52 Тема 8. Личность как индивидуальность...

Операции — что умеет испытуемый. Сюда относятся познание, па­мять, дивергентная (свойственная творческой активности) продуктивность, конвергентная продуктивность и оценивание.

Содержание — природа материала или информации, на основе кото­рых осуществляются действия. Сюда относятся изобразительный, символи­ческий (буквы, числа), семантический (слова) и поведенческий (информация о других людях, их поведении, способностях, потребностях и т.д.) материал.

Результаты — форма, в которой информация обрабатывается испы­туемым. Результаты различаются по элементам, классам, отношениям, сис­темам, типам преобразований и делаемым выводам.

Поскольку такая классификация содержит 5x4x6 категорий, т.е. 120 ячеек, то каждой ячейке соответствует по крайней мере один фактор, или способность, некоторые ячейки могут содержать более чем один фактор. Каждый фактор описывается в трех измерениях. На рис. 2 даны наимено­вания и буквенные символы для каждого из измерений. В коде, употреб­лявшемся Дж.Гилфордом и его коллегами, каждый фактор описывался в таком порядке: операция, содержание, результаты. Например, известному фактору понимания слов соответствует познание семантических элементов (СТЭ), что лучше всего измеряется словарными тестами. Тест объема памя­ти, построенный на использовании серий упорядоченных букв или чисел, оценивает память на символические элементы (РСЭ). Завершая 20-летнюю программу исследования способностей на основе структурно-интеллекту­альной модели, Дж.Гилфорд и его коллеги идентифицировали 98 из 120 намеченных факторов. Оставшиеся неисследованными ячейки станут пред­метом будущих работ. Алфавитный перечень и краткое описание тестов, разработанных в ходе осуществления 20-летней программы, приведены в [цитировавшейся] книге Дж.Гилфорда и Р.Хопфнера. М.Н.Микер¹ исполь­зовал SI категории для классификации заданий теста Станфорд-Бине и шкал Векслера.

Иерархические теории. Иной была схема структуры факторов, пред­ложенная рядом английских психологов, в том числе С.Бертом², Ф.Вер-ноном³ и американцем Л.Хамфрейсом⁴. Схема, поясняющая применение Ф.Верноном этого принципа классификации, приведена на рис. 3. В верши­не иерархии Ф.Верной поместил спирмановский ^-фактор. На следующем уровне находятся два обширных групповых фактора, относящихся к вер-бально-образовательным (V: ed) и практико-техническим способностям (k:m). Эти основные факторы можно подразделить: вербально-образова-

¹ См. Meeker M.N. The Structur of Intellect: Its Interpretation and ses. Colombus, Ohio, 1969.

² Cm. Burt C. The structure of the mind; a review of the results of factor analysis // British Journal of Educational Psychology. 1949. 19.

³ Cm. Vernon P.E. The Structure of Human Abilities. London, 1960.

* Cm. Humphreys L.G. The organisation of Human Abilities // American Psyhologist. 1962. 17.

Анастази А. Теории организации свойств

53

Генеральный |д]

Основные

групповые

факторы

Второ­степенные групповые факторы

Специфичес -кие факторы

вербально-обрззовательный (V:ed)

вербальный числовой

m ПТТП m

_{A fti Л гпг}

практический (k:m)

техни- I I

ческой пространст- ручных

осведом- ^{ввннЬ|й} навыков

ленности

m m fti

Рис. 3. Иерархическая модель структуры способностей (P.E.Vernon, 1960)

тельный на словесный и числовой и другие субфакторы, а практико-техни-ческий на субфакторы технической осведомленности, пространственный и навыков физического труда. Более узкие субфакторы идентифицируются в ходе последующего анализа, скажем, вербальных заданий. На самом ниж­нем уровне иерархии находятся специфические факторы. Подобная иерар­хическая структура напоминает перевернутое генеалогическое дерево, с g-фактором в вершине, s-факторами в основании и постепенно сужающимися групповыми факторами между ними.

Л.Хамфрейс¹ также советует пользоваться иерархической моделью как средством, позволяющим справиться с разрастанием факторов. Он предлагает составителям или пользователям тестов работать на том уровне иерархии, который наиболее соответствует задачам исследования, и не рассматривать более узкие факторы первого порядка как изначаль­ные. Но Л.Хамфрейс при этом понимал, что один и тот же тест в зависи­мости от содержания, метода и других аспектов может быть причислен к разным иерархиям. Он считал, что тест, измеряющий какой-нибудь один аспект, должен быть гетерогенным относительно остальных аспектов рас­смотрения. Если, например, выясняется способность испытуемого решать задачи на аналогии, то тест должен содержать вербальные, числовые, изоб­разительные и пространственные аналогии. Если же измеряется вербаль­ная способность, то задания теста следует сделать разнообразными, вклю­чив в них задания словарные, на аналогии и серии на завершение. Эта методика отличается от той, которой пользовался Дж.Гилфорд, искавший отдельные факторы (и тесты) для каждой однородной ячейки своей трех­мерной классификации.

¹ См. Humphreys L.G. The organization of human abilities // American Psyhologist. 1962. 17; Humphreys L.G. A skeptical look at the factor pure test // Lunneborg C. (Ed) Current Problems and Techniques in Multivariate Psyhology. Seattle, Washington, 1970.

И.В.Равич-Щербо

ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИРОДЫ

ИНДИВИДУАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ

МЕТОДОМ БЛИЗНЕЦОВ¹

Вслед за признанием психологической уникальности каждого чело­века с неизбежностью возникает вопрос о ее природе, о факторах, форми­рующих эту уникальность, т.е. об этиологии индивидуальных различий. Этот вопрос практически постоянно присутствует в дифференциальной психологии и психодиагностике, какой бы точки зрения на само понятие индивидуальности исследователи ни придерживались. Подходы к его ре­шению — и теоретические, и экспериментальные — весьма различны; мы остановимся на том, который касается природных предпосылок индиви­дуальности.

Для экспериментального исследования этого вопроса необходимо предварительно решить, действие каких факторов и в каких поведенчес­ких параметрах можно искать. Относящаяся к данной области обширная литература наглядно демонстрирует три основные постановки вопроса. Это — поиски детерминант: биологических и социальных, врожденных и приобретенных, генотипических и средовых. Каждый из подходов имеет определенную специфику, однако наиболее целесообразной для экспери­ментального исследования представляется последняя формула, так как она содержит две независимые переменные, в то время как и «врожден­ное» и тем более «биологическое» в широком смысле слова уже сами по себе являются продуктом взаимодействия генотипа и среды. Кроме того, в первой паре понятий оказывается неправомерно суженной — до только социальных влияний — «небиологическая» часть.

Для решения вопроса о том, в каких параметрах человеческой пси­хики научно допустимо искать влияние генотипических факторов, пред-

¹ Психология индивидуальных различий: Тексты / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, В.Я.Романова. М\: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 101—107.

Равич-Щербо И.В. Исследование природы индивидуальных различий... 55

ставляется продуктивным принятое в отечественной психологии выделе­ние содержательной и динамической сторон психики человека. Если пер­вое — мировоззрение, нравственные и этические ценности, сумма знаний и т.п. — зависит от социальных воздействий и не кодируется прямо в геноме, то вторая, определяемая, при прочих равных условиях, физиологи­ческими особенностями организма, может контролироваться факторами генотипа.

Такой подход соответствует одному из основных положений совре­менной психогенетики, согласно которому генотип может влиять на пове­дение только через морфофизиологический уровень.

Понятно, что экспериментально исследовать этот вопрос значи­тельно легче на животных, где возможны направленная селекция, любые внешние воздействия, строгий контроль за средовыми условиями и т.д. Действительно, генетика поведения со своими специфическими методами дает обширный материал относительно наследования пищевого и полово­го поведения, агрессивности, эмоциональности, некоторых особенностей высшей нервной деятельности, поведения в ситуации открытого поля и в лабиринте и т.д.

Накопленный в генетике поведения животных материал создает убе­дительную эволюционную основу для постановки вопроса о роли генотипа и среды в фенотипической изменчивости различных признаков у человека. Однако здесь существуют весьма серьезные трудности как методологичес­кого, так и методического порядка, приводящие иногда даже к утверждению о том, что человек вообще не может быть объектом подобного исследования (Холл, 1960).

Прежде всего ясно, что простой перенос на человеческую популяцию результатов, полученных на животных, невозможен. И дело здесь не про­сто в том, что, изучая животных-, генетик поведения отбирает удобные для эксперимента признаки, хотя они могут не иметь практического смысла, а в исследовании генетической обусловленности психических функций у человека речь может идти о жизненно значимых переменных (Fuller, Thompson, 1960). Различия, по-видимому, значительно более глубоки.

Во-первых, социальная природа высших психических функций че­ловека принципиально меняет само содержание многих признаков, не­смотря на употребление в ряде случаев для их обозначения тех же тер­минов, что и применительно к животным. Например, «эмоциональность», исследуемая в специфических экспериментальных условиях у животного, совсем не эквивалент эмоционального статуса человека; результативное поведение человека в стрессовых ситуация детерминируется, прежде все­го, мотивами социального, а не биологического, как у животных, порядка; поскольку приобретение новых знаний не эквивалентно образованию про­стых условнорефлекторных связей, ясно, что возможность выведения «чи­стых линий» лабораторных животных по обучаемости сама по себе не означает генетической обусловленности обучения у человека и т.д.