6.4. Трансакционные издержки и внешние эффекты (экстерналии). Теорема р. Коуза

В рамках институциональной теории собственность выступает как институт, который предоставляет людям определенную свободу в распоряжении ограниченными ресурсами и задает границы экономического, институционального и социального выбора на основе установления трансакционных издержек.

В процессе экономического развития и в соответствии с экономической теорией прав собственности, базовой единицей признается акт экономического, институционального взаимодействия, сделка, трансакция.

По мнению известного институционалиста Дж.Коммонса, трансакция, являясь исходной единицей деятельности и исходным элементом институционального анализа, как одно из базовых понятий экономической теории, связывает право, экономику и этику. Более того, оно содержит в себе широко используемые исследователем возможности отражения конфликта интересов между субъектами отношений собственности и их реализации в воспроизводственном процессе, взаимной зависимости экономических агентов – субъектов собственности, порядка – как реализуемых ожиданий этих субъектов.

Трансакция, по определению Джона Коммонса, – это отчуждение и приобретение индивидами прав собственности и свобод, созданных обществом.⁴² Обмен товарами и рыночные сделки, как институциональная основа осуществления такого обмена, являются лишь частным случаем, конкретным (причем далеко не единственным) способом экономического и институционального взаимодействия экономических агентов, определенным типом трансакции.

Дж.Коммонс выделял три основных «идеальных типа» трансакций: трансакция сделки, трансакция управления, трансакция рационирования.

Трансакция сделки предполагает наличие хотя бы нескольких покупателей и продавцов одного и того же товара (услуги) и их равный правовой статус, являющийся следствием институциональной возможности свободного вступления рыночную сделку. При этом уровень конкурентоспособности и продавцов, и покупателей может быть разным. Различной является и их переговорная сила. С помощью трансакции сделок осуществляется перераспределение уже существующих экономических и целого ряда институциональных благ. Иными словами, «…трансакции сделки представляют собой свободное перераспределение прав собственности на редкие благ между равными с правовой точки зрения экономическими агентами»⁴³.

Трансакция управления в простейшем виде включает в себя двух экономических агентов, добровольно вступающих в отношения. Один из этих экономических агентов передает часть полномочий, прав собственности на экономические и институциональные ресурсы, владельцем которых он является, в распоряжение, управление другому экономическому агенту (реализующему функции менеджера (управляющего)) в обмен на определенное вознаграждение (компенсацию). При этом передача прав однонаправлена. Целью такого рода трансакций является эффективная институциональная организация экономической, хозяйственной деятельности по приумножению и воспроизводству экономических, институциональных и интегрированных социальных благ.

Примерами трансакций управления являются найм собственником предприятия менеджера, найм менеджером высококвалифицированного специалиста, рядового работника. Здесь в первом случае интеллектуальные, человеческие, институциональные ресурсы, ресурсы свободного времени менеджера на время контракта передаются в фактическое распоряжение собственников и реализуются в их интересах. Во втором случае в распоряжение менеджера передаются на время контракта интеллектуальные, человеческие, институциональные ресурсы и ресурсы рабочей силы и свободного времени высококвалифицированного специалиста, которые используются в интересах собственников и менеджера. В третьем случае в распоряжение менеджера для последующего использования передаются, главным образом, ресурсы рабочей силы.

Другим примером является передача акций собственниками в доверительное управление менеджерам управляющей компании.

Передача тех или иных прав собственности в виде «особого пучка» от министерств, являющихся органами государственного управления, менеджменту государственных унитарных предприятий (и, наоборот) также является примером трансакции управления.

Трансакция рационирования, в отличие от предыдущих «идеальных типов» трансакций, основывается на вынужденном признании различий в правовом статусе между одним доминирующим агентом (государством, монополией, менеджментом предприятия) и множеством, находящимися в «подчиненном положении», зависимых, несвязанных между собой институционально схожих агентов (придерживающихся одной и той же модели поведения в отношениях с доминирующим агентом). Результатом трансакции рационирования становится то или иное институциональное распределение издержек и создаваемых доходов между находящимися в подчиненном положении экономическими агентами.

Примером трансакции рационирования является законодательное установление налоговых ставок. Здесь доминирующим агентом выступает государство, а коллективными агентами, находящимися в «подчиненном положении», могут быть население, предприятия, корпорации. Другими примером трансакции рационирования является установление руководством корпорации, финансово-промышленной группы внутренних трансфертных цен. В качестве еще одного примера трансакции рационирования можно привести продажу продукции монополистом по монопольно высокой цене своим покупателям, особенно, если такая продажа сопровождается ценовой дискриминацией. Аналогичная ситуация возникает и тогда, когда олигополисты продают свои товары (услуги) по заранее согласованной монопольно высокой цене.

Такого рода трансакции возникают и в случае монопсонии, а также в случае олигопсонии переработчиков сельскохозяйственного сырья при закупке у сельских производителей их продукции по принудительно низкой цене.

Таким образом трансакции рационирования представляют собой не столько экономические в традиционном их понимании, сколько институциональные властные решения.

Интересна и более поздняя классификация трансакций, предложенная Карлом Поланьи. Им выделялись следующие типы трансакций: взаимности, перераспределения, домашнего хозяйства, обмена.

Трансакции взаимности происходят в рамках существующих между экономическими агентами горизонтальных отношений. Они представляют собой добровольный, формально безвозмездный обмен «взаимными услугами», «подарками», «неосязаемыми ценностями между членами социальной группы», соседями, родственниками и тому подобное, «позволяющий им ощущать принадлежность к данной группе». Одним из наиболее распространенных примеров такого обмена является уже рассмотренный нами выше обмен по принципу «ты – мне, я – тебе».

Трансакция перераспределения в отличие от предыдущей осуществляется между экономическими агентами в рамках возникающих между ними вертикальных отношений. При данном типе трансакций государством осуществляется сбор налогов и социальные выплаты (трансферты) населению. Это может быть и ряд других действий доминирующего агента (разнообразных институционально легитимно оформленных или криминальных «групп влияния», менеджеров предприятий) по изъятию или перераспределению доходов.

Трансакции домашнего хозяйства, в свою очередь, отражают взаимодействия экономических агентов в сфере производства для удовлетворения экономических или институциональных потребностей семьи.

И лишь трансакции обмена предполагают использование институтов рынка. При этом в их составе К.Поланьи предлагается выделять трансакции операционального, административного и интегративного обмена. Трансакции операционального обмена подразумевают простое перемещение товаров (услуг). То есть представляют собой хорошо известные в экономической теории рыночные сделки. Трансакции административного обмена предполагают передачу прав собственности одним экономическим агентом другому экономическому агенту по «обменному курсу», определяемому административной или иной «суверенной» властью. Трансакции интегративного обмена также предусматривают передачу прав собственности от одного экономического агента другому по «обменному курсу», но уже определяемому рыночным путем в переговорах, торге между ними (в том числе и на «административных рынках»).

Категория трансакции охватывает как материальные, так и нематериальные институциональные контрактные аспекты обмена правами собственности. Она понимается достаточно широко и используется для обозначения как обмена товарами, так и различными видами деятельности или юридическими обязательствами сделок как долгосрочного, так и краткосрочного характера.

В зависимости от того, что понимается под трансакцией, определяются соответствующие трансакционные издержки. Как уже выше говорилось, трансакционные издержки обмена, начиная с Рональда Коуза, в наиболее общем виде обычно включают:

1. издержки поиска информации;

2. издержки ведения переговоров и заключения контрактов;

3. издержки измерения;

4. издержки спецификации и защиты прав собственности;

5. издержки оппортунистического поведения.

Издержки поиска информации связаны с поиском потенциальных покупателей или продавцов на рынке. Неполнота имеющейся информации оборачивается дополнительными расходами, связанными с покупкой товаров по ценам, выше равновесных (или продажей ниже равновесных).

Издержки ведения переговоров и заключения контрактов также требуют затрат времени и ресурсов. Переговоры об условиях продажи, юридическом оформлении сделки, нередко значительно увеличивают цену продаваемого товара.

Издержки измерения связаны с прямыми затратами на измерительную технику и сам процесс измерения, с ошибками, которые неизбежно возникают в этом процессе. К тому же по ряду товаров и услуг допускается лишь косвенное измерение или неоднозначное. Как, например, оценить квалификацию нанимаемого работника или качество покупаемого автомобиля? Определенную экономию обусловливают стандартизация выпускаемой продукции, а также гарантии, предоставляемые фирмой. Однако полностью ликвидировать издержки измерения эти меры не могут.

Особенно велики издержки спецификации и защиты прав собственности. Как нами уже отмечалось, в обществе, где отсутствует надежная правовая защита, нередки случаи постоянного нарушения таких прав. Затраты времени и средств, необходимых для их восстановления, могут быть чрезвычайно высоки.

Издержки оппортунистического поведения связаны с нарушением условий договора. Дело в том, что поведение партнера после заключения контракта очень трудно предсказать. Нечестные индивиды будут выполнять условия договора по минимуму или даже уклоняться от их выполнения (если санкции не предусмотрены). Такой моральный риск всегда существует. Особенно велик этот риск в условиях совместного труда - работы командой, когда вклад каждого не может быть четко отделен от усилий других членов команды, тем более, если потенциальные возможности каждого полностью неизвестны.

Итак, оппортунистическим называется поведение индивида, уклоняющегося от условий соблюдения контракта с целью получения прибыли за счет партнеров. Оно может принять форму вымогательства или шантажа, когда становится очевидной роль тех участников команды, которых нельзя заменить другими. Используя свои относительные преимущества, такие члены команды могут требовать для себя особых условий или оплаты, шантажируя других угрозой выхода из команды.

Трансакция требует как детализированного документального оформления, так и включает в себя неформальные договоренности, предполагающие взаимопонимание и доверие участвующих в сделке сторон.

Трансакционные издержки, по мнению Гарольда Демсеца, можно определить как издержки обмена титулами собственности, то есть как все затраты связанные с передачей прав собственности в соответствие с действующими в стране юридическими и неформальными нормами, определяющими практические взаимоотношения хозяйствующих субъектов.

Р. Коуз впервые выделил в особый класс трансакционные издержки и исследовал зависимость прав собственности и распределение ресурсов с учетом внешних эффектов или побочных результатов деятельности собственников, затрагивающих интересы третьих сторон. Как рыночный обмен влияет на формирование и перераспределение прав частной собственности, наглядно раскрывается в знаменитой "теореме Коуза".

Деятельность какой-либо фирмы или отдельного лица может сопровождаться ущербом или выгодой для окружающих. Если эта деятельность сопряжена с ущербом для посторонних, ее называют внешней неэкономичностью, или отрицательным экстернальным эффектом. Пример - шум аэродрома, нарушающий покой окрестных жителей, или фабричный дым, отравляющий воздух на близлежащих фермах. Рынок тут не срабатывает, потому что рыночные агенты, выбирая тип технологии и определяя объем производства, не считаются с ущербом, который они наносят другим. Экстерналии могут быть не только отрицательными, но и положительными. Работа маяков или опыление фруктовых садов пчелами. Содержатели маяков или владельцы пасек не в состоянии проконтролировать, кто именно пользуется их услугами, чтобы взимать с них плату, поэтому при принятии решений они не берут в расчет ту выгоду, которую непроизвольно приносят другим.

С точки зрения общества, происходит перепроизводство благ с отрицательными внешними эффектами и недопроизводство с положительными. А это вызывает противоречия между частными и общественными издержками, которые несут люди, берущие на себя расходы, навязанные им без их согласия, по устранению отрицательных внешних издержек.

Суть теоремы Р. Коуза состоит в том, что если трансакционные издержки отсутствуют или близки к нулю и права собственности полностью специфицированы и четко определены (как это имеет место в экономике у неоклассиков), то рыночный механизм сам, без помощи государства, минимизирует совокупный ущерб от внешних эффектов. Более того, в этом случае, независимо от того, как первоначально распределены права собственности на ресурсы, в результате взаимовыгодных рыночного обмена права собственности, в конце концов, окажутся в руках наиболее эффективных собственников, за которыми и будут закреплены. Это означает, что в результате переговоров между собственниками тот из них, кто из обладания правом способен извлечь большую выгоду, выкупит его у того, кто рассматривает свое право собственности как меньшую ценность.

Теорема Р. Коуза гласит: при нулевых трансакционных издержках и четком установлении прав собственности, независимо от того, как эти права собственности распределены между экономическими субъектами, частные и социальные издержки будут равны. Другими словами, эффективное размещение ресурсов будет достигаться независимо от первоначального распределения прав собственности на ресурсы, при условии, что издержки на установление и защиту прав собственности, ведение переговоров и достижение соглашения по перераспределению этих прав были бы незначительными. В результате таких переговоров все неучтенные ранее в рыночных расчетах ресурсы получают рыночную оценку, их собственником становится или остается тот экономический агент, которому это наиболее выгодно.

Обратимся к конкретному примеру. Представим себе, что по соседству живут фермер, выращивающий зерно, и хозяин ранчо, занимающийся откормом скота, а также существует неогороженный участок, который возделывается фермером, но его посевы вытаптывают коровы соседа. Если хозяин ранчо не несет ответственности за потраву, то, решая вопрос о поголовье скота, он не станет принимать во внимание наносимый им ущерб. Налицо экстернальная ситуация, взывающая к вмешательству государства.

Однако, по Р. Коузу, такой вывод был бы поспешным. Если закон разрешает соседям вступать в добровольное соглашение по поводу потравы, то тогда не имеет никакого значения, обязан хозяин ранчо возмещать причиняемый им ущерб или нет. Допустим, когда он решает увеличить поголовье стада еще на одну единицу, его доход оказывается меньше потерь, которые понесет из-за этого фермер. Если хозяин ранчо вынужден платить за потраву, то, сопоставив будущую выручку с размером возмещения соседу, он откажется от своего решения как неэффективного. Оказывается, ситуация будет симметричной, если он ответственности за потраву не несет, а фермер предложит ему "выкуп" за отказ от решения об увеличении стада. Хозяин ранчо воздержится от своего решения. Источником этого "выкупа" будет служить будущий доход фермера, который больше того, что он мог бы заработать в случае увеличения своим соседом численности скота.

Обе стороны выигрывают от подобной сделки, урожай зерна и поголовье скота останутся теми же, что в первом случае. Ресурсы будут распределяться оптимально, эффективность производства не пострадает. Разумеется, уровень доходов при этом меняется. В первом случае относительно богаче оказывается фермер, во втором - хозяин ранчо. Но на размещении ресурсов по различным отраслям и сферам деятельности, на эффективности производства это никак не отражается. Итак, исход оказывается одинаковым независимо от того, есть ли у фермера право собственности на взыскание убытков с хозяина ранчо или у хозяина ранчо есть право на беспрепятственный выпас скота на спорном участке.

Таким образом, важно не то, кто именно владеет данным ресурсом, а то, что хоть кто-то владеет им. Если это условие соблюдено, тогда появляется возможность для рыночных операций с этим ресурсом, для его передачи по цепочки рыночных обменов. Сам факт наличия прав собственности и четкого их разграничения важнее вопроса о способе наделения ими тех или иных участников.

Из теоремы Коуза вытекают несколько важных выводов.

Во-первых, внешние эффекты носят обоюдный характер. Фабричный дым причиняет вред городским жителям, но запрет на выбросы оборачивается убытками для хозяина фабрики, а стало быть, и для потребителей его продукции. С экономической точки зрения, речь должна идти не о том, "кто виноват", а о том, как минимизировать величину совокупного ущерба.

Во-вторых, источником экстерналий в конечном счете служат размытые или неустановленные права собственности. Не случайно основным полем конфликтов в связи с внешними эффектами становились ресурсы, которые из категорий свободных перемещались в категорию редких (вода, воздух) и на которые поэтому до того никаких прав собственности, в принципе, не существовало.

В-третьих, ключевую роль в успешной работе рынка играют трансакционные издержки. Если они малы, а права собственности четко определены, то рынок способен сам, без участия государства устранять отрицательные внешние эффекты. Заинтересованные стороны могут самостоятельно прийти к наиболее рациональному решению. При этом не будет иметь значения, кто именно обладает правом собственности - скажем, городские жители на чистый воздух или владелец фабрики на его загрязнение. Участник, способный извлечь из обладания правом наибольшую выгоду, просто выкупит его у того, для кого оно представляет меньшую ценность.

Таким образом, институты собственности имеют прямое отношение к проблеме использования ограниченных ресурсов: их существование способствует мирному разрешению конфликтов экономических и институциональных интересов. Создавая юридические рамки для рыночного обмена, они повышают благосостояние общества.

Теорема Р. Коуза, точнее, подход, в ней обозначенный, дал импульс развитию «экономической теории права», выросшей на стыке экономической и юридической теорией. Уже в 60-х гг. ХХ в. она выделилась в самостоятельное направление институциональной экономической теории, центральной фигурой которого стал американский экономист Ричард Познер.

Представители «экономики права» предметом анализа сделали вопросы экономической эффективности законодательства. Признавая, что важнейшей задачей законодательства является точная спецификация прав собственности на все ресурсы, имеющие экономическую ценность, они сосредоточили внимание на процессе передачи прав собственности и издержках, сопровождающих данный процесс.

Чтобы максимизировать потери, проистекающие вследствие наличия издержек трансакции, Р. Познер предлагает изначально наделить правом ту сторону, которая ценит его выше. Общий подход заключается в том, что при высоких трансакционных издержках законодательство должно избирать и устанавливать наиболее эффективное из всех доступных распределение прав собственности.

Р. Познер высказывает мысль, что функция предоставления прав собственности на ресурсы отдается рынку в ситуации низких трансакционных издержек, тогда как при высоких трансакционных издержках в осуществление этой функции вмешивается государство. Это означает, что когда из-за высоких трансакционных издержек размещение ресурсов посредством рынка становится дорогостоящим решением, государство может сделать выбор из нескольких форм вмешательства, чтобы направить ресурсы туда, где их использование ценится выше всего. Один из подходов – напрямую распределять исключительные права собственности. Другой – изменить схему прав собственности в целях снижения трансакционных издержек и поощрения рыночного обмена. Это может быть и организация торга правами, как, например, торги квотами на рыбный промысел в океане.

Когда права передаются государством, их цена устанавливается судами и другими агентами государства, и она должна быть сопоставимой с той, которая превалировала бы, если бы был возможен добровольный обмен. Иными словами, в условиях высоких трансакционных издержек суду следует наделять законным правом ту сторону, которая ценит это выше других, воспроизводя, таким образом, результат, к которому рынок привел бы в условиях совершенной конкуренции, и который, следовательно, обеспечил бы максимизацию благосостояния.

Таким образом, внимание к исследованию правовых аспектов экономической деятельности подтверждает огромное значение прав собственности в функционировании экономической системы. Как уже отмечалось, расширение или сужение имеющихся у экономических агентов прав собственности будет приводить к изменению условий и масштабов обмена и существенно влиять на величину и динамику основных макроэкономических показателей.