Глава 3. Эстетическое 83

немыслимы. Однако здесь необходимо ясно понимать, что не всякое выражение (или презентация смысла) имеет отношение к эстетическому, но только то, которое соответствует эстетической ситуации, т.е. неутилитарно, бескорыстно, незаинтересовано, имеет целью игру душевных или духовных сил, приводит в конечном счете к контакту-с Универсумом в его сущностных основаниях, возводит человека на духовные уровни, возбуждает в нем духовное наслаждение, ощущение радости жизни, полноты бытия и органичной собственной сопричастности ему. Эстетическое выражение присуще, прежде всего и в наивысшем смысле, искусству, ибо оно, в частности, ради этого и получило бытие. Фактически все многообразные художественные языки искусства возникли для реализации эстетического (= художественного) выражения. Образы и художественные символы искусства — наиболее концентрированные, предельно насыщенные эстетической энергетикой феномены.

Сказанное о выражении можно отнести и к другому важнейшему элементу эстетического акта — неутилитарному созерцанию (подробнее об эстетическом созерцании ниже). Это более-менее очевидно, когда речь идет о созерцании произведения искусства или объекта природы. Однако существуют и более сложные и труднодоступные формы чисто духовного созерцания, которые особенно сильно были развиты в различных религиозных и мистических системах. Как быть с ними, относится ли vita contemplativa³⁹ философов и мистиков, практики медитации и им подобные формы погружения в духовный мир к сфере эстетического? Это сложный и еще практически не разработанный наукой вопрос. Сегодня, однако, уже можно с достаточной мерой определенности сказать, что элемент эстетического играет во всех духовных практиках большую роль, если вообще в основе их не лежит собственно и только эстетический принцип. Во всяком случае уже тот факт, что эти формы созерцания предельно неутилитарны и что большинство из них сопровождается разнообразными зрительными, слуховыми, световыми феноменами, доставляющими их субъектам, по их же свидетельству, неописуемое духовное наслаждение, и завершается состоянием блаженства, выходом созерцающего из земного мира в какие-то иные духовные измерения, свидетельствует о том, что многие мистические практики имеют непосредствен-

39 Лат. — жизнь созерцательная. 84 Глава 3. Эстетическое

ное отношение к эстетическому опыту и, пожалуй, в самом чистом виде⁴⁰. Единственное отличие этих практик от традиционно принимаемого за эстетический опыта состоит в том, что в них объект созерцания, как правило, находится не вне, а внутри субъекта, и «восприятие» осуществляется непосредственно на духовном уровне, а не с помощью чувственно воспринимаемых форм. Это отличие тем не менее не представляется мне сущностным, но лишь локальным.

В этом нас укрепляет и мнение о. Павла Флоренского, который вообще считал аскетику в прямом смысле православной эстетикой, а духовных старцев, посвятивших себя созерцанию «света неизреченного», — главными эстетическими субъектами. Не случайно, подчеркивает Флоренский, аскетику сами «святые отцы называли не наукою и даже не нравственною работою, а искусством — художеством, мало того, искусством и художеством по преимуществу — «искусством из искусств», «художеством из художеств»⁴¹. В эстетике аскетизма Флоренского мы видим еще одну важную функцию эстетического в культуре — преображающую. Одной из идеальных задач аскетики является реальное преображение духа и тела аскета в более духовные, прекрасные, совершенные, гармоничные и т.п. субстанции, т.е. фактически — преображение в более высокий онтологический и эстетический феномен. Этим свойством в той или иной мере обладает, естественно, не только аске-тика или религиозная практика, но и любой творческий процесс. Многие виды искусства с древности были направлены (и часто достаточно осознанно), если не на преображение в онтологическом смысле (как в аскетике), то по крайней мере на какое-то улучшение, просветление, украшение человека, окружающей его среды, жизни в целом. Особенно остро эту функцию искусства и эстетического прочувствовали и пытались реализовать русская религиозная эстетика XIX-XX вв. и ряд направлений русского искусства начала XX в. Здесь она получила название теургии.

В древности теургией (буквально в древнегреческом — богодея-ние) обозначалось сакрально-мистериальное общение с миром богов, ангелов, демонов, других духов, вообще с духовной сферой

⁴⁰ Изучение православной культуры привело меня в свое время к введению понятия «Aesthetica interior» («внутренняя эстетика») применительно к монашеским практикам созерцательной жизни (см. мои книги: Малая история византийской эстетики. Киев, 1991. С. 92-120; 269-280; Русская средневековая эстетика. XI-XVII веков. М., 1992. С.185-197 и др.).