II.6. Нурмольская Карелия*

Нурмольская волость

Нурмольская волость - совершенно уникальная; подобных ей не сы­щешь больше в Межозерье. При этом она в полной мере отражает черты

* Часть раздела опубликована в Интернете на сайте Северного Фотокаталога (www.nordfoto.ru).

Нурмолъской Карелии (см. также II.1), собственно, она и породила ее, по служила ей ядром.

Размеры волости поражают. Она протянулась на многие километры с севера на юг. На севере Нурмольская волость подпирает Пряжинский район, соединяясь с ним в глухом медвежьем углу, между Сяппяваарой и Варло-вым Лесом. Волость захватила огромный клин между двумя крупными ав­тотрассами. Нурмольская земля - это словно все, что дико и непонятно, все, что осталось в стороне от цивилизации. Поэтому она столь огромна.

У волости, собравшей в себе всю провинциальность окрестных мест­ностей — не может быть центра. Нурмольская волость состоит сплошь из провинций, без капли столичности. Потому и формальный центр ее - Нур-молица - столь провинциален. Нурмолица выглядит как временно исполня­ющая обязанности центра среди многих себе подобных.

Географически центром могла бы стать Сяндеба, но она даже внешне на таковой не тянет. Сяндебы выглядит как поселок, а такого рода место не может возглавлять всюду деревенскую, близкую к природе Нурмольскую волость.

Центром кажется и Тигвера: стоящая обособленно, на горушке над протекающей внизу речушкой Тигверинеги. Она в известной степени ав­тономна, замкнута на себя, существует полностью за счет внутренних ре­сурсов. Здесь остались крепкие хозяйства с большими на века отстроен­ными домами. Но столичность Тигверы пропадает вовсе, когда в расчет берешь ее местоположение. Это самая удаленная деревня волости, если не считать практически необитаемых Тулосозера и Сяппяваары, доехать до которых вовсе невозможно. Тигвера могла бы стать центром, будь вокруг нее деревни - а они бы непременно к ней «потянулись». Но таковых нет, и Тигвера остается парадоксальным центром без периферии, настоящей про­винциальной квази-столицей.

Остальные деревни как будто просто отмечают наиболее выдающиеся места вдоль двух грунтовых дорог - главных магистралей волости. Нини-сельга «отмечает» высокие горушки. Гушкала занимает живописное мес­то там, где одноименная речка подходит близко к дороге, лес немного рас­ступается, оставляя место лугам и сенокосам. Тенгусельга стоит чуть в стороне, указывая на небольшое одноименное озерко рядом с дорогой.

Кукшегора - это даже не деревня (см. также II.1). Это горушка, об­росшая со всех сторон хуторами. Они занимали все окрестные места, ло­щины, пригорки, спускались к речке и к озеру Векколаярви, образовавше­муся в месте разлива реки Гушкалы - там, где она вдруг встретила прегра­ду, ту самую горушку, на которой и выросла Кукшегора.

Так и ныне спускается деревня Кукшегора - с горушки, по которой дорога нарочно идет кругом, загибаясь, стараясь охватить всю широкую деревню, вниз по склону к озеру. Издалека видишь, как вдалеке виднеются

дома, которые тоже относятся к Кукшегоре, но лежат вовсе не на горе, а, наоборот, в низине. До пятидесятых годов здесь сохранялась, как и всюду в Карелии, ста-,. рая хуторская система расселения, поэтому как отдельные населенные пун- кты числились порой совсем небольшие хутора, по нескольку домов. Жаль, но они все были укрупнены, объединены в большие, по русскому обычаю, деревни. Хотя собственно так и образовалась нынешняя Кукшегора - в нее включили хутора, список которых хочется привести - Атчула, Веккойла, Ги- мойла, Дендейла, Канойла, Киймусельга, Онтура, Теппойла, Умоста. Мно- гие из них отчетливо выделяются и сегодня, многие - забыты вовсе.

Кукшегора предлагает неповторимое сочетание - не покидая ее, можно любоваться великолепной панорамой окрестных лесов и горушек с верши-ны громадного холма и радоваться умиротворению неторопливо текущей речки, образующей здесь небольшое озерко.

На восток от Нурмолицы уходит дорога на Коверу. Вдоль нее стоят деревни Пертисельга и Новинка, каждая — со своей часовенкой.

Новинка - небольшая деревушка, удобно разместившаяся чуть в сто­роне от современной мурманской трассы. При этом она расположена в том самом месте, где Нурмольская волость сталкивается с цивилизацией. По­этому с одной стороны здесь кругом боры-беломошники на горушках; со­сняки постоянно перемежаются с маленькими ламбушками - а с другой рядом уже город Олонец и автодорога.

Чуть в стороне от деревни лежит большое Новинское озеро с необыч- ными для олонецкой земли формой и размерами. Оно довольно большое и слишком правильной для здешних мест формы - почти круглой. В Новинке стоит небольшая церквушка. Она не нарушает местной ти- шины, смешанной с колоритом, обусловленным близостью входящей здесь в олонецкую землю извне цивилизации. Она нарочно поставлена чуть на краю деревни - но на главном пути. Таким образом, ее не обойдешь — но при этом она здесь и не главенствует. Новинка вообще деревня, у которой нет и не может быть доминанты. Она в меру аморфна, и в этом ее удивитель- ная прелесть. Здесь все как будто немного не до конца - но не нарушено... все органично, но замешано на смешении несовместимого.

Такова Новинка: странная карельская деревушка с нетипичным назва­нием, колоритнейшей природой рядом с федеральной дорогой и маленькой часовней Михаила Архангела.

Пертисельга — деревня, формально состоящая частью расположен­ной невдалеке от нее деревни Новинка. Пертисельгу даже не хочется назы­вать деревней - она мала и более походит на хутор, на череду домов, кото­рые вытянулись «как по снурку» (по выражению Гоголя) вдоль дороги, ве­дущей из Нурмолицы в Новинку и Коверу.

Дорога здесь обходит Новинское озеро, к берегам которого резко спус­каются кручи сосняков и изредка лугов, часто заболоченных. В таком вот лесу и спряталась Пертисельга. Впрочем, ее-то изюминка запрятана еще луч­ше. Можно много-много раз проезжать мимо деревни, не замечая ее глав­ной достопримечательности.

На краю деревни, на пригорке, укрытом от посторонних взглядов лесом, поставлена часовня Георгия Победоносца. Здесь Георгий настоящий - не мос­ковский лубочный и официальный, а свой, словно народный, спрятавшийся в карельском лесу, укрывшийся даже от лежащей вблизи деревушки.

Этим и хороша Пертисельга - стремлением к тихому одиночеству и покою, которые, впрочем, нисколько не контрастируют здесь с радостью и озорством. Пертисельга - деревня, которая притаилась, но в любой момент готова открыться.

Видлицкая волость

Видлицкая волость — необычна не только в рамках Нурмольской Каре­лии (см. II.1), но и для всего Межозерья. У нее одна лишь характерная черточка способна перечеркнуть прочие сходства и совпадения. Видлица выходит к «морю» — к Ладоге. Поэтому здесь типичные нурмольские сосен­ки и пески не просто сменяются при закономерной смене ламбушек и гору­шек. Здесь мхи выходят прямо к пляжу, полосой протянувшемуся вдоль берега Ладожского озера. Здесь пески составляют прибрежные дюны, а иногда просто обрываются к озеру, берегов которого не видно. Здесь река Видлица, теснившаяся между карельских горушек вдруг выходит на про­стор бескрайнего озера, круто поворачивая, тем самым предоставляя при­роде шанс показать путешественнику, забравшемуся на крутой яр над ре­кой, все окрестные поля, леса и хутора.

Видлицкая волость пышет разнообразием: здесь и «очень нурмольс­кие» боры-беломошники, и неожиданно вдруг возникающая «Голубая до­рога» на Сортавалу, и обширные луга вдоль Видлицы, и высоченные горы над голубыми далями лесов.

Такими преимуществами как Видлица не обладает, наверное, более ни одно место - бескрайние просторы вод Ладоги, умопомрачительный ковер изо мхов, восхитительный запах соснового леса, сенокосные луга, сменяю­щиеся реками и озерами - и все это совсем рядом с крупной автодорогой, по которой проносятся, не замечая всего этого, финские туристы.

Необычной волости соответствует и необычный центр. Видлица, слившаяся с поселком Устье Видлицы - это место, которое хочется исследовать (см. II.1).

К северу от Видлицы, по дороге на Кинелахту и Ведлозеро, лежит де­ревня Большие Горы. Название ее - говорящее, оно указывает на положе­ние места на высокой горе, возвышающейся надо всей округой. Вся дерев-

ня (вернее, село - здесь остались еще строения церкви) вообще, среди ок­рестных полей и лесов - удивительно красива. Большие Горы - место, кото­рое хорошо проезжать; место, в которое обязательно надо заезжать; место, где обязательно надо остановиться - чтобы оглянуться вокруг; но это место, которое надо покидать, из которого надо бежать. Это мечта, которая недо­стижима полностью просто потому, что до конца она неосуществима. Все, что можно сказать про Большие Горы - будет как бы «полуправдой». Она манит, но не приглашает; ее можно только почувствовать, но не понять и проинтерпретировать.

К востоку от Видлицы лежат две деревушки - Гавриловка и Верхняя Видлица. Они занимают место на берегу реки Видлица, где она еще не столь мутна как в волостном центре. Деревни эти лежат среди многочисленных лугов и сенокосов, столь непохожих на Нурмолъскую Карелию. Но там, где луга заканчиваются, там, где порожистая речка Видлица подходит к лесу -там и становится ясно, что здесь все же настоящие нурмольские сосняки, дикие и привлекательные. Здесь простые как бы обыкновенные карельские хутора, местами слившиеся в единую деревню. Верхняя Видлица красиво порастянулась по-над речкой Видлицей, которая здесь еще чистая, узкая, порожистая. Отдельно существует только обособленная северо-западная часть, называемая Семен-наволок — да Пиккойла. Этот, самый дальний ко­нец деревни - самый удивительный. Пиккойла лежит за часовней, за хол­мом, чуть в стороне от дороги. Дороги сюда, строго говоря, нет. Вдоль реки стоят на некотором удалении несколько домов, десятка не наберется. Вдоль самой реки - множество сараек, бань, мостков. Между ними - только узкая тропинка; дороги сюда никогда и не было. Здесь люди живут вблизи цивили­зации, но без нее; сюда современность проникла, но не охватила свою тер­риторию целиком. Поэтому Пиккойла стала своей, очень домашней, камер­ной вотчиной тех, кто готов принять ее такой, какой она была, есть, и, надо надеяться, будет; другого здесь не дано.

II.7. Мозаика Пряжинской земли*

Пряжа - место достаточно неординарное. Это большой поселок го­родского типа, районный центр. Это место, которое определить не так про­сто, как осознать и прочувствовать; значит, это место, которое лучше посе­тить, но на долго не оставаться; место, в которое неизбежно приезжаешь, но уезжаешь из которого с не меньшей неизбежностью.

* Часть раздела опубликована в Интернете на сайте Северного Фотокаталога (www.nordfoto.ru).

На востоке Пряжинское озеро окаймляет весь поселок, задавая Пряже восточную границу. Пряжа четко пространственно определена, но разнород­на и неоднообразна. Здесь есть ярко выраженный центр, с администрацией и несколькими другими массивными каменными зданиями - домом культу­ры, магазинами, отделением Центробанка. Чуть в стороне, где уже начина­ются старинные деревянные избы - недавно выстроенная церковь, которая резко контрастирует с окружением. Она выдает себя своим почти подмос­ковным «новорусским» стилем.

Пряжа вытянута... как пряжа, и части этой «пряжи» неодинаковы. Север обыкновенен и потому тоже по-своему интересен — как село, не как городиш­ко. Это село с просторными улицами и большими домами, село среди болот и соснового леса, интенсивно расширяемое дачами, стиль которых чем-то даже напоминает старую сельскую застройку; впрочем, видимо, не такая уж она и старая. Южная же часть напоминает малый город: с небольшими квартальчи-ками, заполненными многоэтажками - в средней части поселка выстроены не слишком стандартизованные и в меру уникальные 3-4-этажные кирпичные дома. Далее вниз к озеру с одной стороны и к трассе с другой начинаются более обыкновенные в такого рода городках деревянные частные особнячки. На горке они чаще перемежаются с целыми рядами коттеджей, выполненных явно по единому проекту для многих рядом стоящих зданий.

Таков поселок городского типа Пряжа: место, где все вытянуто по струн­ке, при этом красиво прилегая к озеру. Это село с городскими домами, городским духом, городским обликом; село, которое хочется воспринимать как город - но не повсеместно. Эта избирательность в восприятии никак не связана просто с обликом и различием частей Пряжи - она достигается диф­ференциацией общего облика больших «макрочастей» Пряжи, столкнове­нием севера и юга, старины и современности, села и города.

Маньга - деревня из трех частей, имеющих два названия. На востоке, отдельно от всей основной части располагается Новая Маньга - селение, в основном, дачное, формально при этом образующее самостоятельный насе­ленный пункт. Она раскинулась скорее вдоль речки Маньги, чем вдоль шос­се. Одна улица с ответвлением, автолавка приезжает на угол...

Маньга Старая, впрочем, называемая просто Маньгой, протянулась вдоль дороги. Чуть восточнее стоит группа из нескольких домов, окруженных полями. Дома эти дачные, лишь некоторые походят на постоянно заселен­ные. Это место в чистом виде «промежуточное», можно сказать - Средняя Маньга, на полдороги из современности в старину.

Западнее дорога огибает холм и изгибается, протягиваясь сначала вдоль реки, а потом поворачивая на 90 градусов на мост. Эта часть Маньги и правда -старая. Под горой с Рождественской часовней вниз спускаются полосы огоро­дов, а дальше, вдоль дороги, тянутся старинные дома, большие, северные.

Часовня в Маньге по какому-то стечению обстоятельств получила изве­стность отдельно от самой деревни. Ее изображение кочует по путеводителям еще со времен знаменитой в свое время книжки «Россия. Полное географи­ческое описание нашего отечества...». Только вот известна эта часовня как просто типично карельская или просто северная. Про Маньгу же, про дерев­ню, подарившую миру это чудесное строение - мало где можно услышать.

Но Маньга жива. Это сегодня такая карельская деревня, типично ме-жозерская: часовня на холме, под которым протянулась узкой гроздью дере­венька, ограниченная ниже рекой. Это по-настоящему красивое место, где счастье мирское соседствует со счастьем возвышенным; а наблюдать и то, и другое можно с обоих сторон, и сверху, и снизу, с реки и с холма, по кото­рому, кстати, гулять можно бесконечно.

Коккойла - деревня, притаившаяся на дороге, ведущей из Маньги в Каскеснаволок. Дорога это грунтовая и часто непроезжая вовсе. Такова и Коккойла - необузданная, дикая и потому сохранившая тихую красоту, кото­рую нарушает только тоже исконная тяга быть в центре внимания - пусть и слабого и потаенного. Коккойла состоит из двух частей. На востоке, ближе к Маньге - небольшая ее часть, Малая Коккойла. Здесь разбросаны безо всякой правильности то тут, то там - дома, коровники и прочее хозяйство, ныне обустраиваемое двумя братьями-фермерами, развернувшими в глуши свое нелегкое, но приносящее удовлетворение дело.

Отсюда дорога через лесок приводит в Большую Коккойлу, в которой вдоль дороги по одной стороне протянулась череда изб, сначала - новых небольших домиков, а затем знатных настоящих старинных карельских изб. Они стоят свободно, на просторе, образовавшемся между дорогой и не­большим покатым полем, плавно поднимающимся к стоящему неподалеку лесу. А на другой стороне этого «простора», в лесу — притаилась Варварин-ская часовня. Ее видно сразу со всех концов Большой Коккойлы, и с въезда со стороны Каскеснаволока, и из окон старинных изб, и с места, где рассту­пается лесок посредине всей Коккойлы. Она открывается как настоящая лес­ная часовенка, хранимая в глуши как непременный символ сохранения этих мест на века - в красоте и гармонии, в счастливом забвении и с неиссякае­мой надеждой на будущее. Так и возвышается она над Коккойлой, малень­кая, но значительная в своем незримом взоре на деревню, привлекающую своей компактностью, не мешающей некоторой разбросанности.

Каскеснаволок - это красивая русская деревня в глуши, среди лесов и болот. Здесь вокруг можно встретить бобров; над озером, озаренным сол­нцем, кружат чайки и кряквы, а в серебристо-гладкой воде живет ондатра. Деревня огибает озерко, со всеми его мысами и заливчиками. С одного конца вдоль озера раскинулась череда маленьких, низеньких северных ба­нек. С другой стороны, более изрезанной, местами к берегу выходят и дома.

В средней части деревни и в ее восточном конце много старинных изб, а к югу протянулись владения бывшего совхоза, мимо карболитовых домов которого проходит дорога к заброшенной местными жителями (но не дачни­ками) Афанасьевой Сельге.

Каскеснаволок - это воплощенный русский север, со всеми его нео­бычными сочетаниями, диковинными находками и неповторимыми ощуще­ниями чего-то знакомого и оригинального одновременно. Чего стоит одно название: соединение русского поморского наволока и карельского «чудс­кого» союза. Название - символ русской колонизации Севера, с его богат­ствами - лесными, полевыми, озерными. Но все промысловые выгоды Кас-кеснаволока затмевает удивительная красота и открытость деревни, выра­женные в причудливых формах. Дачи здесь не могут выйти на первый план; озеро не захватывает деревню, но и она лишь один угол его способна обо­гнуть. Они дополняют друг друга и сосуществуют, словно радуют каждый день друг друга - и каждого, кто не страшится преодолеть семь километров грунтовки с тем, чтобы увидеть этот удивительный край - деревню Каскес­наволок, которая притаилась между наволоками, выдающимися в озеро, к которому так плавно спускаются старинные дома и баньки.

Котчура -деревня, которая вполне могла бы быть в числе тех, что входят в село Крошнозеро. В самом деле, его положение на берегу протяженного озе­ра повторяет рисунок хуторов большого села и волостного центра, одноимен­ного с озером. Но это отдельное поселение и, к сожалению, вымирающее.

Оно стоит на западном берегу озера Крошнозера и почти полностью состо­ит из дач. Их строят, в основном, те, кто когда-то уехал отсюда в город и лишь теперь, ближе к старости, вспомнил про родные места. Здесь зимуют только не­сколько бабушек, ни одна из которых не берется держать ключи от расположен­ной здесь часовни во имя Иоанна Богослова. Места эти уже практически оставле­ны человеком - несмотря на незначительную, в общем-то, их удаленность.

Местная часовенка пристроилась к деревне сбоку, со стороны озера. Она стоит на краю леса, почти что вне деревни, входя в нее только одним концом. Часовня огорожена элегантным заборчиком с воротцами, который нависает над кручей берега Крошнозера, лишь в самом низу, у самой воды сменяемой маленькой песчаной полосой. Часовня органично связана имен­но с этим берегом, с водой, с волнами и неторопливостью озера - но не с самой деревней. Недаром к храму можно пройти только крюком, закоулка­ми, между старинных изб, населенных дачниками.

Котчура сегодня сохраняется по инерции, просто как одно из продол- жений соседнего Крошнозера. Поэтому стоит только удивляться тому, в ка-ком состоянии здесь сохранилась прекрасная часовня - и торопиться уви- деть и принять всю ее красоту в приданной ей изначально атмосфере, пока сама Котчура еще существует.

Кинерма - небольшая деревушка к югу от Ведлозера (см. II.З). Она хранит на себе отпечаток особенной Ведлозерской Карелии, с большими озерами, простором и необъятностью пространств. Кругом земля лесов, озер и горушек, легенд и преданий, хранимых старожилами. И среди этой нео­бычной земли примостилась маленькая Кинерма, которая имеет смелость здесь выделяться, не соответствовать - выживать.

Кинерма сегодня известна. В основном, правда, в Финляндии и скан­динавских странах. Кинерма живет настоящим, активно эксплуатируя свое прошлое. Это единственное место на юге Пряжинского района, где уже се­годня активно развивается сельский туризм. Строится этнографический центр, отреставрирована часовня во имя Богоматери Одигитрии.

И это - в деревне, в которой постоянно живут только пятеро. До озера здесь - почти два километра. Главное, что здесь просто научились жить настоящим и думать о будущем. Это залог того, что Кинерма останется на карте Карелии - а это для здешних деревень очень немало значит.

Кинерма - деревня, соединившая в себе старину и инновации. При этом здесь этого даже и не ощущается, это просто органично вписанная в окрес­тные леса деревенька, в которой не хочется ничего анализировать - это мес­то, которое приятно просто чувствовать.

Колатсельга - центр сельской администрации, объединяющей дере­веньки, налепленные по берегам большого озера Тулмозера. Колатсельгс-кая земля не похожа ни на какие другие окрестные территории. Только когда попадаешь сюда, понимаешь, что все прочее, казавшееся прежде типично карельским - уступает в чем-то Колатсельге.

Колатсельга выделяется доминированием рек над озерами, скал над просто залесенными горушками и сельгами, природы вообще над селами и людьми.

Колатсельга — место дикое; соответственно, и красота ее дикая - не в пример ведлозерской или олонецкой. Здесь не просто озера, они скорее как разливы на реках, которые при этом порожистые. Земли же здесь по заселен­ности - менее освоенные, чем на востоке; зато где освоение прошло - там структура расселения чисто финская, хуторская. Многие нынешние деревни были созданы в 1957-67 гг. из нескольких хуторов. Так и тянутся долго-долго вдоль дороги маленькие вроде деревеньки, где дома, стоящие в один ряд вдоль трассы, перемежаются с участками леса или речками; где иногда в сторону уходит дорога, и на холме стоит несколько отдельных домов той же деревни.

Проблема в том, что все деревни эти подобны самым отдаленным, вы­мирающим деревням окрестных волостей. Только поэтому здесь есть еще огромные улицы сплошь из старинных северных домов, почище всяких Кижей. Но все дома эти, в основном, заколочены. Здесь либо никто не жи­вет, либо приезжают изредка летом дачники.

Колатсельга сегодня - это уже состоявшийся медвежий угол, храня­щий свою первозданную красоту независимо от того, живут здесь еще люди или нет. Только в одном месте вторгается цивилизация в этот мир, да и то -особенным образом.

В трех километрах севернее Колатсельги с петровских времен оста­лись стены зданий, сложенных из камня, дополненного кирпичом: несколь­ко корпусов, один из которых очень большой. Здесь был старинный Тулмо-зерский железоделательный завод, работавший в XVIII-XIX вв., а позже закрытый. Напротив, по другому берегу Колас-реки (сюда надо идти с вос­точного конца села, мимо кладбища) - шахты, откуда брали руду для этого завода: вся земля испещрена ходами, провалами; там, где штольни обвали­лись, образовались глубочайшие узкие каньоны.

Так в Колатсельге сочетаются современная обреченность и славное про­шлое. Дикая природа вторгается в современные деревни, захватывая покину­тые дома и брошенные заводы, формируя эту удивительно красивую землю, поражающую своей оригинальностью, дикостью и - умиротворенностью.

Гилкожа - всего в нескольких километрах к югу от Колатсельги; это рай для туристов, но особенного вида: здесь нет практически цивилизации: сюда так и не пришло радио, не говоря уже о телевидении и вообще электри­честве. Зато здесь красивейшая природа и совершеннейшее Уединение! Де­ревни Гилкожа реально не существует... она и так всегда была хутором, а теперь большинство домов сгорело, остался один-единственный, в котором последние пять лет никто не зимует, жители приезжают сюда только летом.

Рядом - река Тулемайоки, вытекающая тут же из озера Тулмозера. Река красиво спадает, образуя пороги, запруды, небольшие водопады; река была спрям­лена в 1950-е гг., когда Тулемайоки использовалась для сплава леса, от этого мероприятия остались и поныне каменные валы, сложенные из валунов, по краям реки. Гилкожа - уединенное чудо невдалеке от туристических путей: здесь регу­лярно проходят «байдарочники», они сплавляются от Суоярви по реке Колас и далее через Тулмозеро (у Колатсельги) по Тулемайоки в Ладогу (у Салми).

Вокруг Гилкожи - живописные, слегка холмистые леса и поля, здесь много дичи, река и озеро полны рыбой. Это место для тех, кто любит не сидеть на месте, кому интересно исследовать, «покорять», «завоевывать» новые ме­ста. .. для тех, кто любит рыбалку и охоту... и просто умиротворенность уеди­ненной деревни. Здесь нет ничего, что напоминало бы шумный город - нет телевидения и радио, нет множества людей. Гилкожа - это Карелия «тради­ционная», «классическая», но - необыкновенная... здесь все в сохранности, в первозданном виде, но в то же время здесь есть хороший дом и гостеприим­ные хозяева, есть родник, есть баня. В Гилкоже нет проблем современной деревни с ее пьянством, безысходностью и разгильдяйством, здесь словно бы этого и не может быть. Тихо. Спокойно. Красиво... и все, ничего более.