Глава 15. Неклассическая эстетика. Паракатегорий 347

Логическим продолжением стратегии включения повседневности в произведения современного искусства становится полное размывание границ искусства в его классическом понимании. Еще в самом начале XX в. Б. Кроче писал в своей «Эстетике»-«Границы, отделяющие выражения-интуиции, именуемые искусством, от тех, которые обозначаются как не-искусство, эмпиричны: их нельзя никак определить»²⁵³. Через 70 лет известный представитель продвинутых арт-практик, один из изобретателей хэппенинга и энвайронмента американец Алан Капроу констатировал: «He-искусство — в большей мере искусство, чем само искусство»²⁵⁴. Для него (а он выражал взгляды и многих своих коллег по арт-цеху) любой фрагмент неискусства, т.е. обыденной действительности (движение покупателя в супермаркете, переговоры с экипажем космического корабля, помехи радиосвязи и т.д. и т.п.) представляется более интересным и значимым, чем произведения искусства (особенно современного).

Опыт модернистского, постмодернистского и иного «актуального» искусства второй половины XX в., с одной стороны, и философский постструктуралистский и постфрейдистский дискурсы — с другой, вывели в последней трети столетия на одно из первых мест и в философской мысли, и в параэстетическом сознании понятие телесности, практически занявшее там место категории; ставшее одним из глобальных креативно-стимулирующих принципов nocm-культуры. Понятие телесности обязано своим активным проникновением в мыслительные практики прежде всего фрейдизму и другим, часто базирующимся на нем, фило-софско-психофизиологическим учениям. Оно сформировалось в качестве своеобразной антитезы понятию духовности, которое в своем традиционном смысле было фактически исключено из неклассических философских направлений и эстетического дискурса XX в. С помощью категории телесности осуществлялся выход философского мышления за пределы трансцендентальной субъективности в сторону своеобразной реабилитации чувственности, включения ее в поле современных мыслительных стратегий, нередко в сублимированном, вознесенном от конкретной чувственности в интеллигибельные сферы виде, а часто и в форме обычной сексуальности, либидозной энергетики. Опираясь во многом на эстетику Ницше, психоанализ

²⁵³ Кроче Б. Эстетика как наука о выражении... С. 23.

254 Цит. По: хж. Художественный журнал. 1998. № 17. С. 4.

348 Глава 15. Неклассическая эстетика. Паракатегории

Фрейда и его последователей, а также на художественно-эстетический опыт современного искусства (Кафки, Арто, Беккета, Ионеско), известные мыслители XX в. Фуко, Барт, Мерло-Пон-ти, Делёз, Нанси и др. ввели понятия телесности, тела, телесных практик телесной топографии, ландшафта, поверхности, «феноменологического тела», «социального тела», «эротического текстуального тела» и близких к ним в инструментальное поле современной философии, культурологии, эстетики.

остмодернистская философия фактически выдвинула сексуальность, как физиологическую функцию тела, на место духовности классической философии и христианского богословия. Начиная с Фуко («История сексуальности», 1976), сексуальность осмысливается постмодернистами в качестве главного компонента бытия и сознания современного (начиная с XVIII в., по Фуко) человека, двигателя всей его интеллектуально-чувственной деятельности, главного посредника между человеком и миром. «Эротическое отношение», «акты чувственности», либидозные энергетические потоки находятся в центре внимания современных французских мыслителей, задавших тон евроамериканским философским исканиям последней трети XX в. Человек согласно Делёзу и Гваттари является добротной «машиной желания», ориентированной на улавливание потоков либидозной энергии. Понятно, что телесность отныне, особенно в ее чувственно-сексуальном модусе, занимает почетное место в категориальном аппарате nocm-философии и неклассической эстетики, описываемая категорией телесности «феноменология тела», включающая всю совокупность соматических аспектов человека в контакте с окружающим предметным и социокультурным мирами, прочитанных в широком диапазоне (от чувственно-эротического до квазиметафизического) смыслов, полагается сегодня, сознательно или неосознанно многими «актуальными» apm-истами в основу их творческой деятельности. В свою очередь современные гуманитарные науки, исследующие искусство (эстетика, филология, литературоведение, искусствознание) также изучают современное искусство и пересматривают историю искусства в модусе категории телесности. Соматические интенции и интуиции, преломленные в призмах фрейдизма и постфрейдизма, юнгианства, экзистенциализма, постструктурализма, а иногда и теософии и антропософии, рассматриваются в качестве сущностных оснований творческой деятельности человека, в том числе и в искусстве.