А Глоток Сока вышел на улицу. Он бродил по снеж- ной Москве — сначала по центру, потом по окраинам. Он уходил все дальше и дальше, бродил по лугам и полям, по проселочным дорогам... Куда он брел? Ах, он и сам не знал: была зима и от холода ему не хотелось думать.

Но в мире становилось теплее — и Глоток Сока понял, что забрел куда-то очень далеко. Тогда он осмотрелся и по- степенно узнал местность, в которой вырос. И ему вспом- нилось лето, и южное солнце, и южное море... И даже бе- лый кораблик на волнах, и молодость, молодость!

Вокруг, как и тогда, были виноградники: они тянулись до самого горизонта — без конца и края. Крупные зрелые виноградины с удивлением смотрели на путника, в кото- ром они, конечно, не могли уже узнать родственника, и переговаривались между собой:

• Откуда он бредет, этот путник?

И тогда Глоток Сока обратился к ним:

• Я бреду издалека. Я забродил в кухне, где забыли обо мне два хороших человека: они были очень немолоды — и у них была плохая память. Так что я забродил и бродил дол- го. И пока я бродил, я понял, может быть, самое важное в жизни: никто не должен забывать ни о ком! Потому что, ес- ли кто-нибудь о ком-нибудь забудет, тот забродит, забродит, забродит... и забредет далеко-далеко и потеряется там.

Глоток Сока вздохнул и побрел дальше, чтобы оконча- тельно заблудиться и потеряться в мире, а крупные золотые виноградины не поняли, о чем он. Они думали, что будут зреть и зреть, пока не превратятся в огромные золотые шары, а там...— неизвестно, как именно они представляли себе будущее, но оно казалось им прекрасным.

Глоток Сока остановился под южным солнцем, у бере- га южного моря и скользнул в воду, чтобы раствориться в ней бесследно.

Но южное море, приняв в себя Глоток Сока, тоже за- бродило, забродило — и, грозное, могучее, побрело по большой земле и шумело на весь мир:

• Никто не должен забывать ни о ком! Никто не дол- жен забывать ни о ком.

Ключик-в-связке-ключей

Связка ключей лежала в кармане и время от времени позванивала. И правильно делала: связки ключей обяза- тельно должны время от времени позванивать. Если связ- ка ключей не позванивает, значит, потерялась. А уж если потерялась — сами понимаете...

Конечно, ключи в связке — все вместе и каждый в от- дельности — тоже понимали, к чему это может привести, так что они позванивали изо всех сил. Причем не просто так позванивали, а по делу:

• Отоприте прихожую, отоприте!

• Отоприте подвал, отоприте!

• Отоприте письменный стол, отоприте!

• Диги-дон, диги-дон, дон!

Только вот что касается этого последнего по-зва-ни- ва-ния... оно было странным. И немножко раздражало: как всякий случайный шум поблизости. Все время хоте- лось спросить: «Что значит это "диги-дон, диги-дон, дон", простите? И как с этим "диги-дон, диги-дон, дон" быть?»

А с прихожей, подвалом и письменным столом все бы- ло вроде бы ясно.

Но «диги-дон, диги-дон, дон» звенел Ключик-в-Связ- ке-Ключей — и раздражало не столько даже это «диги- дон, диги-дон, дон», сколько безмятежность самого Клю- чика-в-Связке-Ключей: казалось, его вообще не волнует, понимает ли кто-нибудь соответствующее «диги-дон, ди- ги-дон, дон», а тем более — понимают ли это «диги-дон, диги-дон, дон» правильно! Он позванивал себе — явно не по делу! — и был при этом маленьким, фигурным и каким- то вызывающим. Впрочем, большие ключи им не интере- совались: у них и без него забот было много!

И Ослепительно Белый Носовой Платок не интере- совался.

А вот Узенькая Черная Расческа — интересовалась. Даже не то чтобы интересовалась — ни в самом Ключике- в-Связке-Ключей, ни в его «диги-дон, диги-дон, дон» ниче- го уж такого особенно интересного для нее не было — но злилась на него. Причем довольно сильно. Ладно большие ключи: те по делу позванивают, тут уж двух мнений быть не может... а этот-то маленький и фигурный чего, дескать, надрывается?

• Так ты о чем, собственно? — то и дело спрашивала Узенькая Черная Расческа, улыбаясь неприятной улыб- кой, полной мелких и ровных зубов.

• Да так! —весело отзывался Ключик-в-Связке-Ключей.

• Как это — «так»? — возмущалась она.— Если тебе не о чем звенеть — не звени. А уж если звенишь, то звени о чем-то! Правильно я говорю? — обращалась она к Осле- пительно Белому Носовому Платку.

Но Ослепительно-Белый-Носовой-Платок ничего не отвечал: он лежал и пахнул.

Нельзя сказать, чтобы Ключику-в-Связке-Ключей бы- ло наплевать на такие разговоры... Обычно они огорчали его. Вот и сегодня Ключик-в-Связке-Ключей огорчился. Огорчился и, как всегда, принялся думать, о чем бы таком он мог звенеть. Но опять ничего не придумал: звенеть ока- залось не о чем. Для него и самого было загадкой, зачем он висел на колечке вместе со всеми этими большими и серь- езными ключами. Им никогда ничего не отпирали — так что позванивать «отоприте» было бы глупо. А еще глупее было бы позванивать «отоприте что-нибудь» — так все во- круг растерялись бы совсем, и только!

На некоторое время он замолчал, но вскоре забылся и опять принялся вызванивать свое «диги-дон, диги-дон, дон».

• Нет, ну как Вам это нравится? — опять воззвала Узенькая Черная Расческа к Ослепительно Белому Носо- вому Платку.

Но тот, увы, опять не удостоил ее ответом: он лежал и пахнул. Лежать и пахнуть, скажем по секрету, было его основным занятием. Правда, иногда Ослепительно Белый Носовой Платок, вынимали из кармана... Чем уж таким

важным он занимался там, снаружи, никто в кармане не знал, но, когда он возвращался назад в довольно плачев- ном состоянии, ему вообще было ни до Узенькой Чер- ной Расчески с вечными ее вопросами, ни тем более до Ключика-в-Связке-Ключей с его безумным позвани- ванием!

Впрочем, рейчас-то Ослепительно Белый Носовой Платок был при главном своем деле: лежал и пахнул.

Пришлось Узенькой Черной Расческе опять взять в со- беседники Ключик-в-Связке-Ключей.

• Знаешь, как называют тех, кто трезвонит попус- ту? — спросила она.

• Нет,— признался Ключик-в-Связке-Ключей — Но, наверное, плохо как-нибудь называют...

• Пустозвонами их называют, вот как!.. Тебя — вооб- ще — зачем носят в связке?

• Не знаю,— вздохнул Ключик-в-Связке-Ключей.

• Вот то-то и оно! — усугубила Узенькая Черная Рас- ческа.— А сам-то ты хоть понимаешь, что это значит — быть в связке?

Ключик-в-Связке-Ключей промолчал: он не понимал.

• Быть в связке,— принялась объяснять Узенькая Черная Расческа, которая сама в этом совсем не разбира- лась, потому что никогда небывала в связке,— значит вы- полнять общее дело. Ясно? А ты не выполняешь никакого общего дела, так что я на твоем месте помалкивала бы и делала вид, что меня вообще нет в связке.

Тут Ключик-в-Связке-Ключей и вовсе растерялся. Он попробовал сделать вид, что его вообще нет в связке — и с грехом пополам это ему удалось. Теперь в связке клю- чей не было лишних мелодий: каждый звенел по делу — очевидно, по тому самому общему делу, о котором расска- зывала Узенькая Черная Расческа:

• Отоприте прихожую, отоприте!

• Отоприте подвал, отоприте!

• Отоприте письменный стол, отоприте!

Все понятно и хорошо. Узенькая Черная Расческа по- бедоносно взглянула на Ослепительно Белый Носовой