Глава XIII

РИМСКАЯ КУЛЬТУРА

НА РУБЕЖЕ II—I ВЕКОВ ДО Н. Э.

Комедия

Из литературных жанров раньше других исчезла в Риме паллиата. Как уже отмечалось, ее действие происходило в греческой среде и герои носили греческий плащ. В отношении этой формы комического искусства нам повезло, потому что мы располагаем произведениями двух ее самых выдающихся представителей - Плавта и Теренция. Однако не следует забывать о том, что процветанию паллиаты немало способствовали и другие поэты.

В сохранившемся отрывке из стихотворного трактата «О поэтах» римского грамматика конца IIначала I в. до н. э. Волкация Седигита дается «канон», или список, 10 авторов комедии. На первое место поставлен Цецилий, на последнее - Энний; Плавт и Теренций - на второе и шестое соответственно. Критерии, которыми руководствовался в своих оценках Волкаций, не совсем понятны.

Среди перечисленных в этом списке комедиографов - Гней Невий, малоизвестные драматурги Лициний и Атилий, современник, а по некоторым сведениям, и друг Теренция Секст Турпилий, Трабея и литературный противник Теренция Лусций Ланувин (Luscius Lanuvinus), автор утраченных комедий «Сокровище» (Thesauros) и «Привидение» (Phasma).

Об этих поэтах, исключая Гнея Невия, мы почти ничего не знаем. Лучше всего мы информированы о Сексте Турпилии (Sextus Turpilius). Известно, что он умер в глубокой старости в 103 г. до н. э. Сохранились названия 13 его пьес, среди них - «Гетера» (Hetaera), «Девушка с Линда» (Lindia) и др. Оригиналами половины из них служили комедии Менандра. По примеру Теренция, Турпилий широко пользовался контаминацией. По дошедшим до нас фрагментам можно видеть, что он охотно копировал Плавта.

Больше других был верен греческим прототипам Лусций Ланувин, однако и он не был пассивным имитатором и в своем творчестве руководствовался четкими литературными принципами.

Тогата

Действие тогаты - нового жанра комедии - происходит в Риме или, гораздо чаще, в каком-нибудь италийском городе, а ее герои одеты в римскую национальную одежду - тогу. Некоторые исследователи считают, что первым начал писать в этом жанре Гней Невий, но большинство склоняется к тому, что тогата появилась при Теренции и получила распространение в конце II-начале I в. до н. э. Самыми известными авторами тогаты были Титиний, Афраний, Атта.

Даты рождения и смерти Титиния (Titinius) не известны. Предполагается, что он старше Теренция. Сохранились 15 названий его тогат: «Сукновалы» (Fullonia), «Падчерица» (Privigna), «Флейтистка» (Tibicina) и др. - и около 200 разрозненных стихов.

По мнению Квинтилиана, из авторов тогаты самым выдающимся был Луций Афраний (Lucius Afranius). Он родился, видимо, в середине II в. до н. э. Сохранились около 400 стихов и 44 названия его пьес: «Два кузена» (Consobrini), «Женщины из Брундизия» (Brundisinae), «Пасынок» (Privignus), «Развод» (Divortium) и др. Хотя Афраний писал комедии, используя римскую тематику, вдохновлялся он главным образом Менандром. Об этом свидетельствует Гораций («Послания», 2, 1, 57) и сам комедиограф. В уцелевшем отрывке из комедии «Компиталии» (Compitalia) он говорит о себе: «Признаюсь, заимствовал не только у него одного {то есть Менандра - В. Д.), но у всякого, где я находил что-либо для себя подходящее, даже у латинских авторов» (Макробий. «Сатурналии», 6, 1). В другом фрагменте Афраний выражает свое восхищение Теренцием. Так же как у Менандра и Теренция, в центре его произведений - взаимоотношения людей, семейные и бытовые конфликты.

Третий из названных выше авторов тогаты - Тит Квинций Атта (Titus Quintius Atta). Известна дата его смерти - 77 г. до н.э. Уцелели около 25 стихов и названия 11 комедий: («Невестка» (Nurus), «Теща» (Socrus), «Отъезд новобранца» (Tiro proficiscens) и др.

Сказать что-либо определенное о тогатах трудно. Судя по названиям, в некоторых из них использовались сюжеты и мотивы паллиаты (например, «Два кузена» Афрания приводят на память «Братьев» Теренция). В ряде тогат появляются представители разных профессий и ремесел, например в комедиях Титиния «Флейтистка» и «Сукновалы». По всей видимости, в тогате изображалась жизнь простых слоев италийского населения: крестьян, торговцев, ремесленников. Значительное место уделялось женским

49

персонажам, о чем говорят названия пьес: «Падчерица» Титиния, «Невестка» и «Теща» Атты. Авторам тогат была близка суровая жизнь италийской семьи. Донат сообщает, что в тогате не допускалось, чтобы рабы оказывались разумнее своих хозяев и брали над ними верх, как в паллиате, где римские граждане нередко становились объектом насмешек рабов.

Рассчитанная на широкие народные массы, тогата представляла собой общедоступную форму драматического искусства и, как таковая, предвещала появление литературной ателланы.

Литературная ателлана

Издавна существовавшая в Риме ателлана была одним из популярнейших жанров фольклорного драматического творчества. Сначала это были комические бытовые сценки с постоянными персонажамимасками. Твердого текста не было, поэтому при исполнении ателлан открывался широкий простор для импровизации. В конце II в. до н. э. ателлана получила литературное оформление и ставилась после трагедий, заключая все театральное представление. Их содержание отличалось грубостью и непристойностью, что было своеобразной реакцией на утонченные аристократические вкусы образованной верхушки. Теперь, когда социальное неравенство между разными слоями римского общества несколько стерлось, правящие сословия были вынуждены считаться со вкусами мелкого люда. Самые известные авторы литературной ателланы - Помпоний и Новий.

Луций Помпоний (Lucius Pomponius) родился в Бононии. Как сообщает Иероним, время расцвета его творчества приходится на 89 г. до н. э. До нас дошли названия 70 произведений и около 200 стихов. Современником Помпония был Новий (Novius). От его ателлан сохранилось около 100 фрагментов и 44 названия.

Названия ателлан часто включают в себя имя одного из традиционных персонажей народного фарса. Так, у Помпония были пьесы, озаглавленные следующим образом: «Буккон-гладиатор» (Bucco auctoratus), «Усыновленный Буккон» (Bucco adoptatus), «Макк-воин» (Maccus miles), «Макк-девушка» (Maccus virgo), «Папп-земледелец» (Pappus agricola), «Папп, провалившийся на выборах» (Pappus praeteritus), a у Новия - «Макк-трактирщик» (Maccus copo), «Макк-изгнанник» (Maccus exul). Некоторые названия указывают на профессии и ремесла и напоминают заглавия некоторых тогат; таковы, например, пьесы Помпония «Рыболовы» (Piscatores), «Пекарь» (Pistor) и др. О сюжетах и ситуациях паллиаты заставляют думать такие названия его ателлан, как «Макки-близнецы» (Macci gemini) или «Макк-воин». Поскольку в ателлане выступали представители низших слоев римского общества: крестьяне, рабы, преступники, проститутки, - то и говорили они на соответствующем языке, который изобиловал простонародными формами.

Литературная ателлана пользовалась популярностью среди широких народных масс, и ее ставили на римской сцене на протяжении всего I в. до н. э.

Филология: спор между аномалистами и аналогистами

Римские писатели рассматриваемого периода проявляли повышенный интерес к проблемам филологии. Вопросами грамматики и орфографии занимались Ливий Андроник, Энний, Акций, Луцилий. Во II в. до н. э. в Риме появляются исследователи, целиком посвятившие себя филологическим темам.

Начало римской филологии связано с деятельностью греческого грамматика и философа Кратета из Маллы (Малая Азия). В 169 г. до н. э. он оказался в Риме в составе пергамского посольства и задержался там по причине перелома ноги. Во время своего пребывания в Риме он выступал с лекциями, имевшими у римлян огромный успех. Благодаря Кратету, в Италию донеслось эхо споров между пергамской и александрийской филологическими школами.

Пергамцы исходили из стоического положения, согласно которому язык возник естественным путем, и отстаивали в грамматике «аномалию», утверждая, что язык - это продукт человеческого опыта (consuetudo) и что развивается он стихийно в процессе эволюции. Сторонники этой теории, аномалисты, считали, что даже исключения в языке должны рассматриваться как явление обязательное. Их оппоненты, возглавляемые Аристархом Самофракийским, основываясь на эпикурейском учении, доказывали, что язык возникает как искусственное образование и развивается путем установления обязательных единообразных правил. Утверждая регулярность, «аналогию», в языке, аналогисты представляли консервативную тенденцию в грамматике. Ссылаясь на авторитет классиков, они абсолютизировали норму (ratio), заключая язык в жесткие грамматические схемы. Устраняя из языка неологизмы, архаизмы и все формы, не отвечавшие требованиям аналогии, они обедняли его.

Эти школы имели противоположные подходы и к оценке текстов. Александрийцы уделяли внимание главным образом внешней отделке произведения, то есть занимались разбором его языка и стиля с точки зрения их правильности, в то время как пергамцы гордились тем, что они возвысились от формальной критики до анализа содержания. В отличие от александрийцев, их интересовали такие аспекты, как историческая основа изучаемого памятника, географические сведения, приводимые в нем, мифологический аппарат и т. д.

50

Самым выдающимся грамматиком и филологом Рима является Луций Элий Стилон Преконин (Lucius Aelius Stilo Praeconinus). Он родился около 150 г. до н. э., принадлежал к сословию всадников, был связан с аристократической элитой. Среди его учеников были Цицерон и Варрон. Стилон исходил из положений аномалиста Кратета, однако, побывав в 100 г. до н. э. на Родосе и прослушав там лекции аналогиста Дионисия Фракийского, в своих трудах о латинском языке сумел соединить обе эти теории.

К сожалению, от его сочинений почти ничего не осталось. Известно, что он занимался установлением подлинности комедий Плавта, комментировал уже ставший труднопонятным гимн Салиев и Законы XII таблиц.

Ораторская проза

Красноречие, напрямую связанное с борьбой политических партий, в Риме, как до этого в Афинах, рождается стихийно и первоначально имеет импровизационный характер. Вызванное к жизни сугубо практическими задачами, оно служило достижению ближайшей цели во что бы то ни стало отстоять выдвинутый оратором тезис.

Теория красноречия - риторика - появилась позже, и искусству говорить начали обучать в школах. Теперь красивая речь служит уже не только для того, чтобы восторжествовало то или иное мнение, но и образцом для подражания. На разное происхождение самого красноречия и его теории, то есть риторики, указывает тот факт, что римляне для обозначения оратора используют латинское слово orator, a для обозначения учителя риторики - греческое rhetor. Следовательно, римское красноречие имеет местные истоки, в то время как теория красноречия является созданием греков.

Красноречие становится искусством (ars) с прибытием в Рим греческих риторов, у которых появляются противники в лице римских ревнителей национального красноречия и культуры. Это столкновение перерастает в затянувшийся на многие десятилетия спор между приверженцами азианского красноречия и их противниками - аттикистами, начало которому было положено еще в греческом мире представителями двух враждующих школ александрийской и пергамской в самом начале эпохи эллинизма, то есть в конце IV-начале III в. до н.э., когда влияние Афин заметно уменьшается и возрастает политический диктат Македонии. Тогда красноречие, процветавшее до сих пор на вольном воздухе городских площадей, вынуждено было скрыться в стенах риторических школ. Отныне оно адресуется не ко всем гражданам полиса, а лишь к изучающим искусство говорить. Цель красноречия теперь не столько убеждать слушателей, сколько нравиться и доставлять удовольствие. Источник, питавший вдохновение ораторов, иссяк, и красноречие переродилось в риторику.

Изменение политической обстановки отразилось на красноречии раньше, чем на других видах литературы. Потеряв связь с живой действительностью, оно обращается к фиктивным, схоластическим темам, оторванным от реальной жизни.

Азианизм и аттикизм

Случилось так, что в ораторской практике аттикистов, взявших себе за образец простой разговорный язык Лисия, наметилась тенденция к изменению сжатого, ясного стиля на вычурный и манерный, предназначенный для достижения внешнего эффекта, для чего использовались диалектизмы, благозвучные периоды, ритм и художественные средства риторики. Эта тенденция была характерна для ораторов, живших в Малой Азии, поэтому их красноречие впоследствии получило название «азианского». Цицерон в этом случае использует прилагательное asiaticus. В азианском красноречии он различает два вида: для одного характерны короткие отрывистые фразы с однотипными концовками, для другого - многословие и цветистость.

Существовавшая в Римской республике тесная связь между политикой и красноречием особенно ярко проявилась в государственной деятельности братьев Гракх, пытавшихся осуществить земельные реформы в интересах широких слоев разоряющегося крестьянства и встретивших решительное противодействие со стороны крупных земельных собственников. Находясь в родстве со Сципионами, Гракхи тем не менее стали их решительными противниками и выступили с демократическими законопроектами, стоившими им жизни.

В своих речах они стремились в первую очередь к тому, чтобы убедить слушателей и склонить на свою сторону, но не упускали из виду и художественного впечатления, производимого произнесенными речами. Следует особо подчеркнуть естественность и страстность их выступлений, сопровождавшихся бурной жестикуляцией. Речи братьев Гракх поражали слух и воображение слушателей обилием звучных слов и музыкальностью. Но это были не безыскусные импровизации, а хорошо продуманные речи, построенные по законам греческого ораторского искусства.

Тиберий Семпроний Гракх (Tiberius Sempronius Gracchus) родился в 162 г. до н. э., в 133 г. был народным трибуном; в этой должности навлек на себя ненависть сенатского большинства и в том же году был убит сенаторами.

Гай Семпроний Гракх (Gaius Sempronius Gracchus) родился в 153 г. до н. э.; дважды - в 123 и 122 гг.

51

- избирался народным трибуном. Приняв от брата политическую эстафету, он повел дело с большей государственной дальновидностью, тем не менее реформаторская деятельность стала причиной его преждевременной гибели в 121 г. до н. э. Сохранились названия 23 его речей и несколько фрагментов из них.

Древние хвалят красноречие обоих Гракхов. Цицерон пишет, что речи Тиберия «не отличаются еще особым блеском выражения, а только проницательны и рассудительны» («Брут», 104). О Гае он говорит так: «Слог его возвышен, мысли мудры, тон внушителен». Единственная оговорка, которую делает Цицерон в отношении речей Гая, это то, что «его произведениям не хватает последнего штриха» («Брут», 126). По свидетельству Плутарха, Тиберий, выступая с речами, был очень сдержанным, несмотря на страсть, которая его воодушевляла; Гай же выказывал горячность, хотя внутреннего контроля над своими чувствами тоже не терял.

В трактате «Об ораторе» Цицерон оценивает Красса и Антония, представителей двух разновидностей азианского красноречия. Признавая высокие достоинства речей Антония, Цицерон, однако, считает, что из всех латинских ораторов наиболее близок к совершенству Красс, поскольку он сумел примирить в ораторском искусстве противоположности, соединив в своих речах серьезность и юмор, пышность и краткость.

Луций Лициний Красс (Lucius Licinius Crassus) родился в 140 г. до н. э., как оратор дебютировал в 119 г., последнюю свою речь произнес в 91 г. до н. э. за несколько дней до смерти. Он имел глубокие знания в области правоведения и основательно изучил красноречие греков. Его красноречие было быстрым, прерывистым, с периодами, состоящими из коротких, симметрично расположенных частей; в нем не было никакой напыщенности и излишеств. Достоинствами его речей являлись содержательность, глубина мыслей, изысканность и в то же время простота формы. Цицерон отмечает присущую Крассу спокойную, сдержанную манеру произнесения речей, не лишенную при этом изящества.

Чуть старше Красса был Марк Антоний (Marcus Antonius). Он родился в 143 г. до н. э., в 99 г. до н. э. занимал должность консула, умер в 87 г. до н. э. Человек редкостных дарований, он обладал замечательной памятью, эффектным владением жестикуляцией, величайшей способностью к импровизации, находчивостью в аргументации, то есть был прирожденным оратором. К каждому своему выступлению Антоний тщательно готовился, но это, как и свое знакомство с греческой культурой, старательно скрывал. Он даже выставлял напоказ свое мнимое невежество. Свои речи он никогда не записывал, предпочитая импровизировать, но предварительно продумывал все до мелочей. Видимо, при чтении его речи утратили бы большую часть своей выразительности, так как были рассчитаны на артистическую подачу.

Выдающимся представителем азианского красноречия был Квинт Гортензий Гортал (Quintus Hortensius Hortalus). Он родился в 114 г. до н. э, умер в 50 г. до н. э., в 69 г. до н. э. был консулом. По словам Цицерона, Гортензий соединил два типа азианского красноречия: один - остроумный, лаконичный, размеренный; другой - стремительный и образный. Популярность его была огромна, особенно среди молодых ораторов. Впрочем, как отмечает Цицерон, слава Гортензия оказалась недолговечной, потому что его страстное, темпераментное красноречие, иногда даже излишне театральное и показное, больше подходило юноше, чем человеку, достигшему зрелого возраста, положение которого обязывает к сдержанности и серьезности. При перечитывании, добавляет Цицерон, речи Гортензия потеряли многие из своих достоинств, которые были заметными при слушании.

Кроме речей, он писал стихи в архаической манере и сочинил большую поэму о Марсийской войне (Союзническая война 91-88 гг. до н. э.).

Аттикизм утверждается в Риме значительно позже, чем азианизм, -лишь к середине 1 в. до н. э., то есть в то время, когда азианское красноречие уже давно достигло своего апогея и в Риме во всем блеске взошла звезда Цицерона. Аттикизм воспринимается как противодействие азианизму со стороны приверженцев латинской школы красноречия, основы которой были заложены еще Катоном, ставшим образцом для римских аттикистов. Всех своих противников аттикисты обвиняли в «азианизме», вкладывая в это слово отрицательный смысл.

Реакция аттикизма на азианизм - это отражение в сфере ораторского искусства грамматических споров между аналогистами и аномалистами. Аттикизм в красноречии и аналогия в грамматике отстаивали стилистические нормы прошлого: чистоту языка, сжатость и ясность стиля, можно сказать, стилистический консерватизм, поскольку образцами служили произведения аттической прозы V-IV вв. до н. э. Азианизм и аномалия - это как бы синонимы обновления и прогресса. Аттикистами были Лициний Кальв, Юлий Цезарь, Азиний Поллион, Марк Брут, деятельность которых приходится на последние десятилетия Римской республики.

52

БИБЛИОГРАФИЯ

Борухович В. Г. В мире античных свитков. - Саратов, 1976. Головня В. В. История античного театра. - М., 1972. Дуров В. С. Жанр сатиры в римской литературе. - Л., 1987.

Дуров В. С. Художественная историография Древнего Рима. - СПб., 1993.

Кузнецова Т. И., Стрельникова И. П. Ораторское искусство в Древнем Риме. - М., 1976. Трухина Н. Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики (II в. до н. э.). - М., 1986.

Штаерман E. М. Социальные основы религии Древнего Рима. - М., 1987. Arnott W. G. Menander, Plautus, Terence. - Oxford, 1975.

Astin A. E. Cato the Censor. - Oxford, 1978. Bettini M. Studi e note su Ennio. - Pisa, 1979. Blank H. Das Buch in der Antike. - München, 1992. Braun L. Die Cantica des Plautus. - Göttingen, 1970.

Büchner K. Das Theater des Terenz. - Heidelberg, 1974. Carratello U. Livio Andronico. - Roma, 1979.

Coffey M. Roman Satire. - London, 1976. Degl'Innocenti Pierini R. Studi su Accio. - Firenze, 1980.

Flach D. Einführung in die römische Geschichtsschreibung. - Darmstadt, 1992. Forehand W. E. Terence. - Boston (Mass.), 1985.

Goldberg S. M. Understanding Terence. - Princeton, 1986.

Griemal P. Le siècle des Scipions. Rome et l'hellénisme au temps des guerres puniques. - Paris, 1975.

Kenney E. J. Lucretius. - Oxford, 1977.

Kienast D. Cato der Zensor. Seine Persönlichkeit und seine Zeit. - Darmstadt, 1979. Kierdorf W. «Laudatio funebris». Interpretationen und Untersuchungen zu Entwicklung der römischen Leichenrede. - Meisenheim, 1980.

Knoche U. Die römische Satire. - Göttingen, 1982. Konstan D. Roman Comedy. - Ithaca, 1983. Magno P. Quinto Ennio. - Fasanodi Puglia, 1979.

Pasquali G. Preistoria della poesia romana. - Firenze. 1981. Perelli L. Il teatro rivoluzionario di Terenzio. - Firenze, 1973.

Reissinger W. Formen der Polemik in der römischen Satire. Lucilius-Horaz-Persius-Juvenal. Diss. - Erlangen, 1975.

Roberts C. H., Skeat Т. C. The Birth of Codex. - Oxford, 1983. Schleuer W. Das römische Epos. - Wiesbaden, 1978.

Segal E. Roman Laughter. The Comedy of Plautus. - Cambridge (Mass.), 1987. Slater N. W. Plautus in Performance. The Theatre of the Mind. - Princeton, 1985. Traina A. Vortit barbare. Le traduzioni poetiche da Livio Andronico a Cicerone. Roma, 1970.

Zagagi N. Tradition and Originality in Plautus. Studies of the Amatory Motifs in Plautine Comedy. - Göttingen, 1980.

53