29. Новый мировой порядок. Доктрина Буша. – Вика

Основные положения доктрины Буша, провозгласившей необходимость «по-новому» обеспечить безопасность США, были изложены в 2002-м в таких документах, как «Доклад о положении нации», «Стратегия национальной безопасности», а также речь американского президента в Организации Объединенных Наций. Джордж Буш-младший декларировал «способность Соединенных Штатов аккумулировать такую мощь, которая сделает враждебную гонку вооружений бессмысленной» (при этом он пообещал международным террористам показать «американскую справедливость»). Центральный элемент новой внешнеполитической концепции Вашингтона – это упреждающий/ предваряющий/ предвосхищающий удар, то есть то, что прежде всегда рассматривалось как крайнее, последнее средство. Доктрина Буша, построенная на принципе односторонних действий, обосновывает право США на нанесение подобного удара, при этом заявлено, что Америка готова применять такую меру в отношении всякого, кто будет сочтен хотя бы потенциально опасным.

Доктрина исходит из того, что наступающая сторона имеет несомненное превосходство. Перехват инициативы позволяет атакующему навязать свои волю и способ действий потенциальному агрессору. Как сказано в Стратегии национальной безопасности, «наилучшей формой обороны является хорошее наступление», а «чем страшнее угроза, тем выше стоимость риска ввиду бездействия». Этот же документ утверждает: «Сохраняя готовность применить силу в целях обороны, Соединенные Штаты демонстрируют решимость поддерживать такой баланс сил, который благоприятствует свободе». При этом в доктрине заявлено о решимости «поддержать свободные и открытые общественные институты на всех континентах». По мнению Вашингтона, «демократия может быть экспортным товаром».

Каков же курс, порожденный доктриной Буша? Это – вторжение в Ирак без санкции Совета Безопасности ООН под предлогом наличия у Багдада оружия массового уничтожения, что, как выяснилось позднее, было ложным обвинением. Это – давление на Германию и Францию в связи с их негативной реакцией на американскую агрессию в Ираке. Это – новый тип контроля над стратегическими вооружениями, предложенный России по принципу «соглашайтесь – или мы пойдем в будущее без вас». В невоенной сфере проявлениями доктрины стали выход Соединенных Штатов из договора о создании Международного уголовного суда и отказ Вашингтона от ратификации Киотского протокола.

Что касается схемы размещения американских воинских контингентов за пределами Соединенных Штатов, то в будущем предполагается «внести в нее наиболее масштабные за последние полвека изменения, которые окажутся даже более значительными, чем те, что были осуществлены после Вьетнама и по окончании холодной войны» (Кэмпбелл К., Уорд С.

Существенно увеличится американское военное присутствие в Азии. Вашингтон расширяет совместные учения и маневры на Филиппинах, в Малайзии и Сингапуре. Предполагается, что Пентагон поставит вопрос о возможности военного присутствия во Вьетнаме. Уже ведутся переговоры с Индией о доступе американцев на базы в Южной Азии. А «новые базы США в Центральной Азии, созданные для поддержки кампании в Афганистане, возможно, в итоге будут использоваться для решения более долгосрочных задач, например таких, как завершение войны с терроризмом или сдерживание растущей силы Китая». Пентагон планирует усилить американскую базу в Катаре.

В Европе Болгария и Румыния предлагают свои порты и аэродромы, «расположенные близко к потенциальным очагам нестабильности на Кавказе, в Центральной Азии и на Ближнем Востоке». Европейское командование Вооруженных сил США готовится расширить военное присутствие в Африке – регионе серьезнейших потенциальных конфликтов. Размещение двух тысяч американских военнослужащих в Джибути предполагает контроль над странами Африканского Рога. Подобные базы планируется разместить и в Западной Африке.

Как пишут американские исследователи, все эти действия Вашингтона обусловлены тем, что «риск получить отказ в беспрепятственном доступе к ключевым регионам неприемлем для Америки, и поэтому США будут диверсифицировать и расширять список баз, с которых могут быть начаты боевые операции».

Э.Я. Баталов «Мировое развитие и мировой порядок» в центре размышлений автора – мировой порядок начала ХХI века. Баталов скромно указал в подзаголовке работы – «Анализ современных американских концепций».

        Свое исследование автор начинает с раздела «История в поисках Америки» и завершает двумя главами, в которых вновь возвращается к США через проблемы унилатерализма и имперских амбиций. Для автора чрезвычайно важен анализ представлений американцев о самих себе, своей цивилизации и месте Соединенных Штатов в современном мире. Баталов отмечает, что обобщенным выражением американцев о своей избранности стала концепция так называемой американской исключительности» (с. 17). Отсюда выводится идея «явного предначертания» судьбы, обоснования доминирования США в мире после «холодной войны». Снимается и вопрос о пространственных границах страны: зоной интересов и ответственности Америки становится весь мир. Тяжелый удар по национальному престижу, нанесенный 11 сентября 2001 года, казалось, должен был внести существенные коррективы в национальную идентичность США. Однако произошло обратное – имперские амбиции усилились.         Баталов прав, утверждая, что америкоцентризм в целом носит идеологический характер. Специфика американской модели во многом объясняется изначальным конструктивизмом, сознательным строительством общества в соответствии с имеющимися проектами, в чем неизбежно важную роль играет идеология. Такой тип мышления США стремятся распространить и в глобальном масштабе. Отсюда и неизбежный вывод об альтернативности дальнейшего мирового развития: (1) либо рост управляемости (манипулируемости) и программируемости политик развития международных отношений, (2) либо рост неуправляемых изменений в мировом порядке – возможно, с катастрофическими для него последствиями (с. 363).

В отличие от своих предшественников Баталов связывает представление о мировом порядке с политической культурой страны, в которой он обсуждается.         Политическая культура США – это прежде всего культура рыночного типа. Она сориентирована на деятельность, социально-политическую активность, творческое преобразование материи. Ей присущ порыв расширить пространство существования субъекта, стремление ко всему новому и дальнейшему «продвижению границы» (знаменитого американского фронтира) (c. 84). Американская политическая культура ориентирует и нацию в целом и каждого отдельного гражданина на лидерство, первенство, в том числе и в области мировой политики. Однако связь здесь не столь прямолинейна. Представления о «лидерстве», «силе», «доминировании» могут наполняться разным содержанием. В них отражается разнородность политической культуры страны, которая заняла ведущее место в дискуссиях вокруг нового мирового порядка 1990-х годов.         Эта дискуссия и стала объектом внимательного анализа автора. Её отличие от предшествующих споров, по мнению Баталова, в том, что она протекает на руинах просуществовавшего более сорока лет Ялтинско-Потсдамского порядка. Круг участников дискуссии расширился – еще одно свидетельство того, что международные отношения перестали быть «спортом королей», превратившись в область пристального общественного внимания.         Автор приходит к печальному выводу о том, что – за исключением либеральной модели «взаимозависимости» (носящей, однако, довольно ограниченный характер) – большая часть предлагаемых сегодня американцами моделей нового мирового порядка в конечном счете так и не вырвались из теоретических конструктов «политического реализма». Ни у американцев, ни у европейцев, ни у нас по сей день нет модели мирового порядка, которая отвечала бы сегодняшним реалиям и которую политики и дипломаты могли бы принять в качестве руководства к действию.         Хотелось бы обратить внимание также на рассуждения автора о «полюсах» или «центрах силы». Баталов делает совершенно точное замечание о том, что хотя «полюсные» определения прочно вошли в академический и политический язык, они так и не получили четкого и однозначного толкования ни в американской, ни в российской научной литературе. Ведь «полюса» – это полярные, структурно противоположные, одновременно отрицающие и предполагающие существование друг друга, более или менее симметричные и соизмеримые по жизненному потенциалу (военному, экономическому, политическому, научно-техническому) центры силы (с. 135). Стало быть, продолжает рассуждать автор, в рамках одной системы могут существовать только два «полюса», или ни одного.         Однополюсный мир невозможен в принципе. Эта тема настолько важна для автора, что он обращается к ней и в книге «О философии международных отношений» (с. 43). Согласно Баталову, всякая моноцентрическая система имеет переходный характер, что и обусловливает ее нестабильность, подвижность, изменчивость. Полицентрическая система отличается большей стабильностью, но и она менее устойчива, чем «двухполюсная».         Что же тогда представляет собой «униполь» – «однополюсный» мир, о котором сейчас так много пишут? Название говорит само за себя. Это мир, в котором существует один-единственный центр силы, принятия судьбоносных стратегических решений и управления процессом их реализации. Автор обращает внимание на две черты такой системы. Во-первых, это иерархическая структура «униполя», которая обеспечивает равновесие ассиметричных сил через внутренние «балансы». Во-вторых, это «лидирующая» («главенствующая») роль США при всем разнообразии оценок их взаимоотношений с другими индустриально развитыми державами.         Э.Я. Баталов убежден в бесплодности претензий на теоретический и методологический абсолютизм. Современная система международных отношений слишком сложна и динамична для того, чтобы свести ее к какой-то одной идентификационной схеме – «полюсной», цивилизационной или какой-либо еще. Новая многомерная система политического порядка может быть раскрыта только с помощью взаимодополняющих аналитических моделей. На помощь международникам и должна прийти философия.         Можно было бы остановиться и на других интересных аспектах поставленной проблемы, однако рамки рецензии не позволяют это сделать. Работа Э.Я. Баталова уникальна не только своей комплексностью, новизной, картезианским вниманием к устоявшимся утверждениям, но и ясным, четким стилем. Говорить просто о сложном может лишь настоящий мастер.

Из Баталова: США издавна мечтали о том, чтобы не только занять достойное место в мире, но и установить в нем определенный порядок, обустроив его на американский манер. В 60-х – исследовательская группа, которая разрабатывала «проект моделей мирового порядка». В 70-80-е годы по линии ООН (ЮНЕСКО), Римского клуба. Дискуссии 60-79 не привели к появлению общепринятого альтернативного проекта нового мирового порядка. Старт нового раунда дискуссий – начало 90. Герберт Уокер Буш заговорил о воцарении нового мирового порядка. Он 3 раза возвращался к этой теме. В августе 90 в речи по поводу операции «Буря в пустыне». Новый мировой порядок – это политический порядок: 1. основан на базовых американских ценностях (демократия, капитализм, либерализм), 2. ориентирован на сохранение мира во всем мире, 3. предполагает безусловное глобальное политическое лидерство США, 4. допускает применение силы не только против реальных, но и предполагаемых агрессоров и нарушителей закона, 5. ориентирует на действия «желательно». Из статьи Рогова: Доктрина Буша и перспективы российско-американских отношений

Вашингтон стремится не допустить появления в ХХI веке равного США по силе противника

2002-04-05 / Сергей Рогов

В отличие от администрации Клинтона нынешняя администрация США не пытается создать некое идеальное мироустройство по американскому образцу, а стремится не допустить появления равного США по силе противника в XXI веке. Китай - главный кандидат на роль такого противника. Первым приоритетом американской политики стала борьба против международного терроризма. Новая военно-стратегическая концепция США предусматривает достижение политических целей войны против любого противника без применения ядерного оружия. Новое руководство США отвергло ставку на многосторонние действия. С точки зрения республиканцев, для обеспечения американского лидерства не требуется опоры на международный консенсус. После прихода к власти администрация Буша-младшего провозгласила курс на односторонние действия: США будут действовать вместе с союзниками там, где это возможно, но готовы действовать самостоятельно там, где это необходимо. Подобная позиция исходит из того, что американские союзники не имеют альтернативы - они будут вынуждены поддерживать Соединенные Штаты, поскольку не в состоянии действовать самостоятельно, тем более - вопреки Вашингтону. СНБ, 2002. Соединенные Штаты будут: защищать стремление к человеческому достоинству; укреплять союзы для обеспечения победы над глобальным терроризмом и принимать меры для предотвращения нападений на нас и наших друзей; работать вместе с другими странами с целью урегулирования региональных конфликтов; препятствовать нашим врагам угрожать нам, нашим союзникам и нашим друзьям оружием массового уничтожения; инициировать новую эру глобального экономического роста посредством свободных рынков и свободной торговли; расширять сферу развития. Новая стратегия США включает принципиально новые положения. Основные угрозы безопасности США исходят от государств-изгоев и террористических сетей. США намерены применять военную силу первыми, чтобы предупредить враждебные действия, даже если нападение на США в данный момент не готовится или невозможно.

Из статьи Шаклеиной «В чем признание Америки?»:     Всплеск дискуссий об имперском характере международной политики США, перспективах становления империи нового типа и формировании американоцентричного миропорядка привел к тому, что обсуждение «судьбы» этой сверхдержавы переместилось в другую плоскость. Предметом дебатов стал вопрос о характере американского участия в мировых процессах - соотношении элементов гегемонии и лидерства во внешнеполитической стратегии Вашингтона, а главное о фактическом международном статусе Соединенных Штатов. Ряд американских специалистов полагают, что Белый дом должен стремиться не к гегемонии, а к лидерству в оптимальной его форме, которая позволяла бы ему и сохранять статус великой державы, и одновременно экономить ресурсы - лидерство в рамках коллективного регулирования мировыми процессами совместно с другими ведущими державами, среди которых фактический статус США будет самым высоким («первый среди лучших»). «Доктрина Буша», объявленная после сентябрьских терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, содержала сильный акцент на военной составляющей внешней политики США, навязывании им своего мнения друзьям и недругам (при помощи силы). Основным стал тезис о борьбе с угрозами при помощи превентивных операций военного и полувоенного характера, осуществляемых самостоятельно или в коалиции с другими странами. Глобальная стратегия США при республиканцах стала выглядеть милитаризованной.