"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

действенность и правовая сила договора не зависят. Название во многих случаях лишь придает тому или иному акту смысловую значимость, престижность.

Внекоторых странах закон различает международные договоры и соглашения, а также договоры межгосударственные, межправительственные, межведомственные - в зависимости от того, от имени каких конкретно органов государств заключаются договоры. Это может иметь, в частности, значение престижности, политической весомости, а также определение на внутринациональном, конституционном уровне договорной правомочности тех или иных национальных органов.

Вмеждународно-правовом смысле, особенно для договоров, которые имеют экономическое, имущественное содержание, существенно, кто несет ответственность за выполнение или невыполнение международного договора. Очевидно, во всех случаях - государство как таковое, а не тот или иной его орган, который сам по себе неправосубъектен и с которого, как говорится, часто и взять нечего в случае наступления ответственности за невыполнение договора <1>.

--------------------------------

<1> Об ответственности государств см. гл. 8 (1.1 - 1.3) настоящей книги.

2.4. Имплементация международных договоров

Проблема имплементации международно-правовых норм в национальных правовых системах тесно связана с вопросом соотношения международного права и международного частного права. Ответ на этот вопрос осложнен тем, что в доктрине международного частного права есть в основном два различных подхода к пониманию нормативного состава этого права.

Согласно одному подходу (в основном школа цивилистов: М.М. Богуславский, М.И. Брагинский, И.А. Грингольц, В.П. Звеков, С.Н. Лебедев. А.Л. Маковский, Г.К. Матвеев, М.Г. Розенберг. О.Н. Садиков и др.) международное частное право включает в себя:

во-первых, так называемые коллизионные нормы, входящие обыкновенно в состав национального гражданского права и имеющие целью определение так называемого применимого права, т.е. права того государства, в соответствии с нормами которого должны решаться конкретные правовые отношения, выходящие за рамки одной правовой системы;

во-вторых, цивилистическая школа относит к международному частному праву не очерчиваемый строго и четко круг фрагментарно и ситуационно выделяемых норм гражданского, семейного, трудового и т.п. отраслей национального права, применимых к регулированию правоотношений с так называемым иностранным элементом (например, национальные нормы, регулирующие правовой режим иностранцев);

наконец, в-третьих, это нормы многих международных договоров, прежде всего так называемых конвенций международного частного права (точнее было бы говорить о "международных конвенциях о частном праве"), нормы которых призваны регулировать частные правоотношения, выходящие за рамки одной правовой системы.

Вторая школа (в основном школа международников: И.П. Блищенко, Л.Н. Галенская, В.Э. Грабарь, С.А. Голунский, Ф.И. Кожевников, С.Б. Крылов, С.А. Малинин и др.) исходит из того,

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

что в состав международного частного права входят только нормы международно-правовые, в основном договорные, а следовательно, международное частное право есть одна из составных частей международного публичного права в целом. Теоретически этот подход логичен. Ведь конвенционные международные нормы частного права отличаются только по предмету регулирования (частноправовые отношения) от норм других отраслей международного публичного права (например, охрана окружающей среды, сотрудничество в космосе и т.п.). Кроме того, и нормы таких других отраслей принципиально ничем не отличаются от международных норм частного права с точки зрения их действия в силу рецепции в национальных правопорядках разных стран (в частности, применения их органами и должностными лицами).

Многие международные конвенции о частном праве, те, которые направлены на регулирование международных частных экономических, торговых правоотношений, на наш взгляд, логично соответственно включать в состав международного, точнее международного экономического, права, ибо это - международные договоры, имеющие предметом регулирование международных экономических отношений. Хотя нормы таких конвенций, будучи реципированными, применяются и в качестве внутринациональных норм, их первооснова остается международной. Это проявляется прежде всего в их "связанности", "автономности": они не могут произвольно изменяться или отменяться, будучи по происхождению международными.

Нельзя не заметить, что к международному частному праву англо-американская доктрина относит только коллизионные нормы. И в действующем Гражданском кодексе РФ под рубрикой "международное частное право" фигурируют в основе именно коллизионные нормы.

Строго формально так называемое международное частное право - это право внутринациональное, коллизионное право того или иного государства.

Такова теория. В практическом же плане важнейшим отличием МЭП от международного частного права является, во-первых, то, что субъекты МЭП - это субъекты международного публичного права, а субъекты международного частного права - это прежде всего субъекты национальных систем права. Во-вторых, МЭП как отрасль международного публичного права применяется к регулированию международных публично-правовых отношений, а международные частноправовые отношения, в том числе с участием в некоторых случаях государств и иных субъектов международного публичного права, регулируются тем или иным частным, национальным применимым правом, в том числе включающим в себя в ряде случаев опосредованно нормы тех или иных международных договоров и конвенций, т.е. нормы, реципированные (трансформированные) в национальные правовые системы.

** *

Вдоктрине (Д.Б. Левин, Е.Т. Усенко и др.) признается, что международные нормы не действуют для субъектов национальных правовых систем ex proprio vigore (собственной силой), но действуют опосредованно, будучи трансформированы (Х. Трипель), иначе реципированы (Д.Б. Левин) в том или ином национальном правопорядке либо посредством генеральной рецепции (например, согласно конституции, обусловливающей действенность в государстве международных договоров, заключенных данным государством), либо посредством специальной рецепции (например, в силу ратификации международного договора) <1>. Таким образом, реципированная (трансформированная) международная норма, не теряя этого своего качества, становится одновременно и национальной. Поскольку все три источника норм международного частного права, согласно "цивилистической" школе (см. выше), фактически нормы

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

национальные, внутрисистемные, реально практически все международное частное право есть не "международное", но внутринациональное.

--------------------------------

<1> Кроме названных выше правоведов (Г. Трипель, Д.Б. Левин, Е.Т. Усенко), не признающих "прямого" действия международно-правовых, в том числе договорных, норм международного права в национальных правовых системах, в которые данные нормы не реципированы (трансформированы), этого постулата придерживаются в принципе Л.П. Ануфриева, Д. Анцилотти, В.Г. Буткевич, А.М. Васильев, Г.М. Вельяминов, Г.К. Дмитриева, А.С. Гавердовский, Г.И. Курдюков, И.И. Лукашук, Р.А. Марочкин, Р.А. Мюллерсон, М. Уайтмен, С.В. Черниченко и многие другие.

Попытка, предпринятая, например, И.И. Карандашовым в его кандидатской диссертации "Непосредственное действие норм международных договоров в правовой системе Российской Федерации" (СПб., 2013) опровергнуть этот постулат, представляется несостоятельной. Сам диссертант делает вывод, что "нормы договоров способны иметь непосредственное действие в государствах, правовые системы которых это допускают" (выделено мной. - Г.В.), очевидно, не замечая, что такое "допущение" и есть явственное опровержение тезиса о якобы возможности непосредственного (т.е. прямого) действия договорно-правовых норм в национальных правовых системах. Главное неопровержимо: соответствующей нормы, допускающей такое (нерецепционное) действие, в общем международном праве не существует. - Примеч. авт. (2014).

2.5. "Прямое" действие международно-договорных норм

Неверно квалифицировать нормы унификационных конвенций как нормы "прямого" действия, аргументируя это тем, что частные, физические и юридические лица могут прямо ссылаться на нормы конвенций при рассмотрении, к примеру, споров в суде или в арбитраже (П. Карро и Д. Жюйар). Такая ссылка в практически-процессуальном смысле действительно выглядит как "прямая" ссылка непосредственно на норму конвенции. Строго юридически, однако, такого рода конвенционные нормы, хотя и остаются "автономными" и "генетически" международно-правовыми, действуют в национальном правопорядке в качестве норм национальных, не "прямо" конвенционных, но опосредованных, ставших национальными для каждой из стран - участниц конвенции, причем иногда с оговорками.

То, что материально-правовой нормативный состав, к примеру, Венской конвенции 1980 г. о международной купле-продаже товаров, регулирующей в каждой стране-участнице частноправовые отношения по международным сделкам купли-продажи, представляет собой часть национального (торгового) права каждой страны-участницы, хорошо иллюстрирует практика: в тех случаях, когда одна из сторон (а возможно, и обе стороны) сделки международной купли-продажи товара не является предприятием страны - участницы Конвенции , но в силу норм международного частного права применимым к сделке правом оказывается право страны - участницы Конвенции, будут применяться нормы этой Конвенции. Однако не как таковой, но в качестве либо составной части национального права (sic!) страны - участницы Конвенции, либо в качестве согласованных сторонами условий сделки.

Гипотетическим примером может служить ситуация по сделке между двумя сторонами, когда одна, скажем, из Великобритании, другая - из Армении (оба государства на 2013 г. не участвовали в Венской конвенции). Применимым правом в силу соответствующих,

"Международное право: опыты"

(Вельяминов Г.М.) Документ предоставлен КонсультантПлюс

("Статут", 2015)

Дата сохранения: 06.05.2022

использованных судом или арбитражем коллизионных норм признано право, скажем, России (страна - участница Венской конвенции). Она (Конвенция) и будет фактически использована, ибо право России для такого рода правоотношений - Венская конвенция. Совершенно очевидно, что при этом Конвенция будет применяться не как таковая, с "прямым" действием, но как часть права России.

Как выше сказано, нормы международного права не действуют в государствах ex proprio vigore (своей собственной силой), но должны быть реципированы в национальном праве. Это может быть генеральная рецепция или специальная. Генеральная рецепция, применяемая в России, отнюдь не действует универсально и повсеместно; более того, есть страны, в которых приоритетен не международный договор (как в России), но внутренний закон (например, в США).

Что касается России, то согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

Этим отчетливо определяется, что международный договор - часть правовой системы России, а не просто "контракт" с другими субъектами международного права. При этом ст. 14 и ст. 15 (подп. "а" п. 1) Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" предусматривают, что "договоры, требующие изменения действующих или издания новых законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом", подлежат обязательной ратификации в форме закона. Существенно, что если ясно установлен приоритет правил международного договора России над правилами российского закона, это не относится к "общим принципам и нормам международного права", которые, являясь "составной частью" правовой системы России, согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, формально не пользуются приоритетом по отношению к другим частям этой системы.

Это значит, что, соответственно, общие принципы и нормы международного права и международные договоры с любым другим государством с очевидностью презюмируются как составная часть правовой системы и этого другого государства. Таким образом, правовые системы отдельных государств в определенной части (во всяком случае, что касается общепризнанных принципов и норм международного права) презюмированно идентичны. Особенность этих идентичных частей в том, что они автономны в национальных правовых системах: они не могут изменяться индивидуальной государственной волей.

Существуют между тем международно-правовые нормы и так называемого прямого действия. Но это не те нормы, которые могут действовать в пределах национальной юрисдикции того или иного государства якобы без какой-либо рецепции (трансформации). Это, к примеру, нормы так называемого права персонала межгосударственных организаций. "Прямое" действие норм указанного права возможно именно потому, что действие это предполагается на юридически экстерриториальном, вненациональном пространстве юрисдикции межгосударственной организации и в отношении лиц в той степени, в какой они не подпадают под юрисдикцию тех или иных государств (например, трудовые, административные отношения в рамках международной организации). Впрочем, и такое "прямое" действие возможно лишь в результате изначального санкционирования государствами - членами соответствующих организаций в уставных и иных документах.