Глава 15. Неклассическая эстетика. Паракатегории

341

Итало Кальвино, Милорадом Павичем и др. Принципиальная дисперсность, нелинейность и, как следствие, полисемия гипертекста, а также возможность свободной навигации (также одна из значимых паракатегорий нонклассики) в нем реципиента наиболее полно соответствуют современным тенденциям гуманитарных наук и пост-культуры в целом на отказ от поисков какой-то одной истины, линии развития, тенденции, фабулы, сюжета; от абсолютизации каких-либо ценностей, от моногно-сеологизма и т.п. в культуре, науке, истории, искусстве, конкретном литературном тексте и т.п. Понятие гипертекста, таким образом, становится одной из центральных категорий гуманитарных наук (или единой науки) будущего.

В мирах лабиринта и гипертекста главным руководящим принципом является интуиция²⁵², действия, мотивы, выражения которой разуму нередко представляются парадоксальными или абсурдными. Однако абсурд в нонклассике отнюдь не негативное понятие; он имеет здесь особую семантику, ибо на нем, как на действенном принципе, основываются многие арт-практики XX в. С помощью этого понятия описывается большой круг явлений современного искусства, литературы и культуры, не поддающихся формально-логической интерпретации, вербальной формализации и часто сознательно сконструированных на принципах алогизма, парадокса, нонсенса. Эти принципы издревле были присущи культуре в сферах сакрально-религиозного опыта, где главной целью их являлось выведение человеческого духа с уровня обыденного или формально-логического мышления на иные уровни сознания (мистериального или мистического опыта). На профанном уровне они активно проникли в фольклорную и сме-ховую народную культуру. Новоевропейская высокая культура, как логоцентрическая в своей сущности, напротив, относила все абсурдное к негативным, ущербным состояниям культуры (и искусства в ее составе); абсурдное считалось ложным, фальшивым, безобразным. Абсурд противоречил «трем китам» новоевропейской системы ценностей — истине, добру и красоте, осмысленным в рациоцентрической парадигме, и на этой основе выносился за рамки «культурной» ойкумены.

Начавшийся с Ницше и французских символистов процесс «переоценки всех ценностей» привел в начале XX в. к восстановлению прав абсурда в культуре. Во многих направлениях аван-

²⁵² Об интуиции как важнейшем эстетическом принципе см.: Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М„ 2000.

342 Глава 15. Неклассическая эстетика. Паракатегорий

гарда абсурд воспринимался не как нечто негативное, не как отсутствие смысла, но как значимое иного уровня, чем формально-логический. Абсурд, алогизм, парадоксальность, бессмыслица, беспредметное, нефигуративное, заумь, глоссолалия и т.п. понятия привлекались для обозначения творчески насыщенного потенциального хаоса бытия, который чреват множеством смыслов, всеми смыслами; для описания в сфере творчества того, что составляет его глубинные основы и не поддается формально-логическому дискурсу. В продвинутых современных философских концепциях абсурд часто осмысливается как символ смысловой избыточности. Из сакрально-культовой сферы традиционных культур абсурд в XX в. перемещается в сферу эстетического опыта. Изображение и выражение абсурдности человеческой жизни, социальных отношений, бытия в целом занимают центральное место в произведениях Кафки, Джойса, Хармса, Введенского, Беккета, Ионеско. Абсурд человеческого существования становится предметом философских изысканий экзистенциалистов. Основными мотивами фи-лософско-художественного творчества Сартра, Камю, Берроуза становятся бессмысленность и пустота человеческой жизни, страх, «тошнота», наркотический бред, сексуальные галлюцинации, глобальное одиночество, некоммуникабельность, невозможность понимания и т.п.

Основной смысл активного обращения пост-культуры к абсурду заключается в расшатывании, разрушении традиционных (ставших в XX в. обыденно-обывательскими) представлений о разуме, рассудке, логике, порядке, как о незыблемых универсалиях человеческого бытия; в попытке путем эпатажа или шока (значимое понятие в нонклассике) активизировать человеческое сознание и творческий потенциал на поиски каких-то принципиально иных парадигм бытия, мышления, художественно-эстетического выражения, адекватных современному этапу космо-этно-антропо-цивилизационного процесса. Именно поэтому абсурд (абсурдное) становится одной из значимых паракатегорий нонклассики.

В тесной связи с абсурдом и в качестве некоего легитимирующего его в постмодернистской парадигме принципа всплывает образ-категория ризомы (фр. rhisome — корневище). Она была введена в философско-эстетический дискурс Ж. Делёзом и Ф. Гватта-ри в книге «Ризома. Введение» (1976) в качестве своеобразной альтернативы понятию структуры, выступавшей у структуралистов главным и достаточно жестким модулем философствова-