице — груба; нередко словесное общение двух людей начинается с общеприня­тых реверансов, а заканчивается оскорбительными клише и про­сто бранью.

Отдельные разговоры о секретарях, телефонных звонителях. Масса договоров, сделок срывается по причине того, что кто-то по телефону не представился, либо диалог происходил в неправиль­ной форме. Первопричина всех этих негативов, конечно же, в дос­таточной интеллигентности, культуре человека, но немаловажное значение также имеют знания, умения навыки, наконец, те или иные общепринятые формулы в разговорной речи.

Речь создает в среде общающихся определенный эмоциональ­ный настрой. Она может вдохновить, воодушевить, внушить, за­разить, сразить, посеять в людях ужас. С помощью речи нередко осуществляется психологическое давление, в диалогах ставятся психологические ловушки. Это особенно чревато последствиями в политической, общественной и педагогической деятельности.

Что можно изменить, чтобы сделать обращение с языком бо­лее бережным? Вероятно, язык рекламы, язык массовой информа­ции изменился бы, будь иным характер бизнеса. Если рынок това­ров и услуг станет более социально ориентированным, предприниматели тоже будут заинтересованы в «чистом» языке. Хороших передач о русском языке мало. Самая профессиональная, своего рода оазис «чистой словесности» — ежедневная десятиминутка «Как правило» на радио «Эхо Москвы». Эта радиостанция сознательно, при всей бесприбыльности проекта, поддерживает передачу о русском языке. Их сейчас в эфире считанные единицы, хотя еще несколько лет назад было больше.

Поднять престиж правильной речи и грамотности невозможно только одними просветительскими программами. К тому же не все издания согласятся размещать их вместо рекламы. Решить эту проблему в одиночку — ни правительству в его нынешнем финансовом положении, ни ученым — не под силу. Усилия должны быть Коллективными, например: в 1996 году появилась Федеральная целевая программа «Русский язык». Создавалась она ведущими лингвистами, и, бесспорно, реализация оказала бы живительное влияние на язык. К сожалению, денег не хватило даже на издание текста программы отдельной брошюрой. Документ увидел свет только в газете «Книжное обозрение».

Тем не менее, тема русского языка сейчас муссируется — то говорят о реформе, то организуют акцию «Народный диктант», то предлагают всем госслужащим сдать экзамен по русскому. Настораживает то, что интерес к речи возникает у власти не от хорошей жизни. В условиях, когда в стране отсутствуют универсальные на­циональные ценности, одной из них представляется русский язык.

Это присуще государствам, которые ценят свой язык и культуру. Но Россия не предсказуема... русский язык, например, может превратиться в «политический инструмент», и при его помощи станут «выламывать руки». На грани двух тысячелетий произошло беспрецедентное событие: постановлением правительства учреж­ден специальный фонд «русский язык». Сложно представить бан­кира или производителя, который не дает миллион-другой в такой фонд, рассчитывая на ответные послабления в бизнесе... То есть активный интерес не обязательно связан с идеей развития и обновления.

В целом картина состояния русского языка драматичная. Обу­чение русскому языку сейчас поставлено плохо, большинство учи­телей заставляют детей заучивать правила, не развивая понимание

строя языка и сути правил. Да и контингент детей уменьшается; в некоторых небольших родах, например, закрываются целые шко­лы. Конечно, катастрофы не будет, язык — достаточно сильная и самозащищающаяся система. Внезапный коллапс невозможен, это не курс доллара... Но тенденции, к сожалению, пока деструктивные. На наш взгляд, наступила пора реанимации русского литера­турного языка, тем более в педагогической сфере. Мы далеки от мысли, что 5—7 страниц текста учебника способны в этом вопросе совершить революцию, однако считаем нужным изложить хотя бы азы речевой нормы.