Глава XXXI

ПОМПЕЙ ТРОГ

Историография Помпея Трога по многим аспектам может рассматриваться как антиливиевская. Между Помпеем Трогом и Титом Ливием лежит целая пропасть, хотя они жили примерно в одно время.

История Ливия была романоцентристской, то есть имела установку древней анналистической историографии, в которой история мира обозревалась с точки зрения римского патриота, пренебрегающего культурными ценностями побежденных народов как не заслуживающими внимания. Конечно, не все историки разделяли такую установку. К их числу относится, например, Тимаген Александрийский. В 55 г. до н. э. он в качестве пленника был доставлен в Рим, где приобрел славу ритора. Одно время он был дружен с Августом, но испортил с ним отношения, и принцепс отказал ему от дома. Последние годы своей жизни Тимаген провел под кровом Азиния Поллиона.

От его сочинений до нас ничего не дошло. Среди них была всеобщая история под заглавием «Цари», в центре которой находились личности монархов от Александра Македонского до Юлия Цезаря. Направленность этого произведения была антиримской, чем, видимо, и объясняется его утрата.

Интерес к личностям царей восходит к ученику Исократа греческому историку Феопомпу, написавшему в IV в. до н. э. сочинение под названием «История Филиппа», в котором содержался обстоятельный рассказ о жизни македонского царя Филиппа И, отца Александра Великого. Название, использованное Феопомпом, взял для своей истории Помпей Трог, так как центральным героем в ней был также Филипп II Македонский.

Помпей Трог (Pompeius Trogus) родился в Нарбонской Галлии. Его дед вместе с Гнеем Помпеем сражался против Сертория (80-72 гг. до н. э.) и получил от него римское гражданство (и, вероятно, имя). Отец же служил в войске Юлия Цезаря.

Кроме истории Трог интересовался естественными науками. Он написал трактат «О животных» (De animalibus). Возможно, занимался также ботаникой. Но главный его труд - «Филиппова история» (Historiae Philippicae) в 44 книгах, представлявшая собой очерк всеобщей истории. До нас это сочинение дошло в кратком изложении - компендии, сделанном во II в. н. э. неким Юстином. Кроме того, в нашем распоряжении имеются «прологи» (prologi), подробно перечисляющие события, содержащиеся в каждой книге. Компендий Юстина и «прологи» позволяют сделать довольно надежную реконструкцию общего содержания «Филипповой истории».

Повествование начиналось с рассказа о древнейших восточных государствах: Ассирии, Мидии, Персии. Затем излагалась история Сицилии и Греции (книги 1-6). Самая значительная часть сочинения (книги 7-40) была посвящена истории стран восточного Средиземноморья и, естественно, Македонии. Особое внимание было уделено Парфянскому царству (книги 41-42). В 43-й книге речь шла о древней истории Рима (до царствования Тарквиния Приска). В последней, 44-й книге, рассказывалось о столкновении римлян с галлами, здесь же давалось описание западного мира и завершалось все повествование историей Испании и Африки. Изложение, таким образом, было доведено до современных автору событий - до 30 г. до н. э. - согласно одной традиции, до 9 г. н. э. - согласно другой.

Структура «Филипповой истории» свидетельствует о том, что ее автор разделял концепцию историографии геродотовского типа. Так же как в «Истории» Геродота, у Помпея Трога исторические аспекты неразрывно связаны с аспектами географическими. Взгляд обоих историков направлен с востока на запад. И это не просто композиционный прием, определяющий последовательность изложения исторического материала, а следствие понимания того, что движение мировой цивилизации идет именно с востока на запад. Естественно, что в этом всеобъемлющем процессе римская история оказывается лишь одним из эпизодов, безусловно, значительным и важным, но все же лишь эпизодом всемирной истории. По мысли Трога, Римская империя - последняя в ряду следовавших одна за другой империй, но не единственная в то время на земле, потому что одновременно продолжало существовать Парфянское царство.

Контраст между концепциями Помпея Трога и Тита Ливия совершенно очевиден: если для Ливия главным героем мировой истории был Рим, который занимает в ней центральное место, то для Трога победы Рима и его господство над другими народами -лишь составная часть всеобщей истории. Есть и другие различия. Несмотря на то, что Трог помещает Рим в один ряд с величайшими державами прошлого, все же предпочтение он отдает македонскому государству, считая более значительным господство Македонии, чем Рима.

В отличие от Ливия Трог весьма далек от возвеличивания Рима, он скорее преуменьшает его значение в мировой истории, причем делает это намеренно демонстративно, и это в то время, когда Рим находился на вершине своего величия и могущества (caput totius orbis «глава всего мира», по словам самого Трога) и, когда, кажется, не осталось писателей, которые не прославляли бы на все лады империю Августа.

Героем произведения Помпея Трога является Филипп II Македонский, но восхваляются также его сын Александр, эпирский царь Пирр, карфагенянин Ганнибал и царь Понта Митридат. Когда же речь

167

заходит о заслугах и достоинствах римских полководцев, историк становится крайне сдержанным, более того, он находит удовольствие в том, чтобы вспоминать широкоизвестные сокрушительные поражения римлян, и охотно останавливается на истории давних врагов Рима - парфян.

Такой подход в трактовке истории трудно определить иначе как антиримский, но не в смысле предвзятой враждебности Трога, а в том смысле, что позиция автора (возможно, в силу его стремления к объективности) представляет собой сопротивление и даже противодействие общепринятому пониманию римской истории, характерному для писателей той эпохи.

Следы антиливиевской полемики в произведении Трога видны, например, в том, как он, римлянин галльского происхождения, излагает историю галльского нашествия в 390 г. до н. э. В его рассказе об этом событии особо выделен захват галлами Рима; эпизод с Камиллом, как и в «Истории» Полибия, отсутствует, зато дается информация о том, что выкуп для освобождения города был получен от жителей Массилии. Как уже отмечалось, вряд ли Помпей Трог был человеком антиримской ориентации в прямом смысле слова; более правдоподобно, что его история является реакцией уроженца западных римских провинций, гордящегося культурой своей «малой родины», на чрезмерно централизованную политику Рима, выразителем которой была сенатская аристократия и которая нашла наиболее яркое отражение в анналистике Ливия. По сути дела, Трогом движет желание объединить провинции и центр на основе равенства, и это, надо сказать, больше отвечало требованию времени, чем национализм Ливия.

В сочинении Помпея Трога обнаружилось, по всей видимости, первое в римской историографии проявление тенденции, которая вскоре решительно заявит о себе. Это - универсализм, который в противовес римскому централизму будет неуклонно завоевывать популярность и укреплять свои позиции в римских провинциях.

Не исключено, что в отказе Трога от восхваления традиционных римских доблестей и героикорелигиозного воспевания Рима нашел выражение нарастающий пессимизм в отношении к Римской империи и ее политике.

Что касается моралистической установки Помпея Трога, то она сближается с установкой Саллюстия, стилистическая манера которого была, видимо, также близка автору «Филипповой истории». Антиливиевский стилистический выбор Трога подтверждается, в частности, его отказом от использования в повествовании прямой речи.

На повествовательное искусство Трога большое влияние оказала эллинистическая историография, что выразилось в склонности историка к необычному и пристрастии к приключенческому элементу, а также в его особой тяге к романтическому и патетическому.

168

Глава XXXII

НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ АВГУСТА

Литература эпохи Августа завершается раньше традиционной даты - 14 г. н. э., которая принята условно, как год смерти принцепса. Концом этого периода правильнее считать 8 г. до н. э., когда из жизни ушли Меценат и Гораций. Овидий - представитель уже новой литературной эпохи. Он - выученик риторической школы. Идея величия Рима, которое Титу Ливию представляется величайшим чудом, его уже не захватывает.

В это время появляется немало произведений в прозе, посвященных различным областям науки, которая воспринимается римлянами как источник разнообразной информации, необходимой для той или иной профессиональной деятельности и имеющей, как правило, узкоспециальное, прикладное назначение.

Витрувий

О жизни Витрувия Поллиона (Vitruvius Pollio), автора 10 книг «Об архитектуре» (De architectura), известно лишь то немногое, что можно извлечь из его сочинения, опубликованного между 27 и 23 г. до н. э. и посвященного Августу. Витрувий служил в войсках Юлия Цезаря и отвечал за ремонт военных машин. В старости, благодаря содействию сестры Августа Октавии, он получал пенсию и писал обширный энциклопедический труд, который, как он надеялся, принесет ему славу. Но в действительности стимулом для него являлись любовь к зодчеству и глубокое понимание задач, стоящих перед архитектором. Как заявляет сам писатель, его исследование архитектуры было бы немыслимо «без литературы и систематических знаний всех наук» (sine litteratura encyclioque doctrinarum omnium disciplina).

Энциклопедический характер сочинения обусловлен концепцией Витрувия, согласно которой архитектура - наука «гуманистическая», поскольку ее целью является забота о благе человека. Спроектировать и построить здание - это не единственная проблема, стоящая перед архитектором. Нельзя забывать о том, что в возводимом здании будут жить, трудиться и отдыхать люди. Поэтому при сооружении театров необходимо знание акустики. Для создания световых эффектов нужно знать оптику, а знакомство с медициной пригодится при решении вопросов гигиены. Архитектор должен обладать широкой культурой, включающей философскую, историческую и юридическую подготовку.

1-я книга посвящена выбору места для строительства городов; 2-я - строительным материалам; 3-я и 4-я - культовым сооружениям; 5-я - общественным зданиям (театрам, портикам, баням и т. д.); 6-я - частным домам; 7-я -отделочным работам; 8-я -вопросам гидрологии; 9-я - устройству солнечных часов; 10-я -различным машинам (грузоподъемным, гидравлическим и др.) и военной технике (катапультам, таранам и др.).

Широкий спектр приведенного в сочинении материала объясняется прежде всего тем, что в античном мире не существовало разницы между архитектором и инженером. Потому чисто технические и эстетические аспекты строительного дела в изложении Витрувия тесно переплетаются.

Для Витрувия архитектура - это порядок, соразмерность, симметрия. Архитектуру он понимает поаристотелевски: как искусство подражания божественному порядку, царящему в природе. В трактовке римского писателя архитектура - высшее искусство, возникшее из ряда связанных между собой наук.

«Высший храм архитектуры» (summum templum architecturae - 1, 1, 11)-именно так, высокопарно и напыщенно, выражается Витрувий. Эта ораторская эмфаза присутствует, в большей или меньшей степени, во всех вступлениях к его книгам, хотя сам Витрувий заявляет, что он пишет свое сочинение как человек в красноречии не искушенный. С риторической приподнятостью вступлений контрастирует сухой, лишенный каких бы то ни было украшений стиль дидактических частей, в которых встречается немало вульгаризмов и специальной, профессионально-технической лексики, заимствованной из греческого языка.

Грамматики и юристы

Величайший грамматик эпохи Августа - Веррий Флакк (Verrius Flaccus). Он родился в городе Пренесте и был воспитателем внуков принцепса Луция и Гая. Веррий написал множество сочинений по самым разнообразным вопросам грамматики, истории, религии. К сожалению, все они утрачены. Своей славой он обязан обширному лексикографическому сочинению «О значении слов» (De verborum significatu). Это был толковый словарь устарелых и малоупотребительных слов, расположенных в алфавитном порядке, который изобиловал сведениями антикварного, исторического и литературоведческого характера. Этот труд-до нас не дошел. Однако в конце II в. н. э. из него сделал извлечение в 20 книгах грамматик Секст Помпей Фест. До нас дошла лишь вторая половина труда Феста, причем с многочисленными лакунами. В VIII в. ученый монах и историк Павел Диакон, в свою очередь, подверг сокращению сочинение Феста, резко

169

критиковавшего Веррия Флакка и исключившего слова уже вымершие и все, что, по его мнению, не заслуживает доверия. Не избежал критики и сам Фест, которого Павел Диакон в предисловии к своему труду порицает за излишества и манерность.

При Августе разворачивает экзегетическую деятельность Гай Юлий Гигин (Gaius Iulius Hyginus). Согласно Светонию, Гигин был уроженцем Испании, хотя некоторые считали его выходцем из Александрии. Он был вольноотпущенником Августа, который поручил ему заведовать Палатинской библиотекой, основанной в Риме в 28 г. до н. э. Впоследствии Гигин оказался в опале и умер в нужде. Из филологических исследований упоминаются его «Книги о Вергилии» (Libri de Vergilio) и «Комментарии к Вергилию» (Commentarii in Vergilium). O последнем сочинении мы имеем лишь косвенную информацию Авла Геллия. Гигин рассматривал содержательную сторону вергилиевской поэзии, не оставляя без внимания вопросы грамматики и критики текста.

О разнообразных интересах Гигина говорят названия других его сочинений: «О земледелии» (De agriculura), «O пчелах» (De apibus). В книге о пчелах, помимо специальных советов, излагались легенды о происхождении пчел, что, по мнению Колумеллы, больше присуще поэту, чем земледельцу. Названия таких произведений Гигина, как «О происхождении и расположении италийских городов» (De origine et situ urbium Italicarum), «O троянских семействах» (De familiis Troianis), «O богах пенатах» (De dis penatibus), заставляют вспомнить об антикварном характере научной деятельности Варрона.

Сэтим Гигином не следует смешивать Гигина-мифографа, жившего в более поздние времена.

Сэпохи Августа начинается период становления римского классического права. В это время бурный расцвет переживают юридические школы. Крупнейшие специалисты в области юриспруденции получают особые привилегии, в частности res responendi, право давать свои решения или советы по спорным вопросам, имевшие для судей обязательную силу.

Среди законоведов выделяется Марк Антистий Лабеон (Marcus Antistius Labeo). Широкая разнообразная культура, глубокие литературные и лингвистические познания, неустанная деятельность как писателя, так и учителя права создали ему огромный авторитет. В состав 400 произведений, приписываемых ему, входят, в частности, комментарии к Законам XII таблиц, преторское постановление, собрание писем, сочинения о понтификальном и гражданском праве.

Преимущественно понтификальному (жреческому) праву посвятил себя соперник Лабеона родоначальник и глава юридической школы Гней Атей Капитон (Gneius Ateius Capito). В отличие от Лабеона, известного своими республиканскими взглядами и новаторскими устремлениями, он был полностью согласен с политикой Августа и придерживался консервативных начал в юриспруденции.

170

БИБЛИОГРАФИЯ

Борухович В. Г. Квинт Гораций Флакк: Поэзия и время. - Саратов, 1993. Вулих Н. В. Овидий. - М., 1996.

Гаспаров М. Л. Избранные труды. В 3 т. Т. 1.0 поэтах. - М., 1997. Щуров В. С. Римская поэзия эпохи Августа. - СПб., 1997. Егоров А. В. Рим на грани эпох: Проблемы зарождения и формирования принципата. -Л., 1985.

Кузнецова Т. И., Миллер Т. А. Античная эпическая эпистолография. Геродот. Тит Ливии. -М.; 1984.

Шифман И. Ш. Цезарь Август. - Л., 1990.

Ahl F. Metaformations. Soundplay and Wordplay in Ovid and Other Classical Poets. - Ithaca, 1985.

Albrecht M. von. Der Mensch in der Krise. Aspekte augusteischer Dichtung. -Freiburg. 1981. Antony H Humor in der augusteischen Dichtung. Lachen und Lächeln bei Horaz, Properz, Tibull und Vergil. - Hildesheim, 1976.

Ball R. J. Tibullus the Elegist. A Critical Survey. - Göttingen, 1978.

Barkan L. The Gods Made Flesh. Metamorphosis and the Pursuit of Paganism. -New Haven, 1986.

BarsbyJ. Ovid. - Oxford, 1978.

Bartenbach A. Motivund Erzählstruktur in Ovids «Metamorphosen». Das Verhältnis von Rahmenund Binnenerzählungen im 5., 10. und 15. Buch von Ovids «Metamorphosen». - Frankfurt, 1990.

Basing L. Griechen und Römer im Augustusbrief des Horaz. - Konstanz, 1972.

Bolchazy L. J. Hospitality in Early Rome. Livy's Concept of its Humanizing Force. -Chicago, 1977.

Bonfanti M. Punto di vista e modo di narrazione nell' «Eneide». - Pisa, 1985. Boucher J.-P. Etudes sur Properce. Problemes d'inspiration et d'art. - Paris, 1980. Bright D. F. «Haec mihi fingebam». Tibullus in his World. - Leiden, 1978. Buchheit V. Der Anspruch des Dichters in Vergils «Georgika». - Darmstadt. 1972. Burck E. Das Geschichtswerk des T. Livius. - Heidelberg, 1992. Butrica J. L. The Manuscript Tradition of Propertius. - Toronto, 1984. Cairns F. Tibullus. A Hellenistic Poet at Rome. - Cambridge, 1979. Cairns F. Virgil's Augustan Epic. - Cambridge, 1989.

Castagna L. I bucolici latini minori. Una ricerca di critica testuale. - Firenze, 1976.

Christ K. Römishe Geschichte und Wissenschaftsgeschichte. Bd. I. Römische Republik und augusteischer Principat. - Darmstadt, 1982.

Christ K. Geschichte der römischen Kaiserzeit. Von Augustus bis zu Konstantin. -München, 1988.

Connor P. Horace's Lyric Poetry. The Force of Humour. - Berwick, Austr., 1987. ConteG. В. II generee i suoi confini. Cinque studi sullapoesiadi Virgilio. — Torino, 1980. Cremona V. La poesia civile di Orazio. - Milano, 1982.

DangelJ. La phrase oratoire chez Tite-Live. - Paris, 1982. D 'Anna G. Virgilio. Saggi critici. - Roma, 1989.

Deitmer H. Horace. A Study in Structure. - Hildesheim, 1983. Döpp S. Werke Ovids. Eine Einführung. - München, 1992.

Due О S. Changing Forms. Studies in the «Metamorphoses» of Ovids. - Copenhagen, 1974. Eckert V. Untersuchungen zur Einheit von Properz I. - Heidelberg, 1985. Effe B., Binder G. Die antike Bukolik. Eine Einführung. - München, 1989. Eggers T. Die Darstellung von Naturgottheiten bei Ovid und früheren Dichtern. -Paderborn. 1984.

Eller K. H. Ovid und der Mythos von der Verwandlung. - Frankfurt, 1982. Esser D. Untersuchungen zu den Odenschlüssen bei Horaz. - Meisenheim. 1976.

Farrell J. Vergil's «Georgics» and the Tradition of Ancient Epic. - New York, 1991. Erécaut J.-M. L'esprit et l'humour chez Ovide. - Grenoble, 1972.

171

Fries J. Der Zweikampf. Historische und literarische Aspekte seiner Darstellung bei T. Livius. - Meisenheim, 1985.

Frischer B. Shifting Paradigms: New Approaches to Horace's «Ars poetica». - Atlanta, 1991. Froesch H. Ovid als Dichter des Exils. - Bonn. 1976. Gagliardi D. Studi su Orazio. - Palermo, 1986.

Galinsky G. K. Ovid's «Metamorphoses». An Introduction to the Basic Aspects. -Berkeley, 1975.

Gall O. Die Bilder der horazischen Lyrik. - Königstein, 1981.

Gärtner H. A. Beobachtungen zu Bauelementen in der antiken Historiographie, besonders bei Livius und Caesar. - Wiesbaden, 1975.

Gaulv B. M. Liebeserfahrungen. Zur Rolle des elegischen Ich in Ovids «Amores». -Frankfurt, 1990.

Geiger H. Interpretationen zur Gestalt Amors bei Tibull. - Zürich, 1978. Giebel M. Ovid. - Reinbeck, 1991.

Glatt M. Die «andere Welt» der römischen Elegiker. Das Persönliche in der Liebesdichtung. - Frankfurt, 1991.

Glei R. Der Vater aller Dinge. Interpretationen zur politischen, literarischen und kulturellen Dimension des Krieges bei Vergil. - Trier, 1991.

Grandsden K. W. Virgil: The «Aeneid». - Cambridge, 1990.

Grebe S. Die vergilische Heldenschau. Tradition und Fortwirken. - Frankfurt, 1989. Grimal P. Virgile ou la seconde naissance de Rome. - Paris, 1985.

Haege H. Terminologie und Typologie des Verwandlungsvorgangs in den «Metamorphosen» Ovids. - Göppingen, 1976.

Halter Th. Vergil und Horaz. Zu einer Antinomie der Erlebnisform. - Bern, 1970. Hardie F. R. Virgil's «Aeneid». Cosmos and Imperium. - Oxford, 1986.

Henniges M. Utopie und Gesellschaftskritik bei Tibull. Studien zum Beziehungsgeflecht seiner dichterischen Motive (Corpus Tibullianum Buch I und II). - Frankfurt, 1979.

Hering W. Die Dialektik von Inhalt und Form bei Horaz. «Satiren Buch I» und «Epis-tula ad Pisones». - Berlin, 1979.

Hierche H. Les «Épodes» d'Horace. Art et signification. - Bruxelles. 1974.

Hinds S. The Metamorphosis of Persephone. Ovid and the Self-Conscious Muse. -Cambridge, 1987.

Hirth H. J. Horaz, der Dichter der Briefe. - Hildesheim, 1985.

Holzberg N. Die römische Liebeselegie. Eine Einführung. - Darmstadt, 1990. Horsfall N. Virgilio: L'epopea in alambicco. - Napoli, 1991.

Hubbard M. Propertius. - New York, 1975.

Johnson W. R. Darkness Visible. A Study of Virgil's «Aeneid». - Berkeley, 1976. Jones A. H. M. Augustus. - London, 1970.

Kennedy D. F. The Arts of Love. Five Studies in the Discourse of Roman Love Elegy. -Cambridge, 1993.

Kettemann R. Bukolik und Georgik. Studien zu ihrer Affinität bei Vergil und später. -Heidelberg, 1977.

Kettemann U. Interpretation zu Satz und Vers in Ovids erotischem Lehrgedicht. -Frankfurt, 1979.

Keul M. Liebe im Widerstreit. Interpretationen zu Ovids «Amores» und ihrem literarischen Hintergrund. - Frankfurt, 1989.

Kienast D. Augustus. Prinzeps und Monarch. - Darmstadt, 1982.

Knox P. E. Ovid's «Metamorphoses» and the Traditions of Augustan Poetry. - Cambridge, 1986. Komp M. Absage an Cynthia. Das Liebesthema beim späten Properz. - Frankfurt, 1987. Kytzier B. Horaz. Eine Einführung. - München, 1985.

Lee M. O. Death and Rebirth in Vergil's Arcadia. - New York, 1989. Lefivre E. Horaz. - München, 1993.

172

Luce T.-J. Livy. The Composition of his History. - Princeton, 1977.

Lyne R.O. A.M. Words and the Poet. Characteristic Techniques of Style in Vergil's «Aeneid». - Oxford, 1989.

La PennaA. L'integrazione difficile. Un profilo di Properzio. - Torino, 1977.

Le Bonniec H. Etudes ovidiennes. Introduction aux«Fastes»d'Ovide. - Frankfurt, 1989.

Mauch H. «O laborum dulce lenimen». Funktionsgeschichtliche Untersuchungen zur römischen Dichtung zwischen Republic und Prinzipat am Beispiel der ersten Odensammlung des Horaz. - Frankfurt, 1986.

Mauer J. Untersuchungen zur poetischen Technik und den Vorbildern der Ariadne-Epistel Ovids. - Frankfurt, 1990.

Miles G. B. Virgil's «Georgics». A New Interpretation. - Berkeley, 1980.

Minadeo R. The Golden Plectrum. Sexual Symbolism in Horace's «Odes». - Amsterdam, 1982. Monti R. C. The Dido Episode and the «Aeneid». Roman Social and Political Values in the Epic. - Leiden, 1981.

Moore T. J. Artistry and Ideology. Livy's Vocabulary of Virtue. - Frankfurt, 1989. Morgan K. Ovid's Art of Imitation. Propertius in the «Amores». - Leiden, 1977.

Mutschier F.-H. Die poetische Kunst Tibulls. Struktur und Bedeutung der Bücher 1 und 2 des Corpus Tibullianum. - Frankfurt, 1985.

Neumeister C. Tibull. Einführung in sein Werk. - Heidelberg, 1986.

Neumeister K. Die Überwindung der elegischen Liebe bei Properz (Buch I-III). -Frankfurt, 1983. Nicastri L. Cornelio Gallo e l'elegia ellenistico-romana. - Napoli, 1984. Oksala T. Religion und Mythologie bei Horaz. - Helsinki, 1973. Otis B. Ovid as an Epic Poet. - Cambridge, 1970. Papanghelis Th. D. Propertius: A Hellenistic Poet on Love and Death. - Cambridge, 1987. Petersmann G. Themenführung und Motiventfaltung in der Monobiblos des Properz. -Graz, 1980.

Pöschl V. Die Dichtkunst Virgils. - Berlin, 1977. Posch! V. Horazische Lyrik. - Heidelberg, 1991.

Porter D. H. Horace's Poetic Journey. A Reading of «Odes 1-3». - Princeton, 1987. Putnam M. C. J. Artifices of Eternity. Horace's Fourth Book of «Odes». - Ithaca, 1986. Renger C. Aeneas und Turnus. Analyse einer Feindschaft. - Frankfurt. 1985.

Richter H. D. Untersuchungen zur hellenistischen Historiographie. Die Vorlagen des Pompeius Trogus für die Darstellung der nachalexandrinischen hellenistischen Geschichte (lust. 13-40).- Frankfurt, 1987.

Rieks R. Affekte und Strukturen. Pathos als Formund Wirkungsprinzip von Vergils «Aeneis». - München, 1989.

Ross D. O. Backgrounds to Augustan Poetry. Gallus, Elegy, and Rome. - Cambridge. 1975. RossD. O.Jr. Virgil's Elements. Physics and Poetry in the Georgics. - Princeton. 1987. Salomone E. Fonti e valore storico di Pompeo Trogo (Iustin. 38, 8, 2^10). - Genova,

1973.

Santi Amantini L. Fonti e valore storico di Pompeo Trogo (Iustin. 35 e 36). - Genova, 1972.

Santirocco M. S. Unity and Design in Horace's «Odes». - London, 1986. Schmidt E. A. Bucolische Leidenschaft oder Über antike Hirtenpoesie. - Frankfurt, 1987. Schmidt E. A. Poetische Reflexion. Vergils Bukolik. - München. 1972. Schmitzer U. Zeitgeschichte in Ovids «Metamorphosen». - Stuttgart, 1990. Segal C. Poetry and Myth in Ancient Pastoral. Essays on Theocritus and Virgil. -Princeton, 1981.

Seel O. Eine römische Weltgeschichte. Studien zum Text der «Epitome» des Iustinus und zur Historik des Pompeius Trogus. - Nürnberg, 1972.

Shackleton Bailey D. R. Profile of Horace. - London, 1982.

Simon E. Augustus. Kunst und Leben in Rom um die Zeitenwende. - München, 1986. Skulsky H. Metamorphosis. The Mind in Exile. - Cambridge, Mass., 1988. Solodow J. The World of Ovid's «Metamorphoses». - Chapel Hill, 1988. Stahl H.-P. Propertius: «Love» and «War».

173

Individual and State under Augustus. -Berkeley, 1985. Stahlmann I. Imperator Caesar Augustus. - Darmstadt, 1988.

Stende! M. Die Literaturparodie in Ovids «Ars Amatoria». - Hildesheim, 1992. Sullivan J. P. Propertius: A Critical Introduction. - London, 1976.

Syme R. History in Ovids. - Oxford, 1978.

Syndikus H. P. Die Lyrik des Horaz. Eine Interpretation der «Oden». 2 Bde. - Darmstadt, 19721973.

Tellegen-Couperus O. A Short History of Roman Law. - London, 1993. ThillA. «Alter ab ilio». Recherches sur 1'imitation dans la poesie personnelle à l'epoque augustéenne. - Paris, 1979. Thome G. Gestalt und Function des Mezentius bei Vergils. - Frankfurt, 1979.

Thorton A. The Living Universe: Gods and Men in Virgil's «Aeneid». - Leiden, 1976. Tomlinson C. Poetry and Metamorphosis. - Cambridge, 1982.

Tränkle H. Livius and Polybios. - Basel, 1977.

Van Sickle J. The Design of Vergil's «Bucolics». - Roma, 1978.

Veyne P. L'elegie érotique romaine. L'amour, la poesie et l'Occident. - Paris, 1983. Viarre S. Ovide. Essai de lecture poétique. - Paris, 1976.

Walsh P. G. Livy. - Oxford, 1974.

Warden J. Fallax opus: Poet and Reader in the Elegies of Propertius. - Toronto, 1980. Weber M. Die mythologische Erzählung in Ovids «Liebeskunst». Verankerung Struktur und Funktion. - Frankfurt, 1983.

Weber T. «Fidus Achates». Der Gefährte des Aeneas in Vergil's «Aeneis». - Frankfurt, 1988. Whitaker R. Myth and Personal Experience in Roman Love-Elegy. A Study in Poetic Technique. - Göttingen, 1983.

Wifstrand Schiebe M. Das ideale Dasein bei Tibull und die Goldzeitkonzeption Vergils. - Uppsala-Stockholm, 1981.

Wille G. Der Aufbau des livianischen Geschichtswerks. - Amsterdam, 1973.

Williams G. Change and Decline. Roman Literature in the Early Empire. - Berkeley. 1978. Wimmel W. Hirtenkrieg und arcadisches Rom. Reduktionsmedien in Vergils «Aeneis». -München, 1973.

Witke C. Horace's Roman Odes. A Critical Examination. - Leiden, 1983. Zecchini G. II «Carmen de bello Actiaco». Storiografia e lotta politica in età augu-stea. - Stuttgart, 1987.

174