Часть I. Доэлеатовский период 335

тив Ксенофана (см. В 15). Принимая относительную истину в учениях Ксенофана и Гераклита и пытаясь примирить их посредством дуализма пифагорейской философии, Эпихарм первый вступает на путь, по которому впоследствии пошел Платон. Некто Алким (ученик Стилпона) в сочинении «против Аминты» (ученика Платона) пытался доказать, что учение Платона об идеях есть плагиат и что оно заимствовано у Эпихарма. Алким написал это сочинение из патриотических мотивов, желая теорию идей приписать своему соотечественнику Эпихарму. Из исследователей нового времени мнение Алкима принимает Гризар1. Однако если Эпихарм и Платон идут в одном направлении при оценке начал элейской, гераклитовской и пифагорейской философии, то теория идей Платона строится на совершенно ином уровне развития философии и уже поэтому не может быть речи о плагиате.

Наиболее значительными в философском отношении являются те фрагменты, которые дошли до нас через сочинения Алкима. Они взяты из одной комедии Эпихарма, в которой обычно выводятся два собеседника: один излагает философское учение и объясняет его, другой выступает в роли ученика. В первом фрагменте один собеседник говорит в духе Ксенофана, второй же держится народных религиозных верований. Против учения первого о вечном, неизменном существовании богов, второй собеседник возражает: «Однако говорят, что Хаос возник раньше всех богов». Пер-

1 С. Grysar. De Doriensium comoedia guaestiones, 1828, на стр. 107 говорит, что Платон многое в своих учениях заимствовал у Эпихарма, и на стр. 119 след, старается доказать это положение.

336 Досократики

вый собеседник опровергает это положение следующим аргументом: «то, что возникло раньше всего, не возникло из чегD.либо другого; но нельзя возникнуть из ничего; следовательно, то, что было раньше всего, то не возникло; таким образом утверждение, что Хаос возник раньше всего, нелепо. Но, может быть, скажут, что Хаос был раньше всего. Но в таком случае он должен остаться неизменным сущим». Во втором фрагменте один собеседник говорит в духе Гераклита, другой является опять в роли ученика. Если число или меру увеличить или уменьшить, говорится здесь, то они станут иными. Мы видим, что люди постоянно изменяются: человеческий организм то увеличивается, то уменьшается, постоянно чтD.нибудь в нем то прибавляется, то убавляется. Итак, люди становятся постоянно иными и никогда они не те же самые: каждый день делает нас иными. Отсюда делается заключение: «Итак, ты и я были вчера другие, чем сегодня, и в будущем будем опять иными, и никогда мы не бываем теми же самыми». Это рассуждение и есть знаменитый , который у Эпихарма заимствовали софисты. Оно отрицает тождество человеческой личности. Итак, в первом фрагменте мы имели учение о вечном неизменном бытии, в отношении которого отрицалось временное различие более раннего и более позднего. Во втором же фрагменте говорится о неограниченном господстве изменения. Очевидно, в первом фрагменте мы имеем дело с элейским воззрением, во втором с гераклитовским. По мнению большинства исследователей, оба эти учения из-

1 Лоренц выражение переводит: «умозаключение о постоянном прибавлении», Бернайс: «умозаключение об увеличивающемся человеке».