акое начало предъявило нам собирательную и ясную кар-

ину self и self-upouecc-л, являющихся по существу конст-уктивно организованными, аффективно ориентированными, снованными на образах и представлениях, создающими смысл, ценивающими, по природе экспериментирующими и интер-

■убъектными в своем подходе и понимании поля опыта и

ействия. Это характеристики процесса, а не желательного

пи постулируемого Я, как это часто выглядело в нашей

илософской и порожденной ею психологической тради-

ии. Мы, скорее, утверждали, что эти свойства являются

Необходимыми функциональными аспектами self, которое,

езко выделяясь из поля существования, способно вос-

ринимать и участвовать во всех его процессах. По свой-

твенной нам природе воспринимающих существ мы пособны выделить и различить эти особенности, осмат-

ивая и нащупывая дорогу к self-npoueccy и определяю-

ему опыту self.

В настоящей главе мы рассматривали действие этих осо-енностей и присущих процессов на реальной, динамичес-ой (хотя и специально созданной) арене жизни с другими

одьми, являющейся, как говорилось, основной целью и

еизменной жизненной задачей. Используя сценарий уп-

ажнения в качестве лаборатории для получения данных,

1Ы прошли вместе с его участниками путь от первичного

аблюдения до формирования диадных систем, от первых

печатлений через интерпретацию, оценку/предсказание,

ценочные данные self, которые мы называем «чувствами», атем — жесты и вступление в контакт вплоть до реакции

ругого человека и начала формирования (к добру или худу)

стабильной системы». Заметьте, как спонтанно возникают

ти диадные «протосистемы», казалось бы, без всяких на-юрений или осознавания обеих сторон. Пользуясь метким

фаженнсм психолога Алана Фогеля {Fogel, 1993), можно

казать, что они, скорее, возникают в процессе совместной

егуляции общего поля. Построение таких моделей и их за-тывание в форме стабильных межличностных систем мо-

ут оказаться позитивным или негативным обстоятельством,

редоставляюшим участникам положительные атрибуции,

оторые ведут мимо возможных травм и размолвок, либо

отрицательные, которые сводят на нет искренние порывы и доброжелательные жесты, направленные на примирение.

По ходу дела мы исследовали (не сомневаясь в суще­ствовании) самое определяюшее свойство self, нашу спо­собность и необходимость опытной интеграции поля в направлении формирования «наилучшего гештальта» из всех динамических элементов и процессов, доступных на­шему осознаванию в данное время и в этом месте, то есть в конкретный момент и с определенной точки обзора. Еше раз подчеркнем, что в этом состоит природа self — и мы не властны прекратить этот процесс. В обсуждении не только слегка приукрашен вопрос, каким образом мы осуществ­ляем интеграцию, но и подчеркнут ее сиюминутный, си­туационный аспект — то есть мы некоторым образом игнорировали, отчасти для большей ясности, интеграцию памяти, неизменных образных моделей прошлых значи­мых разрешений гештальтов поля. Отчасти мы отнеслись к упражнению как совершенно новому для участников (хотя, конечно, если вдуматься, мы понимаем, что привноси­мые и конструируемые интерпретации откуда-то берутся и имеют свою историю). Но в реальной жизни, попадая в новую ситуацию, новый момент времени или вступая в новые отношения, мы не начинаем все заново. Скорее можно считать, что ключевой интерпретативной стадией или аспектом осознавания и создания смыслов является процесс, по определению включающий хранение и сравне­ние образов прошлого вместе с организацией образов на­стоящего (речь идет о способности человеческого мозга, психики к одновременному удержанию множества обра­зов, которая, как отмечалось в главе 2, является фунда­ментальной по отношению ко всему остальному — тому, чем мы являемся и что осуществляем).

Результатом этой способности, необходимой части че­ловеческой природы, является то, что можно назвать по­вествовательным self, self как рассказанная история, что в повседневном смысле этого слова приблизительно соот­ветствует понятиям «идентичность», «личность», «кто я такой». Это обобщающее повествование строится на осно­ве интерпретативной интеграции определяющих элемен-

ов всего поля или того, что гештальтпсихолог Пол Гуд-

,_ен (Goodman, 1951) назвал творческим приспособлением,1редставляющим собой спонтанную потребность и деятель-ость по созданию и поиску на основании всех имеюших-

я в настоящий момент элементов наилучших возможных

ешений и обобщений. Однако с течением времени и раз-ития все более важным элементом становится именноовествование self, интегрирующее и кратко инкапсулпру-щее по мере поиска и осуществления творческого при-

пособления к настоящему моменту самое существенноез необходимых сведений обо мне-в-мире. Таким образом,аше творчество всегда остается ограниченным разными

путями, оно не пользуется большей «абсолютной свобо-

дой» в комбинации и рекомбинации доступных «элементов реальности» по сравнению с перцептивными процессами, которые «совершенно свободно» и «объективно» воспри­нимают «существующее на самом деле». Оба процесса не­которым образом информируются и предструктурируются ожиданиями; а они, определяющие, кем я являюсь и могу быть, что несет и может дать мне мир, представляют со­бой лишь иную форму обозначения self как повествова­тельного «self-в-мнре».

Но тогда каким образом оно формируется? Откуда и как возникает ясное «ощущение self>? Что представляют собой интегрирующие время процессы, которые рождают, а за­тем полагаются на seX-повествование или идентичность — и сами являющиеся важнейшими информирующими струк­турами фона, выявленными и детально деконструирован-[ными нами в предыдущей главе, которые при первой [встрече мы приносим к новой фигуре потенциального вза­имоотношения (и которые сохраняются в этом фоне)? Ка­ким образом self-npouecc в поле становится личной self-структурой индивида (в любом понимании), сформи­рованным стабильным процессом — который, в свою оче­редь, становится частью шаблона для следующего актуального процесса или потока? Исследование этих тем и вопросов явится материалом главы 4: «Self и контакт — ин­теграция и процесс в поле жизни».