Глава 13. XX век. Радикальные метаморфозы искусства

291

рующих праживотных; находящаяся неподалеку трехколесная тележка с киркой на ней означает козу и некая форма на станке для работы скульптора — полуостров на северном побережье Америки. Общий смысл инсталляции: эволюционный процесс в мире и отношение природы и культуры. Не знающий этой «концепции» зритель никогда ничего подобного не усмотрит в инсталляции. Однако визуально она как-то на него воздействует и вызывает некие движения в его психике. Сам Бойс так определял назначение искусства: «Задача искусства заключается в том, чтобы витализи-ровать образность человека... Искусство необходимо не для того, чтобы объяснять вещи, но для того, чтобы поразить человека и активизировать все его органы чувств: зрение, слух, чувство равновесия...»²³². Именно на это и была направлена вся его, да и большинства модернистов, деятельность как художника. Модернизм на путях поп-арта, концептуализма, минимализма практически полностью отказался и от традиционных видов искусства, и от традиционных материалов искусства и способов творчества, и от классического понимания искусства, от его художественно-эстетической сущности. Его мастера переключились на создание неких пространственных (часто подвижных) объектов и вершащихся во времени абсурдных театрализованных акций (хэппенингов, перформансов — начали уже поп-артисты), не поддающихся какому-либо рациональному осмыслению, рассчитанных на некое внесознательное воздействие на психику реципиента, но не претендующих на возбуждение эстетического удовольствия, на возведение субъекта восприятия куда-то далее созерцаемоего объекта.

13.2.3. Постмодернизм

Уже упоминавшийся выше Йозеф Бойс, как и все направление концептуализма, с равным правом может быть отнесен и к постмодернизму, некоему достаточно трудно определяемому словесно состоянию художественно-интеллектуальной атмосферы последней трети XX в., в наибольшей мере отвечающему духу посткультуры. В начале XXI в. феномен постмодернизма достаточно хорошо ощущается эстетическим сознанием и «продвинутой» философской мыслью. Однако он до сих пор не имеет более-менее определенного вербального выражения. Пока это обобщенное и расплывчатое в смысловом отношении понятие, фигуриру-

232 Цит. По буклету из экспозиции Бойса в художественном музее Дармштадта. 292 Глава 13. XX век. Радикальные метаморфозы искусства

ющее в гуманитарных науках последней трети XX в. для обозначения ситуации в наиболее «продвинутых» сферах художественной культуры, литературы, литературной и художественной критики и эстетики, но также и в философии, политике, науке и в культурно-цивилизационном процессе в целом, характерной в основном для второй половины XX в.

В связи с тем, что в науке существуют разные, нередко плохо согласующиеся по ряду параметров, а также по хронологическим рамкам определения и описания постмодернизма, как собственно и модернизма и авангарда, то здесь мы ограничиваемся использованием этой категории только применительно к ситуации в художественно-эстетической культуре XX в. и в контексте введенной выше семантической связки понятий: авангард — модернизм — постмодернизм. В этом смысле постмодернизм — это новый этап художественно-эстетической деятельности, некое глобальное интеллектуально-художественное поле событий, когда в пространстве пост-культурного (или межкультурного, т.е. переходного) вакуума реализуется ситуация принципиально игровой, ироничной ностальгии по всей ушедшей культуре, включая и авангард с модернизмом, как последние и наиболее близкие этапы. Вершится своего рода «нео-класси-ческая» (на сугубо игровом уровне — гак бы опирающаяся на классику) предельно ироническая ревизия модернизма, а вслед за ним и всей предшествовавшей ему культуры. Постмодернизм — это, прежде всего, ощущение и осознание бытия, культуры, мышления как абсолютной бескорыстной игры, т.е. чисто и исключительно эстетический (а иногда даже и эстетский) подход ко всему и вся в цивилизационно-культурных полях; возвращение на каком-то ином уровне к эстетическому опыту, в котором акцент теперь сделан не на сущностных для классического эстетического сознания универсалиях прекрасного, возвышенного, трагического, а на маргинальных для классической эстетики, хотя имплицитно всегда присущих эстетическому опыту принципах игры, иронии, безобразного.

Если лейтмотивом деятельности авангардистов и модернистов была неудержимая устремленность куда-то вперед, к чему-то принципиально новому, не бывшему до них, к открытию новых (и конечно истинных в их понимании) путей или окон в вер-бально неописуемые, но существенные художественно-смысловые пространства; т.е. предельно серьезная и ответственная деятельность, направленная на свержение чего-то устаревшего и утверждение неких новаций, приращений в сферах художест-