Глава 3. Эстетическое 93

Тем не менее этот тезис имеет все-таки и реальный антитезис, которым определяется нравственный антиномизм эстетического субъекта. Приобретя опыт приобщения к истинному бытию Универсума, ощущая высочайшую ценность гармонических отношений, характеризующих полноту жизни, эстетически восприимчивый человек с особой и даже болезненной остротой начинает ощущать диссонансы, дисгармонию, абсурдность отношений людей в обыденной жизни, «неразумность», безнравственность, неестественность их обычного поведения, а часто и вредоносность их деятельности по отношению и к себе, и к своим ближним, и к обществу в целом, и к природе и т.п., острее чувствует социальную несправедливость, всяческие беззакония и недостатки государственного устройства в целом. Понятно, что установить гармонические отношения с такими людьми (а их, увы, большинство в любом обществе) и при таком (реальном, современном) социальном устройстве эстетическому субъекту часто представляется невозможным. В нем возникает неприязнь (вместо любви, господствующей в сфере эстетического) к людям (нередко к человечеству в целом), которые не понимают и не желают понять, что рядом с ними, часто в их руках находится доступный почти всем опыт совсем иных, гармонических, творческих отношений, который в каких-то аспектах при общем желании мог бы быть использован и в обыденной социальной жизни для существенного преобразования (даже преображения) ее. Эстетический субъект, будучи не понят, а то и отвергнут серой массой торгашей, дельцов и политиканов, как правило, управляющей обществом, замыкается в себе. Приобретенный им опыт полноты жизни остается только его личным достоянием, помогающим лично ему жить, но не имеющим ценности и значимости для общества. Эта реальная антиномия эстетического субъекта не снимается в сфере эстетического сознания. Здесь необходима помощь религиозного опыта, который в техногенном обществе практически сошел на нет.

Далеко не все потенциальные эстетические субъекты достигают того уровня эстетической культуры, при котором их эстетический акт доходит до полного завершения, то есть до сущностного контакта с Универсумом, и тем более — с его Первопричиной, до ощущения полноты бытия. У многих реципиентов в силу тех или иных причин он ограничивается достаточно низкими или срединными промежуточными уровнями, о чем мы еще будем иметь возможность поговорить. Здесь важно другое,

94 Глава 3. Эстетическое

что именно эти субъекты составляют основную массу потребителей искусства и именно на их неполном промежуточном опыте и при их участии складывается достаточно превратное представление об эстетическом опыте в целом и его значимости (как правило, невысокой в понимании таких субъектов) для человека и социума. Свидетельства истинных и достаточно редких эстетических субъектов до сих пор, к сожалению, остаются «гласом вопиющего в пустыне».

И последнее. Эстетический субъект и профессионал эстетик — это отнюдь не одно и то же. Эстетическим субъектом теоретически может быть любой человек, обладающий достаточно высоким эстетическим вкусом и интенцией к эстетической деятельности (восприятию или творчеству). Профессионал эстетик — это мыслитель, исследующий эстетическую сферу, то есть представитель науки эстетики. Совершенно очевидно, что он, прежде всего, должен быть эстетическим субъектом, то есть иметь личный и достаточно богатый опыт реальной эстетической деятельности, обладать высоким эстетическим вкусом, но этого отнюдь не достаточно. Кроме того, ему необходимы неплохой аналитический дар и высокий уровень знаний практически из всех сфер гуманитарной культуры в их историческом и теоретическом ракурсах (философии, религии, мифологии, искусствознания, филологии, лингвистики). Только такой исследователь может претендовать на какое-то вразумительное и адекватное слово в этой с трудом поддающейся аналитике и вербализации сфере.