Глава XVIII

ВАРРОН

Марк Теренций Варрон Реатинский (Marcus Terentius Varro Reatinus), признанный корифей в области научных изысканий, считавшийся величайшим эрудитом не только у своих современников, но и в последующие времена, родился в 116 г. до н. э. в Реате (область сабинян) в богатой семье, принадлежавшей к сословию всадников. Среди его предков были магистраты и полководцы.

Варрон был учеником крупнейшего римского филолога того времени Элия Стилона и видного греческого философа-академика Антиоха Аскалонского, лекции которого он слушал во время своего пребывания в Афинах, куда он приехал с целью завершить свое образование.

Варрон принимал активное участие в политической жизни, занимал различные государственные должности и участвовал в нескольких войнах. В гражданской войне между Цезарем и Помпеем воевал на стороне Помпея, но после сражения при Фарсале сдался Цезарю, который обошелся с ним милостиво и даже поручил ему создать в Риме общественную греко-латинскую библиотеку и руководить ею. После убийства Цезаря Варрон был включен Марком Антонием в проскрипционные списки, однако ему удалось спастись. Позже он был помилован Октавианом и дожил до 90-летнего возраста, скончавшись в 27 г. до н. э.

«О сельском хозяйстве»

Будучи человеком консервативных взглядов, Варрон унаследовал от таких авторов, как Катон Старший, разностороннюю культуру и любовь к истории италийских и римских древностей. Он невероятно много читал и писал. Об этом сообщают Цицерон, Плутарх и другие. Августин, в частности, пишет следующее: «Он так много читал, что мы удивляемся, как хватало ему времени что-нибудь написать; столько писал, сколько едва ли кто мог прочитать» («О граде Божьем», 6, 2). Нам неизвестен полный список произведений Варрона. Подсчитано, что ему принадлежало свыше 70 сочинений, собранных в 620 книгах. Почти все написанное Варроном утрачено. В настоящее время мы располагаем тремя книгами трактата «О сельском хозяйстве», шестью книгами научного исследования «О латинском языке» и разрозненными фрагментами некоторых других произведений.

Трактат «О сельском хозяйстве» (De re rustica) Варрон написал, когда ему было уже 80 лет. Об этом он сообщает сам в начале 1-й книги. Трактат имеет диалогическую форму и воспроизводит воображаемые беседы, которые велись разными участниками в разных местах и в разное время.

1-я книга открывается посвящением жене Фундании. Затем Варрон сообщает, что в работе он опирался на свой личный опыт, на сведения, полученные им от специалистов, и на письменные источники. Указывается время действия - январь 58 г. до н. э. Участники диалога носят говорящие имена - Фунданий, Агрий, Аграсий, Столон, указывающие на деревенское происхождение собеседников. Содержание книги -земледелие в целом: почвы, сельскохозяйственные орудия, семена, урожаи и так далее. Изложению этого сугубо специального материала предшествует похвальное слово плодовитости Италии.

Во 2-й книге беседа происходит в 67 г. до н. э. Обсуждаются вопросы, имеющие отношение к разведению пастбищного скота. Собеседники носят имена, говорящие об их занятии животноводством: Ваккий и Скрофа. В предваряющем книгу предисловии содержится ностальгическое воспоминание о здоровой жизни предков, которые семь дней проводили в деревне и лишь один -в городе, в результате они имели исключительно плодородные поля и великолепное здоровье. Теперь это обыкновение забыто, поля запущены и зерно в Италию приходится ввозить из Африки и Сардинии, а вино - с Коса и Хиоса.

Это утверждение находится в противоречии с восхвалением плодоносной Италии в 1-й книге. По всей видимости, здесь отразилось сложное состояние дел в тогдашнем сельском хозяйстве, когда мелкие и средние крестьянские хозяйства с интенсивным аграрным производством сосуществовали наравне с латифундиями, занятыми под пастбища для скота. Разумеется, для Варрона немалое значение имела и официальная пропаганда, направленная, с одной стороны, на прославление патриархальной Италии, с другой — на осуждение корыстолюбия и любви к роскоши.

3-я книга посвящена разведению ценных видов домашних животных, рыб и пчел, что в общем мало соответствует идеалу простоты и умеренности, заявленному в предисловии ко 2-й книге. Видимо, таковы были потребности развивающегося рынка, и крестьяне, думающие о рентабельности своего хозяйства, не могли не считаться с этим.

Непроизвольно напрашивается сравнение варроновского сочинения с трактатом Катона «О земледелии». Их содержание и позиции авторов очень похожи. Так же как Катон, Варрон относится к занятию земледелием с большим уважением и любовью, свойственными лишь тому, кто имеет действительно глубокие деревенские корни. И тот и другой - приверженцы старых традиций, и тот и другой

74

с исключительной резкостью осуждают страсть к роскоши. И тем не менее, между ними лежит пропасть. Это не только две ярко выраженные индивидуальности, но и представители разных исторических эпох, что влечет за собой разное понимание сельского хозяйства. Катон дает советы владельцу скромного земельного надела, поскольку в его времена типичным было небольшое имение, в то время как Варрон обращается к крупным собственникам, имеющим обширные владения и большие животноводческие хозяйства, что, однако, не мешает писателю обрушиваться на непомерную роскошь, особенно неуместную в деревне.

В отличие от Катона, Варрон говорит о деревне с повышенной чувствительностью, а о рабах - с человечностью. Катоновской суровости он противопоставляет гуманное отношение к рабам, советуя избегать физических наказаний и с помощью наград поощрять в них трудолюбие и бережливость, чтобы таким образом получить наибольшую выгоду от применения рабской рабочей силы.

Это новое отношение к деревне проявляется не столько в содержании, сколько в стиле варроновского сочинения: в какой-то неестественной и вместе с тем простосердечной нарочитости используемой лексики, в выставляемой напоказ простоте языка, стилизованного под грубую речь простонародья, в характерной образности употребляемых в нем выражений и поговорок. Если труд Катона напоминает сухой свод правил, то сочинение Варрона в литературном отношении представляется гораздо более продуманным, о чем свидетельствуют живая диалогическая форма изложения, психологическая характеристика персонажей и по-деревенски цветистый стиль.

«О латинском языке»

Многие произведения Варрона посвящены вопросам лингвистики и филологии. До нас дошло лишь 6 книг (с 5 по 10-ю) его обширного трактата «О латинском языке» (De lingua Latina), состоявшего из 25 книг, которые делились на введение (1) и четыре группы из шести книг каждая: первая группа (книги 2-7) была посвящена происхождению языка и этимологии, вторая (книги 8-13) -склонению, то есть вопросам морфологии, третья (книги 14-19) -синтаксису и четвертая (книги 20-25) - стилистике. Трактат был написан и опубликован между 46 и 43 г. до н. э. В трех из шести уцелевших книг речь идет об этимологии (книги 5-

7)и склонении (книги 8-10), предмете ожесточенных споров между аналогистами и аномалистами.

Впопытке указать идеал языка, упорядоченного без убогого педантизма и узкого пуризма, Варрон, как и его учитель Стилон, ищет синтез двух противоположных, александрийской и пергамской, точек зрения, полагая, что язык, будучи искусственным по своему происхождению, должен использоваться писателями с уважением к литературной традиции (концепция аналогистов) и в то же время с учетом живого употребления (концепция аномалистов), поскольку только таким образом обеспечивается динамика его развития. Согласно Варрону, аналогия и аномалия, то есть норма и разговорная практика, являются взаимно дополняющими друг друга.

Вслед за Стилоном Варрон проявляет интерес к архаическим текстам, пытаясь обнаружить в них доказательства древнего греко-италийского единства, а это, в свою очередь, обусловило его интерес к этимологическим изысканиям. Варрон исходит из стоической идеи, что «имена» отражают природу вещей, поэтому этимологический анализ выливается у него в поиски скрытого смысла, определившего то или иное название. Этимология становится для Варрона, помимо прочего, моментом антикварного исследования, позволяющим отыскать истоки римской цивилизации. Пытаясь определить внутренний смысл, заключенный в форме слов, Варрон обращает внимание на их звуковую сторону и на этом основании сближает, причем часто в высшей степени произвольно, отдельные имена и понятия. Так, caelum он производит от celare, поскольку «небо» иногда «скрыто» облаками; hiems - от imbres, потому что «зимой» часто идут «дожди». Варроновские объяснения во многих случаях наивны и фантастичны и в настоящее время неприемлемы, но среди его этимологий есть довольно удачные и, по мнению специалистов, весьма убедительные.

Труд Варрона является для нас ценнейшим источником сведений о древнейших формах некоторых латинских слов. В подкрепление своих тезисов ученый приводит цитаты из архаических поэтов, и благодаря только этому многие фрагменты дошли до нас.

Уцелевшие книги трактата «О латинском языке» поражают отсутствием в них той же ясности и упорядоченности, которыми отличается тщательно продуманная композиция всего произведения. Создается впечатление, что перед нами материал еще не систематизированный и не обработанный.

Различным аспектам изучения языка были посвящены утраченные произведения Варрона: «О сходстве слов» (De similitudine verborum), «O пользе речи» (De utilitate sermonis), «O происхождении латинского языка» (De origine linguae Latinae) и другие.

Биографические и историко-литературные сочинения

Наряду с лингвистическими проблемами Варрон интересовался теорией и историей литературы, а также литературной критикой. Он написал серию биографий латинских поэтов от Ливия Андроника до Акция, вошедших в книгу «О поэтах» (De poetis); три книги «О поэзии» (De poematis), в которых

75

рассматривал разрабатываемые в римской литературе стихотворные жанры; пять книг «О сценических действах» (De actionibus scaenicis), пять книг «Плавтовских вопросов» (Quaestiones Plautinae) и сочинение под названием «О комедиях Плавта» (De comoediis Plautinis).

В исследованиях, посвященных Плавту, Варрон ставит и решает проблему аутентичности 130 комедий римского комедиографа. По его мнению, из них несомненно плавтовскими можно считать только 21 комедию. Критерием Варрону служило его собственное восприятие плавтовского способа выражения. В данном случае он руководствовался установкой скорее александрийского, нежели пергамского грамматика.

К рассмотренным произведениям Варрона тематически примыкает сочинение под названием «Портреты» (Imagines), содержавшее 700 биографий, или, точнее, портретов прославленных личностей. Каждый портрет сопровождался панегириком в стихах и кратким комментарием в прозе. До нас дошло свидетельство Плиния Старшего:

«Марку Варрону пришла в голову счастливая мысль - поместить в своих многочисленных книгах также изображения семисот человек, каким-нибудь образом прославившихся... Он был изобретателем дара, которому позавидовали бы даже боги, потому что он не только даровал этим людям бессмертие, но даже разослал их по всем странам, чтобы они могли везде присутствовать, подобно богам»

(«Естественная история», 35, 2, 11).

Все знаменитости были разделены Варроном на группы (цари и герои, государственные деятели, поэты, прозаики, актеры и т. д.), каждой отводилось по две книги: одна была посвящена изображениям римлян, другая - не римлян (по большей части греков). Идею создания парных биографий реализовал не только Варрон: в эти годы ее осуществляет Корнелий Непот, следовавший общей тенденции, самым блистательным выразителем которой станет греческий автор Плутарх, создавший «Параллельные жизнеописания».

Научные сочинения

Обращаясь к прошлому, Варрон как истый римлянин всегда ориентировался на настоящее. Именно желанием писателя связать прошлое с настоящим вызваны к жизни такие его сочинения, как «Анналы» (Annales), «O троянских фамилиях» (De familiis Troianis), «O жизни римского народа» (De vita populi Romani). Последнее из названных сочинений состояло из 4 книг и было посвящено Аттику. В нем излагалась история римских нравов и приводились многочисленные сведения об общественном устройстве римлян. В этих сочинениях Варрон пытался доказать греко-италийское единство уже на ранних этапах римской истории, примиряя противоположные точки зрения по этому вопросу: и тех, кто восхвалял автохтонность римлян, и тех, кто считал их потомками греков. Для Варрона Рим и Греция - равноправные участники и наследники единой цивилизации.

Из научных произведений Варрона самым значительным было антикварно-энциклопедическое сочинение «Древности человеческие и божественные» (Antiquitates rerum humanarum et divinarum), состоящие из 41 книги: 25 книг были посвящены «Древностям человеческим» (Antiquitates humanae) и 16-«Древностям божественным» (Antiquitates divinae). Это сочинение представляет собой смелую и всеохватывающую попытку этического осмысления разных сторон римской жизни: истории, традиций, обычаев, верований, духовной культуры, религии. В нем сообщались данные о людях, местах, храмах, событиях, обрядах и церемониях. В последних трех книгах речь шла о самих богах. Это - плод огромного труда и замечательной учености, но прежде всего результат необычайной любви Варрона к Риму и его прошлому.

Варрон допускал три способа в понимании и трактовке божественного: теология «мифическая» или «сказочная» (религия поэтов), теология «естественная» или «физическая» (религия философов) и теология «гражданская» (религия политиков). Последний способ, а он является для Варрона наиболее правильным, заключается в выделении государственной функции божественного, служащего стимулом к подвигам на благо Отечества. Римская концепция божества отводила ему роль охранителя общественных установлений и защитника государственных основ. Не случайно «Древности божественные» были посвящены Цезарю, который в то время был верховным понтификом и таким образом соединял в своем лице религиозный авторитет и политическую власть. Личность Цезаря придавала всему сочинению Варрона особый политикорелигиозный смысл.

Если судить по названию, Варрон писал энциклопедию древностей, в действительности же его взор был обращен преимущественно к Риму и к судьбе римского народа. Он прекрасно понимал, какую огромную роль играет культура в формировании достойного римского гражданина и как важна для дела воспитания молодежи память о великом прошлом Рима. Поборник сципионовских идеалов, Варрон ставил своей целью создать сочинение, которое выполняло бы социальное и общественное назначение, а не просто демонстрировало бы эрудицию автора.

Одно из последних произведений Варрона - «Науки» (Disciplinae). Оно было закончено в 33 г. до н.

76

э. и представляло собой обширную энциклопедию, включавшую в себя девять книг, каждая из которых была посвящена одной из девяти наук: грамматике, диалектике, риторике, геометрии, арифметике, астрономии, музыке, медицине, архитектуре. Этот труд лег в основание всей культуры Средневековья. К варроновской классификации восходят тривиум, цикл учебных предметов, включающий в себя три науки о слове: грамматику (знание языка и литературы), диалектику (искусство беседы) и риторику (искусство красноречия), и квадривиум, включающий в себя четыре науки о числах: арифметику, геометрию, астрономию и музыку, составляющих вместе семь благородных искусств (septem artes liberales). В латинских школах периода средневековья тривиум преподавался в начальных классах, в то время как математические дисциплины квадривиума изучались в старших классах.

Имеются сведения об утраченном сочинении Logistoroci («Логисторики») в 76 книгах, название для которого было изобретено, по всей видимости, самим Варроном и должно было указывать на сближение философии с художественным повествованием. Скорее всего, это была серия диалогов на моральные темы, иллюстрированные примерами из истории и мифологии. Названия отдельных диалогов: «Марий о судьбе» (Marius de fortuna), «Сизенна об истории» (Sisenna de historia), «Кат о воспитании детей» (Catus de liberis educandis) - определяют лицо, ведущее беседу, и ее тему.

«Менипповы сатиры»

К числу произведений, которые потребовали от Варрона не столько научной эрудиции, сколько поэтического вдохновения и фантазии, относятся «Менипповы сатиры» (Saturae Menippeae). Этому сочинению суждено было стать самым оригинальным созданием писателя. «Менипповы сатиры» составили 150 книг, но к сожалению, до нас дошло лишь 90 названий и около 600 фрагментов.

Что касается названия самого литературного жанра, то оно восходит к греческому философукинику Мениппу, который жил в III в. до н. э. и писал именно сатиры, представлявшие собой пеструю смесь стихов и прозы. Из его произведений до нас ничего не дошло, но известно, что Менипп сделал объектом осмеяния всё и вся, весь окружающий его мир, и прежде всего - общепринятые нормы морали и аристократическую культуру. С резкостью, присущей киникам, он высмеивал не только философов; ни одна человеческая слабость не ускользала из его поля зрения, вся жизнь становилась объектом его язвительного смеха. Менипп был весьма своеобразной фигурой в истории греческой культуры и имел громадную популярность далеко за пределами самой Греции. Впоследствии, во II в. н. э., традицию «менипповой сатиры» блестяще развил Лукиан.

Вкачестве названий для своих сатир Варрон использует имена собственные, пародируя их: «Аякс соломенный» (Aiax stramenticius), «Геркулес сократик» (Hercules socraticus) - или «выворачивая наизнанку»: «Полтора Улисса» (Sesculixes), «Эдипофиест» (Oedipothyestes); a также пословицы и поговорки: Cras credo, hodie nihil «Завтра поверю, сегодня нет», Longe fugit qui suos fugit «От себя бежать - далеко бежать», Mutuum muli scabunt «Мул о мула чешется», Nescis quid vesper serus vehat «He знаешь, что будет вечером», Est modus matulae «И кувшину есть мера»; одни названия он дает на латинском языке, Другие - на греческом.

Варрон в своих «Менипповых сатирах» стремится к тому, чтобы развлечь и вместе с тем принести пользу людям, то есть говорить серьезные вещи, смеясь, и призывать к размышлению о подлинных ценностях жизни.

Как и Менипп, Варрон критически относится к своему времени, прославляя простую и естественную жизнь предков, но он далек от отрицания государственных установлений и традиционных богов, как это делал греческий философ. Критика Варрона не простиралась дальше нападок на культы иноземных богов, вносящих в устоявшуюся систему государственных и религиозных установлений Римской республики неразбериху и беспорядок.

Всатирах Варрона постоянно повторяются расхожие идеи киников о необходимости жить согласно Природе, об освобождении от страстей и желаний, о достижении добродетели через усилия и труд. При этом нормой поведения Варрон считает жизнь римских предков. Таким образом, киническая идея, предлагавшая во всем следовать Природе, видоизменяется и идеалом становится простая и скромная жизнь дедов и прадедов.

Ностальгия по прошлому ничуть не препятствовала, а даже способствовала нападкам на современную Варрону римскую действительность. С горьким сарказмом он констатирует, что римская суровость теперь погибла и на ее место пришли нечестивость, вероломство, разврат; римский Форум превратился в свинарник, а люди - в свиней; судьи продажны; всюду правит одна лишь корысть, политические должности покупаются теперь за деньги. Предки же вели скромную жизнь и мало заботились

освоей наружности: в те времена римлянин брился один раз в неделю. Женщины прекрасных древних времен, прядя шерсть, посматривали на кастрюли, чтобы каша не пригорела, и ни одна из них не считала непомерным трудом рожать детей, а сейчас они только и делают, что домогаются от мужей драгоценных камней.

Варрон часто пользуется приемом противопоставления настоящего прошлому с последующим моралистическим резюме. На контрасте настоящего и прошедшего написана, например, сатира «Шестьдесят

77

ассов» (Sexagesis). Она содержит рассказ некоего Эпименида, который, заснув в 10-летнем возрасте, оставался в летаргии 50 лет и, проснувшись 60-летним стариком, вернулся в Рим, где увидел все изменившимся в худшую сторону.

Тематика «Менипповых сатир» чрезвычайно разнообразна. Варрон рассуждает о природе человека, о зависти, корыстолюбии, надменности, соперничестве, стремлении к победе, удовольствии, пьянстве, любовных утехах, женщинах, женитьбе, деторождении, старости, самоубийстве, судьбе, власти, славе, мере, добродетели, гибели мира и многом другом. Вот как, например, звучит отрывок из сатиры «Об обязанностях супруга» (De officio mariti) :

«В жене пороки или исправь, или терпи: исправишь - жена твоя будет лучше, а стерпишь - лучше будешь сам».

Варрон призывает руководствоваться в жизни здравым смыслом и умерять желания.

«Кинизм» грека Мениппа стал для Варрона литературным приемом, удобным не только для высмеивания различных философских школ и догматов, но и для порицания нравственных пороков, а также для проповеди положительного идеала. У Варрона есть и латинские предшественники: это сатиры Энния, с характерным разнообразием содержания и стихотворных метров; это творения Луцилия, имевшие ярко выраженный морализаторский характер. У Луцилия Варрон заимствовал употребление смеси латинских и греческих слов.

Сатиры Варрона имели преимущественно дидактическую установку, они были направлены не против конкретных людей, а против людских пороков и страстей. По сравнению с сатирами Энния и Луцилия, в «Менипповых сатирах» Варрона значительно расширилась тематика, что отвечало его основной, просветительской задаче - познакомить соотечественников с идеями греческой философии.

Рассуждая о серьезных вещах, Варрон широко использует шутку и насмешку. Чтобы сделать сложные мысли более привлекательными и доходчивыми, он придает им, по образцу кинических проповедников, занимательную форму. Не исключено, что постоянные переходы от стихов к прозе и от прозы к стихам также способствовали достижению комического эффекта; наряду с этим применялся и прием контраста, например, между изысканным, возвышенным стилем и низким, вульгарным.

Отличительные черты «менипповой сатиры» - фантастичность, причудливость вымысла, драматизм, необузданный комизм в духе древней комедии, а также демократичность языка, тяга к гротеску и пародийности - ярко проявились в произведениях писателей I в. н. э.: в «Апоколокинтозе» Сенеки Младшего и в «Сатириконе» Петрония.

78