Глава LV

КИПРИАН И НОВАТИАН

Киприан

Фасций Цецилий Киприан (Thascius Caecilius Cyprianus) родился между 200 и 210 г. в Карфагене в богатой и культурной языческой семье. Получил хорошее образование, преподавал риторику и одновременно занимался адвокатурой. Но такая жизнь не удовлетворяла его. В 246 г. он раздает свое имущество бедным и принимает крещение, «став христианином под влиянием священника Цецилия, от которого получил свое второе имя» (Иероним. «О знаменитых людях», 67).

Удалившись от всего мирского, Киприан ведет строгий образ жизни, читая лишь Писание и Тертуллиана, которого он считает своим учителем.

Вконце 248 или в начале 249 г. Киприана избирают епископом, и скоро он становится крупным церковным авторитетом, известным далеко за пределами Африки. Однако впереди его ждали тяжелые испытания. Пришедший к власти в 249 г. император Деций организовал во всем государстве первое систематическое преследование христиан. Киприан, фактически глава Африканской Церкви, вынужден был скрываться в окрестностях Карфагена, поддерживая свою паству посланиями. Сохранилось около 20 его писем этого периода. В Карфаген он возвращается только через 15 месяцев после смерти Деция в 251 г.

Во время гонений многие христиане отступились от веры и теперь искали возможность вернуться в лоно Церкви. Обычно снисходительный и мягкий, Киприан проявляет суровость и налагает на отступников тяжкое покаяние.

В252 г. на Карфаген обрушилось страшное бедствие - эпидемия чумы, которая свирепствовала до 254 г. Киприан организовывает лечебницы и сбор средств для заболевших, при этом он призывает помогать всем пострадавшим без различия вероисповедания.

Вавгусте 257 г. император Валериан обнародовал указ о новом преследовании христиан. На этот раз Киприана сослали в небольшой городок Курубис неподалеку от Карфагена. Там он провел около года, готовясь принять мученическую смерть. Наконец его призвали в Карфаген для судебного разбирательства. Киприану было предложено принести жертву языческим богам.

После того как он отказался сделать это, ему объявили приговор - казнь путем отсечения головы. 14 сентября 258 г. при большом стечении народа карфагенский епископ был обезглавлен. Он принял смерть с твердостью, к которой недавно призывал своих собратьев по вере в письмах и в сочинении «К Фортунату о поощрении мученичества» (Ad Fortunatum de exhortatione martyrii).

O судебном процессе над Киприаном нас информирует анонимная хроника, составленная по материалам процессуальных протоколов (Acta Cypriani).

Сочинения

Сочинения Киприана можно разделить на две группы: 12 трактатов, которые сам автор называет «беседами» (sermones) или «книжечками» (libelli), и

81 письмо.

Часть трактатов написана в традиции апологетики. Из них самый ранний - «К Донату» (Ad Donatum) - относится к 246 г., году обращения Киприана в христианскую веру. Основанное на автобиографическом материале, сочинение имеет полемический характер и содержит восхваление христианства, противопоставляемого прогнившему миру язычества с царящими в нем жестокостью, корыстолюбием, беззаконием:

«Законов никто не боится; никто не имеет страха ни перед следователями, ни перед судьями. Не страшит то, что можно купить. Быть среди виновных невинным - уже преступление. Кто не подражает плохим, тот оскорбляет их» («К Донату», 10; перевод Д. Подгурского).

Что-то вроде обличительной речи, выдержанной в резком тертуллиановском тоне, представляет собой трактат «К Деметриану» (Ad Demetrianum). В нем опровергается тезис о том, что источником всех бед являются христиане, отказывающиеся почитать традиционных богов. Обвинения, выдвигаемые язычниками, писатель обращает против них самих, обличая их в разных пороках, в частности, в продажности римского правосудия:

«Злодеи остаются безнаказанными оттого, что скромные молчат, свидетели боятся, а долженствующие судить подкупаются» («К Деметриану», 11).

Киприан рисует мрачную картину нравственного разложения, поразившего Римскую империю.

В 3 книгах «Свидетельств» (Testimonia), посвященных неофиту Квирину (249 г.), Киприан дает подборку библейских текстов, полезных для наставления в вере. Это - своеобразное руководство, разъясняющее основные положения христианства через библейские цитаты.

По роду своей деятельности Киприану приходилось много заниматься вопросами церковной дисциплины и духовной жизни. Большая часть его трактатов - это первоначально устные проповеди,

269

которым впоследствии он придал письменную форму. Среди них особой известностью пользуется написанный в 251 г. трактат «О единстве Церкви» (De ecclesiae catholicae unitate). Признавая ведущую роль римского епископа, Киприан, тем не менее, считает его лишь «первым среди равных» (primus inter pares),

отстаивая таким образом право остальных епископов на самостоятельность.

Проблеме вероотступничества посвящен трактат «Об отступниках» (De lapsis), написанный в связи с ситуацией, сложившейся после гонения на христиан, начатого императором Децием. Призвав к милосердию, но отнюдь не к снисходительности по отношению к отпавшим, Киприан старается пресечь наметившийся церковный раскол.

Втрактате «О воскресной молитве» Киприан комментирует «Отче наш» (Pater noster) и размышляет

отом, какой должна быть молитва.

Во время эпидемии чумы Киприан пишет трактат «О смертности» (De mortalitate). Смерть не наказание, а закон природы, поучает епископ, поддерживая тех, кто, потеряв мужество, поколебался в вере.

Путь к вечной жизни открывают только милосердные дела и бедность, богатство же ведет человека к гибели. Этой теме посвящен трактат «О деянии и милостынях» (De opere et eleemosynis). В нем Киприан призывает раздавать имущество бедным. Заботой о сохранении единства и согласия между христианами пронизаны сочинения «О терпимости» (De bono patientiae) и «О ревности и зависти» (De zelo et livore), в которых, как и в некоторых других, Киприан близко следует Тертуллиану. Так, трактат «Об одеянии девиц» (De habitu virginum) напоминает своим содержанием и направленностью сочинение Тертуллиана «О женском убранстве». Украшением «невест Христовых», заявляет Киприан, является их целомудрие, а не одежда, изысканная прическа и драгоценности. Призывая к простоте и естественности, Киприан осуждает женщин, которые чернят брови, румянят щеки, красят волосы. Поскольку Бог сотворил человека по Своему подобию, нельзя изменять то, что создано Самим Богом. «Не думаешь ли ты остаться безнаказанной за твою дерзость и безрассудную наглость - за оскорбление художника-Бога?» - сурово вопрошает Киприан (15).

Большинство трактатов Киприана принадлежат к жанру пастырских посланий. Написаны они ясным и красивым языком.

Что касается эпистолярного наследия, то оно включает в себя 65 писем самого Киприана и 16 писем его корреспондентов. В письмах, написанных епископом во время его вынужденного отсутствия в Карфагене, он обращается к своей пастве и к римскому клиру, информируя их о себе и своей позиции относительно политических событий, церковных соборов, полемики с еретиками. В письмах Киприан беспокоится о том, чтобы в выпавших на долю христиан испытаниях его епархия не утратила своего единства. Но особенно часто он затрагивает в них тему мученичества, как высшего из всех земных благ. Рассказывая о гонениях на карфагенских христиан, он испытывает особый подъем:

«Ручьями текла кровь, которая должна была погасить пламя гонения и огонь геенский. О, какое это было зрелище для Господа, сколь возвышенное, сколь великое!» («Письма», 10, 2).

Переписка Киприана содержит много ценных сведений о церковной организации, уставе, богослужении того времени. От писем веет искренностью и теплотой. В них наиболее полно раскрывается сущность Киприана, личности удивительно гармоничной, человека мягкого, но вместе с тем осмотрительного и требовательного, любящего во всем порядок и согласие.

Язык и стиль

Во всех произведениях Киприана проявляется риторическое усердие писателя, склонного к азианскому стилю. Стремясь сделать свою речь не только доступной, но и привлекательной, он использует все известные ему средства риторики - антитезу, параллелизм, градацию, гомеотелевт, ритм. Вот, например, как поэтично обыгрывается у него символика цветов:

Erat (Ecclesia) ante in operibus fratrum candida, nunc facta est in martyrum cruore purpurea, floribus eius nec lilia nec rosae desunt «Раньше в деяниях братьев (Церковь) была бела, ныне от крови мучеников стала красна, теперь в ее цветах- и лилии, и розы» («Письма», 10, 5).

Прозрачность языка, симметричность конструкций и ритмический характер фраз обеспечили прозе Киприана прочный успех у читателей. О популярности Киприана свидетельствует уже тот факт, что под его именем до нас дошло большое количество сочинений, в действительности ему не принадлежащих. Среди них - «О похвале мученичества» (De laude martyrii), «Против иудеев» (Adversus Iudaeos), «O зрелищах» (De spetaculis) и многие другие.

Новатиан

Без латинской христианской литературы история римской культуры III в. и значительной части IV в. выглядела бы убогой. В это время Рим уже не является единственным центром духовной жизни в Империи. На передний план выдвигаются провинции, но особое место здесь принадлежит Африке с ее столицей Карфагеном. Именно тут зарождается латинская патристика, родоначальниками которой стали уроженцы этого региона выдающиеся христианские мыслители и богословы Тертуллиан и Киприан.

Отставание Рима в развитии христианской мысли начинает преодолеваться лишь с середины III в., когда о себе заявляет Новатиан, первый из римского духовенства проявивший себя талантливым писателем и теологом.

Новатиан (Novatianus), по всей видимости, был италийского происхождения и до обращения в христианство исповедовал стоицизм. Как церковный деятель выдвинулся в январе 250-марте 251 г., когда римский епископский престол временно пустовал после смерти Фабиана. Новатиан рассчитывал за-

нять это место. Поэтому, когда епископом был избран Корнелий, он отказался подчиниться ему и

270

возглавил церковный раскол, став антипапой. Ситуация обострялась из-за расхождений по вопросу об отступниках (lapsi). Новатиан, как сторонник крайнего ригоризма, решительно возражал против допуска в Церковь тех, кто отрекся от нее в годы правления императора Деция.

В переписке Киприана фигурируют два письма (30 и 36), написанные Новатианом после смерти Деция от имени римского клира. В них излагается его позиция относительно возвращения вероотступников в христианские общины.

Осенью 251 г. Римский Собор за раскольническую деятельность отлучил Новатиана от Церкви. Однако он продолжал упорствовать в схизме и создал свою секту, которая просуществовала до V в.

Из многочисленных произведений Новатиана, упоминаемых у Иеронима, сохранилось четыре, но два из них ему явно не принадлежат. Самое известное - «О Троице» (De Trinitate). Новатиан вдохновляется здесь полемическим трактатом Тертуллиана «Против Праксея» (Adversus Praxean). В своем сочинении карфагенский апологет подвергает критике монархианскую ересь Праксея, который, опасаясь политеизма под видом Троичности, отстаивал максимальное слияние трех Лиц Троицы. У Новатиана речь идет об Отце (главы 1-8), Сыне (главы 9-28), Святом Духе (глава 29) и единстве трех Ипостасей Божества (глава 31). Опровергающий доводы еретиков, трактат «О Троице» стал значительным вкладом в западную теологию, особенно в тринитарное учение.

Второе сочинение - «О пище иудеев» (De cibis Iudaicis). Это - пастырское послание, которое Новатиан, находясь в изгнании, направил римской общине. Тема письма: формализм некоторых иудейских предписаний - в христианской традиции достаточно известна. Новатиан доказывает, что ветхозаветные запреты на определенную пищу уже утратили свой смысл, и разъясняет разницу между чистыми и нечистыми животными, то есть разрешенными и запрещенными для еды по религиозным соображениям.

Новатиан - человек ясного, трезвого ума; его рассуждения логичны, доводы убедительны. Он пишет хорошим латинским языком, обнаруживая знание латинских классиков.

271

Глава LVI

АРНОБИЙ И ЛАКТАНЦИЙ

Арнобий

Арнобий (Arnobius) - автор апологетического сочинения «Против язычников» (Adversus nationes) в 7 книгах. Он преподавал риторику в североафриканском городе Сикке. До принятия христианства (в 295 или 296 г.) вел борьбу с христианами. По свидетельству Иеронима, Арнобий написал свое сочинение, чтобы дать доказательство искренности своего обращения в новую веру. Умер он, вероятнее всего, в 327 г.

Представления о христианстве у Арнобия довольно смутные и весьма субъективные. Он никогда не цитирует библейские тексты. Христианское учение знает по устным проповедям священников и сочинениям своих предшественников - апологетов.

Впроблемы теологии Арнобий не вникает. Его вполне устраивает собственное понятие христианства, о котором он судит иногда очень произвольно, считая, например, что человеческая душа является созданием не Бога, а низших сверхъестественных существ (2, 36). От природы несовершенная и порочная, душа получает бессмертие благодаря собственным заслугам и особой Божьей милости.

Складывается впечатление, что Арнобий, слабо разбирающийся в новой религии, христианином сделался неожиданно для себя самого, не столько привлеченный этим учением, сколько разочаровавшись в язычестве, о котором он знает не понаслышке, а по собственному опыту. Отсюда - сатирическая язвительность и беспощадность в его обличениях античного Олимпа, в основе которых нет никакой конструктивной идеи: их цель - осмеяние и глумление. Для Арнобия христианство не стало тихой надежной гаванью, как для Минуция Феликса и Лактанция, оно служит ему лишь опорой в атаках на язычество.

Только первые две книги сочинения являются апологетическими в прямом смысле. Они датируются обычно 296-297 гг. В них содержится опровержение обычных нападок на христиан, которым инкриминировались все несчастья, обрушившиеся на римлян.

Начиная с 3-й книги сочинение больше походит на обличительную речь, направленную против языческого политеизма, обрядов и суеверий. Последние книги были добавлены, вероятнее всего, после 303 г.

Всвоем труде Арнобий использует произведения лучших античных авторов, среди них - Платон, Панетий, Эпикур, Цицерон, Лукреций, Варрон и другие греческие и латинские писатели. Широтой своей эрудиции он не прочь даже покрасоваться. Хотя христианских писателей Арнобий нигде не называет, несомненно влияние на него Тертуллиана, о котором напоминают сами темы и полемический тон сочинения.

Человек, по мнению Арнобия, - существо незначительное, слабое, склонное к порокам (2, 16; 17; 25), не имеющее ничего общего с небесными существами и мало чем отличающееся от животных; человек напрасно тешится иллюзией своего господства над природой. Эта пессимистическая концепция унаследована писателем от Эпикура.

Арнобий убежден, что в достижении истины разум совершенно бесполезен и спасти человека может только вера:

«Христос обуздал нашу гордость и заставил высокомерно поднятые ввысь головы признать меру своей немощи; он показал, что мы слабые существа, что мы верим чужим мнениям, ничего не понимаем, ничего не знаем и не видим того, что находится перед нашими глазами» (1, 38; здесь и далее перевод Н. Дроздова).

Есть определенное противоречие между страстным желанием Арнобия найти ответы на беспокоящие его вопросы о бытии и смерти и его полным неверием в возможности разума.

Несмотря на многословие и риторическую напыщенность, сочинение Арнобия привлекает остроумием и изобретательностью, с которой автор критикует богов языческого Рима. Сами язычники оскорбляют свои святыни, изображая богов в весьма непристойном виде и наделяя их своими низменными страстями. Юпитер, например, представлен в мифах старым развратником:

«Неужели, не довольствуясь одной женой, похотливый бог, подобно молодым балбесам, повсюду проявлял свою невоздержанность, наслаждаясь с наложницами, блудницами и любовницами и, будучи седым, возобновлял ослабевающий пыл страстей бесчисленными любовными связями? Что говорите вы, нечестивцы, и какие гнусные мнения измышляете вы о своем Юпитере!» (4, 22).

«Везде одни и те же речи о Юпитере, и нет ни одного вида мерзости, соединенного с распутством, который не ставился бы в связь с его именем, так что он, достойный жалости, по-видимому; для того только и родился, чтобы стать вместилищем преступлений, предметом поношений, некоторого рода открытым местом для отвода всех нечистот из помойных ям» (5,22).

Критика древней мифологии имеет у Арнобия отпечаток академической и эпикуровской философии. По всему видно, что языческая культура усвоена им хорошо, в то время как его знание христианства не является ни глубоким, ни по-настоящему выстраданным. Возможно, отсюда проистекает некоторая нервозность Арнобия.

«Неровным и не знающим меры» (inaequalis et nimius) называет Арнобия Иероним, имея в виду его стиль. Действительно, периоды Арнобия нередко непомерно велики; составляющие их части асимметричны и словно громоз-

дятся друг на друга. Преуспевший в риторических тонкостях, писатель стремится выразить как можно больше в пределах одной фразы и предупредить любые возражения оппонентов. Одну и ту же мысль

272

он любит повторять разными словами. В его речи встречаются вульгаризмы и уменьшительные формы, придающие изложению характер язвительной насмешки.

В прозе Арнобия впервые в латинской литературе появляется система клаузул, то есть ритмических концовок предложения и его отдельных частей, основанная не на чередовании долгих и кратких слогов, а на силовом, динамическом ударении, которое мы наблюдаем в русском языке.

Лактанций

Луций Цецилий Фирмиан Лактанций (Lucius Caelius Firmianus Lactantius) родился около 250 г. в Африке. Он был учеником Арнобия, у которого обучался искусству риторики. Около 290 г. приехал в Никомедию (Малая Азия), где в то время находилась резиденция императора Диоклетиана. В этот центр греческой культуры Лактанций был приглашен императором для преподавания там латинского языка и риторики. Но у грекоязычного населения Никомедии его лекции особого успеха не имели.

Гонение Диоклетиана на христиан в 303-304 гг. вынудили Лактанция, к тому времени уже крещенного, оставить преподавание и обратиться к исследовательской и литературной деятельности, которой он занимался вплоть до 313 г., когда император Константин обнародовал знаменитый Миланский эдикт, признававший за христианами те же права, что и за приверженцами других религий.

В 317 г. Константин вызвал Лактанция в Галлию, в город Треверы (Трир), чтобы поручить ему воспитание своего сына Криспа. Это - последнее сведение о жизни писателя.

Сочинения

Лактанций много писал в стихах и прозе, но сохранилась лишь часть его сочинений. Самое раннее из них: «О деянии Божьем» (De opificio Dei) - относится к началу диоклетиановских гонений на христиан, то есть к 303 г. Восхищаясь целесообразностью и совершенством человеческого тела, Лактанций в выразительной и наглядной форме дает анатомическое описание человека, раскрывая в назначении и функциях отдельных членов и органов тела уникальный труд Создателя, Высочайшего Художника. Здесь же разъясняется Божественная природа души.

Уже в этом произведении звучит мысль, которая станет постоянной в антиэпикуровской полемике Лактанция: мысль о том, что Бог неусыпно заботится о человеке. Здесь можно усмотреть и скрытое возражение Арнобию с

его крайне пессимистической оценкой человеческих возможностей. Отход Лактанция от учителя особенно заметен в их отношении к человеческому разуму. Разум человека, полагает Лактанций, его главное благо; благодаря разуму человек сильнее и красивее любого животного (3, 14-15).

Между 304 и 313 г. Лактанций создает свое самое значительное произведение: «Божественные установления» (Divinae Institutiones) в 7 книгах. Это -самая настоящая энциклопедия христианской апологетики, первое на латинском языке изложение основных положений христианского вероучения. Впоследствии сам автор сделал из него краткое извлечение - «Epitome». Свое сочинение Лактанций посвятил императору Константину.

Каждая книга имеет свое название: «О ложной религии» (De falsa religione), «O начале заблуждения» (De origine erroris), «O ложной мудрости» (De falsa sapientia), «Об истинной мудрости и религии» (De vera sapientia et religione), «O справедливости» (De iustitia), «Об истинном почитании» (De vero cultu), «O счастливой жизни» (De vita beata).

Общее заглавие сочинения должно вызывать в памяти читателей знакомые названия, принятые для трактатов по риторике и праву. Это не случайное совпадение, а сознательно проведенная аналогия, с помощью которой автор хочет сказать, что знание только христианского учения является по-настоящему возвышенным и жизненно необходимым для людей, «ибо мудрость обитает не в языке, а в сердце - независимо от того, какой была речь, ведь разыскивается суть, а не слово. И нас интересует не грамматик или оратор, которые обладают знанием, как надо говорить, а мудрец, чья наука заключена в умении жить» (3, 13, 5).

Идеальным учителем Лактанций считает Христа, являющегося воплощением и образцом единства теоретической и деятельной сторон мудрости:

«Со дня сотворения мира не было никого, кроме Христа, кто бы и словом учил мудрости и подтверждал бы свое учение настоящей добродетелью» (4, 23, 10).

Мудрость и религия - нераздельны: мудрость заставляет людей познавать Бога, а религия почитать; одна состоит в познании, другая - в действии (4, 4, 3). Религия ведет человека к бессмертию - высшему благу и цели его земной жизни (3,12, 35-36). Только религия, как высшая форма духовной жизни, может обуздать все дикое, все животное, чем изобилует человеческая природа. Без руководства христианскими идеалами ни одно общество не может стать совершенным.

Что касается древних философов, то все они пребывали в заблуждении, ибо следовали ложным религиям. И все же, в отличие от Арнобия, Лактанций признает достижения язычников, прежде всего в области этики, и пытается навести мост между новой религией и античной философией, предвещая синтез классического наследия и христианской идеологии, который будет достигнут в патристике IV-V вв., когда античная мысль будет поставлена на службу евангельской проповеди.

«Божественные установления» завершаются рассуждениями о близком конце света, предсказанном еще библейскими пророками. После гибели мира, считает Лактанций, наступит новая эра справедливости.

273

Особенностью этого сочинения является то, что в нем почти нет ссылок на Писание, что согласуется с задачей, поставленной перед собой автором, -разить язычников их собственным оружием, то есть философией, которой они гордятся более всего. Сходный материал, отмечает Лактанций, рассматривал и Киприан в трактате «К Деметриану», но он, опровергая язычников, приводил в качестве доводов свидетельства Священного Писания, которые сами язычники считали лживыми и лишенными смысла. По мнению Лактанция, Киприану следовало бы опираться на сочинения своих идейных противников. Такая установка во многом определила язык сочинения, в основе которого лежит цицероновский способ выражения.

Главная заслуга Лактанция заключается в том, что он первым открыл для западного христианства культурные ценности классической античности.

Писатель убежден в том, что, разоблачая язычество и прославляя христианскую веру, не следует пренебрегать возможностями античной риторики. Многие христианские авторы, сокрушается он, были людьми необразованными, их книги написаны грубым, примитивным языком, что вызывает неприязнь людей культурных и образованных (5,1,15-18). Учение Христа заслуживает лучших проповедников.

Из античных авторов Лактанций чаще всего цитирует Цицерона. Иероним называет его сочинения сокращенным изложением философских диалогов Цицерона («Письма», 70, 5). Это, конечно, преувеличение. Однако «христианским Цицероном» считают Лактанция и гуманисты Возрождения.

Ученые обнаружили у Лактанция 520 цитат из произведений греческих и римских авторов. В этикофилософском плане особенно близок ему Сенека Младший, о чем можно заключить по тому, как решается у обоих писателей проблема зла. «Бог не устранил зла, - разъясняет Лактанций, - чтобы был ясен смысл добродетели» («Божественные установления», 5,7, 5). Только в борьбе со злом добро совершенствуется и укрепляется. «Не может быть добра без зла» (bonum sine malo esse non potest - 6, 15, 8). Без порока, постоянно повторяет Лактанций, не может быть добродетели, как нет победы без неприятеля и сражения.

Кроме прозаиков Лактанций охотно цитирует римских поэтов, прежде всего Вергилия, которому он отдает предпочтение главным образом из-за мессианизма, усмотренного в его 4-й эклоге.

Вслед за «Божественными установлениями» Лактанций пишет в 313 г. сочинение «О гневе Божьем» (De ira Dei), в котором выступает против эпикуровского тезиса о божественном бесстрастии и невмешательстве в человеческие дела. Бог справедлив: насильникам и нечестивцам не скрыться от Его праведного гнева. Эту мысль Лактанций иллюстрирует примерами из новой исто-

рии в произведении «О смерти гонителей» (De mortibus persecutorum), созданном приблизительно в 315 г. Кратко рассказав о возникновении христианства, автор останавливается на римских императорах, которые жестоко преследовали приверженцев новой религии. Речь идет о Нероне, Домициане, Деции, Валериане, Аврелиане, но главным образом о современниках Лактанция: Диоклетиане, Максимиане, Галерии и Максимине. Их попытки остановить распространение христианства полностью провалились; сами же гонители были сурово наказаны Богом: смерть их была мучительной и позорной.

Атрибуция этого сочинения долгое время подвергалась сомнению, но сейчас уже никто не сомневается в авторстве Лактанция, хотя острополемический стиль изложения сильно отличается от стиля других его произведений. Несколько раздраженный и резкий тон можно объяснить, с одной стороны, злободневностью содержания, с другой - воодушевлением, которое испытывает писатель, рассказывая о небесном возмездии, постигшем императоров, преследовавших христиан и ставших поэтому позором для Римской империи.

Изобилующее сведениями об эпохе тетрархии сочинение «О смерти гонителей» является первой в латинской литературе попыткой истолковать историю в духе христианского мировоззрения. Идея о Божественном Провидении, направляющем ход истории, станет на долгое время определяющей в западноевропейской культуре.

Не исключено, что Лактанций является автором дошедшей до нас поэмы «О птице Фениксе» (De ave Phoenice). В 85 элегических двустишиях воспевается сказочная птица, которая в старости сжигала себя на костре и возрождалась из пепла молодой и обновленной. Для христиан Феникс - символ воскресающего Христа. В римской поэзии эту легенду уже трактовал неотерик Левий.

274