Глава LVII

ПЕРВЫЕ ХРИСТИАНСКИЕ ПОЭТЫ

Коммодиан

В латинской христианской литературе художественная поэзия во всем своем жанровом многообразии появляется намного позже прозы. Первые значительные произведения в стихах относятся к периоду правления Константина, когда сама атмосфера триумфа, переживаемого христианами, способствовала их религиозному воодушевлению и желанию выразить свои чувства в более возвышенной, стихотворной форме.

Победа христиан сгладила некоторые, казавшиеся непреодолимыми в пылу полемики с язычниками, противоречия и сделала христианских писателей более терпимыми по отношению к классическому культурному наследию, в частности, более восприимчивыми к опыту римских поэтов, накопивших богатый арсенал технических приемов и средств художественной выразительности.

Но самым существенным фактором явилось то, что в III в., еще до религиозной реформы Константина, на Западе в христианском богослужении стали использовать не греческий, а латинский язык.

Первым по времени христианским поэтом традиционно считается Коммодиан (Commodianus), хотя время его жизни устанавливается весьма условно и помещается в промежутке от III до V в. включительно.

Поскольку в произведениях Коммодиана есть заимствования из Киприана, он не мог жить раньше этого писателя. Скорее всего, деятельность Коммодиана приходится на вторую половину III в.: его сочинения хорошо вписываются в контекст апологетической полемики, имевшей место до прихода к власти Константина.

Место рождения Коммодиана неизвестно. Одни ученые называют его родиной Африку, другие - Сирию, третьи - Галлию. Наиболее убедительной представляется версия об африканском происхождении писателя. Так заставляют думать некоторые стилистические особенности его стихотворений, имеющие аналогии в надписях, обнаруженных на территории Африки.

О жизни поэта мы знаем лишь то немногое, что он сообщает сам в своих стихах. Так, мы узнаем, что Коммодиан родился в языческой семье, что решение обратиться в христианство он принял под влиянием чтения Священного Писания, что стихи он начал писать не из желания выставить свою ученость, а исключительно по внутреннему побуждению распространять истину.

Сохранились два его сочинения: «Указания» и «Апологетическая поэма против иудеев и греков». «Указания» (Instructiones) включают в себя 80 небольших (от 6 до 48 гексаметров) стихотворений в

форме акростиха, разделенных на 2 книги; в 1-ю вошло 41 стихотворение, во 2-ю - 39.

1-я книга имеет большей частью полемический характер и обращена к язычникам и иудеям. В ней осмеиваются языческие культы, мифология и суеверия. Содержание 2-й книги составляют предостережения, которые предназначены христианам; здесь же звучит критика испорченного клира, мирского тщеславия и мотовства.

«Апологетическая поэма против иудеев и греков» (Carmen apologeticum contra Iudaeos et Graecos) состоит из 1060 гексаметров. В рукописях имя поэта отсутствует. Авторство Коммодиана устанавливается по присущим только ему характерным особенностях метрики и стиля.

Поэма содержит изложение основ христианского учения и пространный рассказ о конце света, в котором нашли отражение эсхатологические представления иудеев. Цель этого сочинения - наставить на путь истины сбившихся с него. Название поэмы не соответствует содержанию: собственно апологетический элемент представлен в ней слабо.

Философским дарованием Коммодиан явно не обладал; его теологические познания поверхностны, суждения неоригинальны. Поэта интересуют преимущественно нравственные проблемы, поэтому он охотно порицает грешников. Его ирония довольно груба, но нужного писателю эффекта достигает. Изобразительный талант Коммодиана обнаруживается главным образом в описаниях мироздания и в мрачных апокалиптических видениях, например, конца мира, воскресшего Нерона и т. д.

Язык Коммодиана изобилует простонародными оборотами, варваризмами и солецизмами. Разговорно-сниженный стиль объясняется стремлением поэта писать для простых малообразованных людей. Правильные гексаметры у него большая редкость. На смену квантитативному стихосложению древних пришло стихосложение, основанное на качественном различии ударных и безударных слогов в стопе.

Ювенк

Совершенно иной характер имеет поэзия Ювенка, испанского священника, жившего в первой половине IV в.

Гай Веттий Аквилин Ювенк (Gaius Verrius Aquilinus Iuvencus) является автором сочинения в 4 книгах под названием «Евангелие» (Evangeliorum libri

IV), в котором он поставил своей целью дать христианскую эпопею, превосходящую классический эпос Вергилия. Прозаические тексты Нового Завета Ювенк превращает в русле латинской школьной риторики в гексаметрические стихи.

275

Поэма состоит из 3200 стихов. Ювенк писал ее во время правления императора Константина, приблизительно в 329-330 г. В своем произведении он пересказывает главным образом Евангелие от Матфея, иногда дополняя его материалом, извлеченным из Евангелий от Луки и от Иоанна.

Воспевая деяния Иисуса Христа, Ювенк опирается на художественный опыт таких римских поэтов, как Вергилий, Овидий, Лукан. Но несмотря на свое желание превзойти в поэзии язычников, значительных результатов он не достигает. Отчасти этому препятствует его установка paene ad verbum «почти дословно», по выражению Иеронима («О знаменитых людях», 85), передавать новозаветные тексты. Ювенку не удается в полной мере продемонстрировать свой поэтический талант, который обнаруживается в некоторых пейзажных зарисовках, описаниях природных явлений и моралистических рассуждениях. Однако это не может заменить простосердечности бесхитростного и потому величественного повествования Матфея. Следует все же признать, что драматические события, о которых рассказывает евангелист, вызывают в душе поэта живой отклик.

Выражая христианские идеи средствами классической латыни, Ювенк, человек высокой разносторонней культуры, пишет исключительно для образованных римлян, что отразилось в усложненном синтаксисе и демонстративной лексической изощренности его поэмы, которая изобилует риторическими обращениями, вычурными архаизмами, манерными эпитетами и многочисленными реминисценциями из римских поэтов. Следует, однако, отметить строгое соблюдение Ювенком правил просодии.

Проба

В IV в. в латинской христианской поэзии получают распространение так называемые центоны (centones) - «лоскутные» стихотворения («центон» означает ткань, сшитую из лоскутьев). Центонный текст составляется из фрагментов хорошо известного классического произведения. Авторы центонов хотели таким образом показать, что уже в стихах языческих поэтов была предсказана христианская истина.

Между 360 и 370 г. римская патрицианка Проба (Proba) написала «Центон» (Cento Vergilianus), составленный из стихов и полустиший Вергилия. В своей мозаической поэме из 694 гексаметров она изложила некоторые эпизоды Ветхого и Нового Заветов.

Известны и другие образцы этой поэзии, являющиеся созданием скорее литературных виртуозов, нежели истинных поэтов.

276

Глава LVIII

ПИСАТЕЛИ ЭПОХИ КОНСТАНТИНА

Латинские панегирики

Вконце III в. в Риме и в провинциях входят в моду хвалебные речи -панегирики. У греков классической эпохи термин panegyricus означал похвальное слово на общегосударственном празднестве. У римлян начиная со времени правления династии Юлиев-Клавдиев панегирик постепенно приобретал черты придворного энкомия с восхвалением правителей - жанра, распространенного при дворах эллинистических монархов. Хвалебное красноречие широко поощрялось и римскими императорами, о чем свидетельствует сборник латинских панегириков (Panegyrici Latini), впервые обнаруженный в 1433 г. Однако на полноту этот сборник претендовать не может, так как за его пределами остались многочисленные панегирики в стихах, а также относящиеся к более позднему времени.

Сборник открывает «Панегирик императору Траяну», написанный Плинием Младшим в 100 г. и помещенный здесь по причине парадигматического значения, которое эта речь приобрела в римской литературе, став образцом для последующих панегириков римским императорам. Затем без какого-либо хронологического порядка следуют 11 речей, датируемые III—IV вв. Они были созданы по большей части в Галлии. Некоторые панегирики анонимны: три из них обращены к Константину, один - к Максимиану. Авторы остальных речей известны: ритор Пакат Дрепаний (Pacatus Drepanius) прославляет императора Феодосия (389 г.), Клавдий Мамертин (Claudius Mamertinus) - Юлиана (362 г.), Назарий (Nazarius) - Константина (321 г.) и т. д.

Вто время как панегирик Плиния выглядит как вполне искренняя «благодарственная речь» вступившего в свою должность консула, панегирики III-IV вв. напоминают собой скорее официальные «поздравления». Их льстивый характер определен самим жанром и почти никогда не отражает личных чувств автора. Любое событие в жизни императора (военный поход, бракосочетание и т. д.) становится удобным поводом для пышного восхваления по правилам и схемам, сложившимся в риторских школах. Литературным дарованием Плиния авторы панегириков явно не обладают, от их речей веет холодным классицизмом.

С определенной долей осторожности сборник латинских панегириков может быть использован как исторический документ, информирующий об отдельных императорах III—IV вв. и о возросшей роли Галлии

вжизни Римской империи.

«Сочинители истории Августов»

В римской культуре III—IV вв. мотив упадка и кризиса традиционных ценностей становится доминирующим. Идеологические основы Империи были окончательно подорваны набирающим силу христианством, которое, превратившись к началу IV в. в сильнейшую организацию, при императоре Константине (годы правления: 306-337) получило статус государственной религии. Победоносное шествие христианства вызывало яростное сопротивление со стороны приверженцев староримских традиций. Литература той эпохи доносит до нас отголоски идеологических споров язычников с христианами.

О степени духовного упадка, в котором находились правящие круги Римской империи, можно судить по сочинению, обычно называемому «Сочинители истории Августов» (Scriptores Historiae Augustae). Речь идет о сборнике из 30 биографий римских императоров, сменявших друг друга на протяжении II-III вв. Утрачены биографии императоров, правящих в 244-253 гг. и, по всей видимости, биографии Нервы и Траяна, которые открывали весь сборник. Надо полагать, что сочинение было задумано как продолжение жизнеописаний цезарей Светония, который довел свое повествование до императоров династии Флавиев.

Сборник представляет собой крайнее проявление биографо-моралистического метода, а именно изложение занимательных курьезов, забавных историй и анекдотов «по рубрикам», без хронологического порядка. Авторы биографий не проявляют ни малейшего интереса к социальным, экономическим и религиозным аспектам истории. Не интересуют их и вопросы идеологии. Полностью сосредоточенные на личностях самих императоров, их добродетелях, но гораздо чаще пороках, авторы далеки от того, чтобы осмыслить деятельность императоров как людей, стоявших во главе политических событий. Правда, в биографиях временами звучит ностальгия по былому величию Римского сената, что в какой-то мере обостряет неприязненное отношение к тиранам на троне. Однако это чувство скорее диссонирует с общей установкой авторов на «занимательность» (curiositas), хотя они и заверяют о своем «стремлении блюсти историческую добросовестность».

Задача, которую ставят перед собой авторы биографий, абсолютно ясна - дать увлекательный рассказ. Отсюда то особое значение, которое они придают частностям личной жизни императоров,

277

пикантным и сенсационным подробностям, доходя в этом до нелепой клеветы. Чтобы у читателя сложилось впечатление полной правдивости, авторы жизнеописаний неумеренно пользуются документами, цитируют и упоминают письма, речи, постановления и т.п., причем не останавливаются даже перед вымыслом, выдумывая несуществующие свидетельства. Если в светониевских биографиях свидетельства всегда подлинные, то здесь они по большей части фальсифицированы. Впрочем, в схожем ключе были написаны сочинения, послужившие непосредственным источником для авторов биографий, например, произведения Мария Максима и Юния Корда. По всей видимости, на протяжении III в. было создано немало сочинений подобного рода, мемуаров, биографий и т. п.

Исходя из внутренних данных и рукописной традиции, можно заключить, что авторами биографий были шесть писателей. Часть биографий была написана во время правления императора Диоклетиана (284305 гг.) историками Элием Спартианом (Aelius Spartianus), Юлием Капитолином (Iulius Capitolinus),

Вулкацием Галликаном (Vulcacius Gallicanus) и Требеллием Поллионом (Trebellius Pollio). Несколько десятилетий спустя, между 305 и 330 г., писали два других биографа - Элий Лампридий (Aelius Lampridius) и Флавий Вописк (Flavius Vopicus).

Биографии расположены в хронологическом порядке. Рассказ о жизни императора ведется более или менее по светониевской схеме: детство, приход к власти, смерть. Авторы не упускают возможности рассказать о различных чудесных явлениях. Часто биографии завершаются кратким резюме, включающим в себя сжатый обзор общественно полезных деяний, войн, нравов и всякого рода странностей.

Насколько мы можем судить, авторы биографий принадлежали к консервативным кругам почитателей Римского сената. Не исключено, что все они были близки к императорскому двору. Их филосенаторская тенденция выражается, в частности, в том, что мерой оценки достоинств того или иного императора им служит его отношение к Сенату: хороший император - тот, который уважает политические и экономические интересы сенаторов, плохой - тот, который противодействует им.

По всей видимости, авторы биографий отражают в своих произведениях официальную точку зрения, поэтому тон изложения - то хвалебный, то порицающий; в зависимости от меняющейся конъюнктуры. Так, например, обширная биография Александра Севера, написанная Элием Лампридием, с большой долей наивности идеализирует правление этого императора, будто бы исполненное уважения к Римскому сенату, в то время как биографии Коммода и Гелиогабала того же автора или биография Каракаллы, принадлежащая перу Элия Спартиана, представляют собой не что иное, как калейдоскоп ужасов и мерзостей. Эти три биографии изображают правителей по образцу «порочных императоров» (imperatores vitiosi) Светония (Калигула, Нерон, Вителлий), между тем как изображение Александра Севера напоминает фигуры «хоро-

ших императоров» (imperatores boni), каковыми у Светония представлены Август и Клавдий. Вследствие этого документальная ценность биографий, естественно, снижается.

Несмотря на недостоверность многих сведений и анекдотический, чисто занимательный характер изложения, сочинение шести авторов вызывает все же определенный интерес, по крайней мере, в отношении языка и изображения быта и нравов того времени. До сдержанности повествовательной манеры римских историков-классиков этим биографиям, разумеется, очень далеко. Однако их грубый и часто неряшливый язык сохранил для нас простонародные выражения, обороты канцелярского, юридического, военного обихода первой трети IV в. н. э.

Луций Септимий

К IV в. относится «Дневник Троянской войны» (Ephemeris belli Troiani) - произведение, имеющее форму романа. В предисловии Луций Септимий (Lucius Septimius) выдает себя за автора латинской версии греческого оригинала, восходящего непосредственно к «дневнику» одного из участников Троянской войны критянина Диктиса. Рукопись якобы была обнаружена в гробнице Диктиса лишь во времена Нерона и тогда же переведена с финикийского языка на греческий. По словам Септимия, греческий перевод случайно попал ему в руки и он решил перевести его, причем в исключительно свободной форме, на латынь, изложив последние пять книг оригинала, повествующие о возвращении греческих героев из-под Трои, предельно сжато, всего в одной книге. В предисловии содержится обращение к Квинту Арадию Руфину, что позволяет датировать этот труд первой половиной IV в.

Повествовательная манера Луция Септимия не лишена авторской индивидуальности. Чтобы поразить читателя, он допускает в своем рассказе непоследовательности и даже нелепости; например, говорит о лишении Агамемнона должности. Стиль романа напоминает прозу Саллюстия с ее несколько архаизированным языком.

Сочинение Септимия отражает весьма знаменательный этап в литературе - переход от эллинистической романизированной истории к средневековому роману.

Оптациан и Тибериан

278

О литературной жизни, которая в годы правления Константина определяла культурную ситуацию в городе Риме, мы можем судить по творчеству двух поэтов: Оптациана Порфирия и Тибериана.

Из автобиографических намеков, содержащихся в произведениях Публилия Оптациана Порфирия (Publilius Optatianus Porphyrius), вытекает, что поэт некоторое время находился в изгнании, но потом был прощен Константином и вернулся в Рим. По всей видимости, он заслужил благосклонность императора, посвятив ему сборник панегириков, сочиненных по случаю 20-летней годовщины вступления Константина на престол. Впоследствии Оптациан дважды, осенью 329 г. и весной 333 г., был префектом Рима. Как поэт он не отличается особым талантом. Его легковесная, бессодержательная поэзия отражает бездуховность аристократических кругов тогдашнего Рима. Оптациан демонстрирует изощренное мастерство в создании фигурных стихов (carmina figurata), например в форме пальмы, свирели, алтаря и т. п., гексаметров, которые одинаково читаются слово за словом от начала к концу и от конца к началу, а также в создании акростихов и многих других стихотворных фокусов.

Одаренным поэтом был Тибериан (Tiberianus). Обычно его отождествляют с Тиберианом, который в 335 г. был наместником в Галлии. До нас дошло 4 его стихотворения. В одном из них дается идиллический пейзаж. Тибериан не только тонко чувствует природу, но и с большой выразительностью описывает ее: По долине, по поляне пробегал, звеня, ручей. Затканный в цветы, смеялся искорками камешков. Ветерок над ним, играя, ласково повеивал, Темной лавра, светлой мирта шелестящей зеленью. (Перевод М. Гаспарова)

Два стихотворения посвящены темам морали: скупости и гордыне. Самое большое из уцелевших произведений насчитывает 32 гексаметра. Это гимн Богу, создателю всего сущего. Некоторые исследователи называют Тибериана автором «Ночного празднества Венеры».

279