"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

преимуществ, поскольку у них и без того достаточно сил и средств для успешной конкуренции с нашими отечественными инвесторами, а главное, поскольку ущемление равноправия по сути своей неконституционно (ст. 19 Конституции РФ) и выглядит почти по Оруэллу: "Все равны, но некоторые равны более других".

При ревизии нашего инвестиционного законодательства целесообразно в юридико-техническом аспекте больше использовать формулы и понятия, применяемые в прошедших солидную международную обкатку СПЗИ. В частности, это касается определения понятий инвестиций, инвесторов, доходов от инвестиций, а также условий перевода прибыли за границу, экспроприации иностранных инвестиций, порядка разрешения споров и т.д. Во всяком случае не должно быть расхождений между формулировками СПЗИ, заключенных Россией, и формулировками внутреннего законодательства.

Большинство стран СНГ уже в 90-е годы приняли собственные, причем отличающиеся друг от друга законы об иностранных инвестициях. При этом в ряде из них (например, на Украине) устанавливается более льготный режим для иностранных инвестиций, чем в России.

Некоторая попытка договориться о единообразном инвестиционном регулировании была предпринята и в рамках СНГ - заключено многостороннее Соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности от 24 декабря 1993 г. В общей форме в Соглашении предусматривалось обеспечение взаимной защиты инвестиционных интересов, сближение (но без участия Украины) инвестиционного законодательства. Предусматриваются "быстрая, адекватная и эффективная" компенсация потерь инвесторов в случаях национализации, беспрепятственные переводы за рубеж прибылей инвесторов, стабилизационная оговорка о продолжении действия в течение пяти лет первоначальных инвестиционных законоположений в случае ухудшения законодательных условий для инвестиций из стран - участниц Соглашения и т.п. Все это, однако, не идет далее ограниченной модификации обычных условий двусторонних СПЗИ. К сожалению, задача создания реального единого пространства в СНГ для инвестиций из третьих стран в Соглашении вообще не ставилась.

3. Политика, право и международные инвестиции <*>

--------------------------------

<*> Использовано соч.: Legal Aspects of Investment Contracts ("Правовые аспекты инвестиционных договоров"). Baku, 2009. С. 29 - 44.

3.1. Энергобезопасность - российский ракурс

Если не брать в расчет массированные транснациональные спекулятивные перемещения (так называемые перелеты) капиталов, то международные реальные, прямые инвестиции, пожалуй, представляют собой действительно наиболее значимое, полезное достижение торгово-финансовой глобализации, демонстрировавшей впечатляющие успехи в годы на рубеже XX и XXI вв. Однако именно кризис спекулятивных, не обеспеченных ликвидностью кредитных, в том числе ипотечных, операций фатально обвалил в 2008 г. мировые финансовые рынки, не только явно дискредитировав самую идеологему глобализации, но и глубоко подорвав международный инвестиционный климат.

Торгово-финансовая глобализация в качестве рекламного проекта пути к всеобщему благоденствию оказалась хороша для большого бизнеса в период процветания. В условиях

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

кризиса пришлось от всеобщей либерализации и глобализации волей-неволей возвращаться к давно дискредитированным и осужденным рецептам протекционизма.

Эвентуально инвестиции могут означать и контроль над самими месторождениями углеводородов и добывающими предприятиями, а также над путями и средствами доставки нефти и газа от производителей к потребителям. Такой контроль обычно и увязывается с понятием обеспечения энергетической безопасности. Хотя кроме самой безопасности (т.е. бесперебойного доступа к энергоносителям), являющейся скорее предметом политики, думается, наибольшее для реальных инвесторов значение имеют сверхприбыли, получаемые собственниками нефтяных и газовых скважин и транспортных трубопроводов. Но эти сверхприбыли требуют и сверхинвестиций, не всегда способных обеспечиваться только на национальном уровне, но нуждающихся и в иностранном участии, что также включается в сферу энергетической безопасности.

Известно, что нефтегазовые ресурсы во всем мире в качестве национального достояния реально и юридически подлежат эффективному контролю государств, на чьей территории они расположены, что фактически имеет место по всему миру - от США до Ирана. Поэтому иностранные контроль над энергоисточниками и обеспечение их безопасности оказываются весьма затруднены юридически и совсем нереальны фактически в чрезвычайных обстоятельствах, в частности во время военных катаклизмов. В этом ряду также лежат и транспортные, транзитные, в том числе наиболее эффективные, трубопроводные средства доставки нефти и газа. Именно вокруг маршрутов их следования и собственности на них и развертываются наглядные баталии - от политических до военных.

Не секрет, что оккупация Ирака, Афганистана прежде всего силами США имеет явственную и углеводородную стратегическую составляющую. А что касается, в частности, Каспийского нефтеносного региона, он давно уже объявлен был сферой высших национальных интересов США. Не секрет и то, что США делают все от них зависящее, чтобы пустить потоки энергоносителей от месторождений в Средней Азии и из Азербайджана в обход России <1>. К примеру, стало известно из текущей прессы, что посол США в Будапеште настоятельно советовал венгерским властям приостановить переговоры о строительстве через территорию Венгрии газопровода "Южный поток" для российского газа. А посол США в Швеции в то же время аналогичным образом добивался воспрепятствования прокладки по дну Балтийского моря российско-германского газопровода "Северный поток" <2>.

--------------------------------

<1> См., в частности: Олкотт М.Б. Размышления о политике США в Центральной Азии // Pro et Contra. 2000. Т. 5. N 3. С. 164, 165.

<2> Время новостей. 2008. 15 сент.

Под этим же углом зрения следует рассматривать и очередной российско-украинский газовый кризис января 2009 г. Cui prodest? (Кому это выгодно?) Уж конечно не Газпрому, несущему большие финансовые потери; не России, испытывающей не меньший, причем незаслуженный политический урон; разумеется, и не лишенным в разгар зимы потребителям газа в Европе, и, наконец, вовсе не самой Украине и ее населению. Кто же может стоять за этим кризисом? Думается, во-первых, это одиозный альянс отдельных государственных чиновников высшего ранга и искусственно "прилипших" к газовой трубе посреднических частных фирм. Первые (чиновники), пользуясь географическим положением Украины и имея в силу этого

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

возможность посредством транзитного шантажа блокировать потоки газа из России в Центральную Европу, обеспечивают, кроме своекорыстных политических выгод, покупную цену на этот газ намного ниже среднемировых цен. А вторые (перекупщики) перепродают задорого дешевый российский газ на украинском рынке и даже за рубеж.

Во-вторых, российско-украинский газовый кризис исключительно и наглядно выгоден силам, всячески ратующим под флагом обеспечения энергетической безопасности, - а на самом деле во имя совсем других интересов, - за дискредитацию надежности поставок в Европу как российского газа, так и следующего через территорию России транзитом, в частности, туркменского газа. Эти совсем другие интересы, как широко известно, имеют в своей основе целенаправленную генеральную политику так называемого сдерживания России.

Возможно, что касается газа, и российский монополист - Газпром не безгрешен. Но, во всяком случае, никак не в его власти диктовать мировые цены на газ или обойти властные запреты транзита газа через Украину. При этом запреты, определяемые не столько коммерческими соображениями, сколько прозрачно-зримыми личными политическими интересами, как во внутренней, так и во внешней политике отдельных конкурирующих между собой украинских руководителей.

Что же международное право? Как в его свете выглядят околоэнергетические "боевые" действия? Вообще формально поставки и нефти, и газа, и их транзит, и связанные с этим инвестиционные мероприятия регулируются частноправовыми, т.е. теми или иными национальными правовыми средствами. Есть лишь один многосторонний международно-правовой достаточно внушительный акт. Это так называемая Европейская энергетическая хартия 1991 г. <1> и соответствующие Договор и Транзитный протокол 1994 г. <2>. Из этих актов явственно вытекает, в частности, принцип свободы транзита углеводородов через территории участвующих стран. Предусматривается и обеспечение инвестиций в добычу и транспортировку нефти и газа. Известно вместе с тем, что Россия хотя и поставила свою подпись под Хартией, но воздержалась от ее ратификации.

--------------------------------

<1> Заключительный документ Гаагской конференции по Европейской энергетической хартии. Подписан в г. Гааге 16.12.1991 - 17.12.1991 // Действующее международное право. Т. 3. М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 173 - 180.

<2> Договор к Энергетической хартии от 17 декабря 1994 г. вступил в силу 16 апреля 1998 г. Россия не ратифицировала Договор, но применяет его на временной основе. См.: СПС "КонсультантПлюс".

Опыт масштабного российско-украинского газового кризиса (уже второго за три года) показывает, что механизм Хартии, в частности в отношении транзита, оказался недейственным. Украина ратифицировала документы Хартии, предусматривающие и свободу транзита. Но это не помешало ей и нарушать свободу транзита газа, и даже незаконно отбирать транзитный газ. И все это не встречает должной реакции со стороны других европейских стран - получателей газа и участниц Хартии. Хартия не обеспечивает и режим свободного доступа для российских инвестиций в энергоструктуру стран ЕС. В Евросоюзе предпринимаются усилия, направленные на ограничение, в частности, допуска российских поставщиков углеводородов к внутриевропейским инфраструктурам (сети и подземные хранилища), по разделению энергетических, включая и российских, поставщиков на предприятия по добыче, по

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

транспортировке и по сбыту нефти и газа. Не наблюдается, с другой стороны, и иностранного инвестиционного участия в украинских или российских газотранспортных системах. Хотя, к примеру, имел место так и не состоявшийся российско-немецко-украинский проект консорциума по транзиту газа. Украина свято охраняет свою транзитную монополию.

Еврокомиссия опубликовала 13 ноября 2008 г. свой План действий ЕС в сфере энергетической безопасности и солидарности <1>, затрагивающий проблемы инвестиций, а также так называемую Стратегию "20 + 20 + 20" <2>, предполагающую, в частности, к 2020 г. почему-то несколько "мистические" именно 20-процентные изменения, а точнее, 20-процентное сокращение удельного спроса в ЕС на энергоресурсы, 20-процентное увеличение доли восполнимых источников энергии в общем топливном балансе и 20-процентное сокращение выброса в атмосферу парниковых газов.

--------------------------------

<1> EU Energy Security and Solidarity Action Plan: Strategic Energy Review. Brussels, 13.11.2008 COM (2008) 781 final // www.europa.eu.

<2> Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. Brussels, 23.01.2008 COM (2008). 30 final // www.europa.eu.

Все страны - поставщики углеводородов при этом к выработке стратегии, увы, не были привлечены. Хотя, что касается России, ее договорно-партнерские отношения с Евросоюзом делали бы уместным и юридически обоснованным привлечение России хотя бы для консультаций по Стратегии. Таким образом, государства - поставщики энергоносителей просто ставятся перед фактом принятия новой Стратегии и, по-видимому, должны просто подстраиваться под диктуемые ею ориентиры.

Трудно не заметить, по словам обозревателей, что План и Стратегия ориентированы "в обход России".

В названном Плане, что касается России, предлагается:

-в новом Соглашении о стратегическом сотрудничестве Россия - ЕС закрепить, что все договоренности о поставках энергоресурсов должны быть основаны только на энергетическом законодательстве ЕС и на принципах Энергетической хартии (хотя последняя Россией не ратифицирована, и на нее вообще никак не распространяется законодательство ЕС. - Г.В.);

-добиваться в России реформы и либерализации энергетических рынков;

-определить в ЕС особые (Sic! - Г.В.) для Газпрома и других компаний правила инвестирования в систему распределения и сбыта газа в ЕС;

-создать Caspian Development Corporation для обеспечения добычи и поставок газа с участием Азербайджана, Туркмении, Турции (т.е. с участием лишь двух из пяти Прикаспийских стран. С исключением при этом самых крупных - России, Казахстана и Ирана, но зато с привлечением Турции, страны совсем не Прикаспийской. Политизированный подход очевиден). При этом Корпорация (тоже инвестиционный проект) должна работать на основе права ЕС <1>!