- •Глава 1. Золото прошлого ...................................................................... 7
- •Глава 2. В поисках комплексности .................................................... 33
- •Глава 3. Углы зрения на место ........................................................... 49
- •Глава 4. Мифы................................................................................... 58
- •Глава 5. Доминанты ............................................................................. 78
- •Часть II. Реальности............. .......................................................... 100
- •Часть I. Идеи
- •Глава 1. Золото прошлого
- •1.1. «Всеобщая география» Реклю:
- •1.2. Европейская Россия у Реклю:
- •1.3. «Россия...»: новый жанр, альтернативная концепция
- •1.4. Антропоцентризм и внутренняя структура «России...»
- •1.5. «Район и страна»: география в.П. Семенова-Тян-Шанского
- •1.6. Два пути к комплексности
- •Глава 2. В поисках комплексности
- •2.1. «Комплексное страноведение» Машбица: схема вместо схемы?
- •2.3. Гуманитарная география
- •2.4. Литература и география
- •2.5. Итоги века
- •Глава 3. Углы зрения на место*
- •3.1. Осколки зеркала
- •3.2. Veni, Vidi, Vici...
- •3.3. В поисках главного
- •3.4. Родина
- •3.5. Полимасштабность
- •3.7. Трансформации и инверсии
- •3.8. Аналогии
- •3.9. Палимпсест
- •3.10. Осколки в зеркале
- •Глава 4. Мифы
- •4.1. Потребление места
- •4.2. Кгх как продукт коммуникации
- •4.3. Кгх как источник для коммуникации
- •4.4. Мифология и география
- •4.5. Множественность кгх-мифов
- •4.7. Симулякры в географии
- •4.8. Принципы создания кгх-мифов
- •4.9. Опыты применения кгх-мифов
- •Глава 5. Доминанты
- •5.1. Сущность доминанты
- •5.2. Доминантное мышление
- •5.3. Четыре типа подобия в доминантном подходе
- •5.4. Доминанты и геокультура
- •5.5. Доминанты и географические образы
- •5.6. Доминантный анализ
- •5.7. Инструменты трансформации кгх
- •5.8. Горизонты интерпретации
- •Часть II. Реальности
- •II.1. Капли Карелии*
- •II.2. Олонец, столица символов**
- •1. Первый взгляд
- •2. Город мостов
- •3. Город Дедов Морозов
- •5. Карельский город
- •II.3. Две изюминки Южной Карелии*
- •2. Удаленная и открытая
- •II.4. Ворота Карелии. Ворота Руси. Ворота Севера*
- •II.5. Олонецкая Карелия*
- •II.6. Нурмольская Карелия*
- •II.8. Город островов - вторая столица?*
- •II.9 Обыкновенный город*
- •II.10. Город контрастов и ожидания*
- •II.11. Столица Европейского Севера*
Глава 2. В поисках комплексности
Очевидно, такова эпохальная проблема: ныне и еще на какое-то время нам приходится выбирать между двумя чрезмерно-односторонними методами. Либо мы рассматриваем реальность как абсолютно проницаемую для истории - то есть идеологизируем ее; либо, наоборот, рассматриваем реальность как в конечном счете непроницаемую, нередуцируемую - то есть поэтизируем ее. Словом, я пока не вижу синтеза между идеологией и поэзией (понимая поэзию в весьма обобщенном смысле, как поиски неотчуждаемого смысла вещей). Вероятно, именно в силу нынешней своей отчужденности нам и не удается преодолеть неустойчивость в постижении реальности: мы постоянно колеблемся между предметом и его демистификацией, не в силах передать его как целостность. Ибо, проникая в глубь предмета, мы освобождаем, но одновременно и разрушаем его; сохраняя же за ним его весомость, мы оставляем его в целости, но зато из наших рук он выходит по-прежнему мистифицированным. Видимо, в течение еще какого-то времени наши высказывания о реальности обречены быть чрезмерными. Дело в том, что и идеологизм и его противоположность еще и сами представляют собой магические способы поведения; и в том и в другом случае мы запуганы, ослеплены и заворожены разорванностью социального бытия. А добиваться мы должны именно воссоединения реальности с людьми, описания с объяснением, предмета со знанием.
Ролан Барт, «Мифологии»
2.1. «Комплексное страноведение» Машбица: схема вместо схемы?
Основная масса комплексных географических исследований в послевоенные годы XX в., как известно, базируется на схеме Баранского и стандартизации аналитического подхода к КГХ. Попытки отойти от стандартов, принятых в отечественной географии - представлялись, по крайней мере до последних лет, маргинальными. Книга Я.Г. Машбица «Комплексное страноведение» [Машбиц, 1998] подробно анализирует и критикует эти современные тенденции и будто бы предлагает пути решения, поэтому к ней мы теперь и обратимся.
Машбиц ищет пути соединения воедино различных, разнородных, иногда разобщенных данных о территории. «На конкретной территории оно [комплексное страноведение] соединяет воедино физическую, экономическую,
социальную и политическую географию. В этом состоит важное для всей географии интегрирующее свойство комплексного страноведения. И такая соединенность географических и смежных наук не есть простое их арифметическое сложение. Это своего рода высшая математика, синтез составных частей территории и их глубинных свойств. В комплексном страноведении находят свое место различные виды страноведения, которые приобретают все более широкий характер» [Машбиц, 1998, с. 14]. Машбиц пишет, что комплексность достигается синтетическим путем, мало того, «комплексное страноведение можно рассматривать как высший синтез географических и смежных наук при изучении территории» [Машбиц, 1998, с. 21]. Далее автор «Комплексного страноведения» последовательно приходит к пониманию необходимости выделения некоего своеобразия каждой рассматриваемой территории, ее «необычности», различий, выделяющих ее среди других. «На целостность стран и их районов как территориальных систем и образований сильно воздействуют как раз черты их разнообразия и внутренних различий. Это именно то, что выделяет страны и районы среди других подобных целостных образований» [Машбиц, 1998, с. 29]. При этом необходимо обращать большее внимание на «психологические, этические, нравственные особенности населения, «социальный климат» территории, ее политическое своеобразие» [Машбиц, 1998, с. 30]. Таким образом, Машбиц уповает на большее вовлечение именно общественной географии в создание КГХ. Мы видим вновь стремление к возрождению антропоцентризма в географии, провозглашенного В.П. Семеновым-Тян-Шанским. Причины этого обращения очевидны в рамках современных тенденций гуманизации географии, но приводят они к неожиданным результатам.
Подвергаются критике достаточно многочисленные (!) суждения о том, что страноведение есть только «хранилище многочисленных данных», что оно необходимо лишь для первоначального сбора информации и проч. Действительно, кризис в региональной географии, обусловленный расцветом отраслевого, аналитического подхода сделал большинство имеющихся работ, призванных дать представление о территории - банально неинтересными и трудными для восприятия. Господствует представление о региональной характеристике как о своде данных обо всем. Об этом предупреждает, вернее, в этом же упрекает отечественных географов второй половины XX столетия Я.Г. Машбиц: «Очень легко впасть в утомительную и бесконечную перечислительность. И тогда комплексные страноведческие характеристики приобретают черты <.. > немецкой камеральной статистики, становятся чем-то вроде бухгалтерской книги» [Машбиц, 1998, с. 44]. Другая проблема такого подхода - стандартизация большого числа характеристик разных по своей сути территорий, своего рода фордизм географии, закономерный на определенном этапе, но не вечный.
Машбиц выступает против стандартизации и указывает на ее объектив- ные пределы, на исчезновение своеобразия и «души» территории и проч. [Машбиц, 1998, с. 81]. Поэтому вся книга «Комплексное страноведение» настаивает, что страноведение есть «новое знание о территории, о тех или иных объектах или процессах» [Машбиц, 1998. с. 86]. Таким образом, Маш биц - против стандартизации и «схем», против полного набора информации о рассматриваемой стране: «Таким [комплексным страноведческим] харак теристикам особенно противопоказаны эклектичность, формальный набор разнообразных данных, всеохватность изложения» [Машбиц, 1998, с. 85]. Однако, одновременно, по Машбицу, «главная задача комплексного страно ведения состоит в создании целостных и по возможности более широких по своему содержанию характеристик различных территорий» [Машбиц, 1998, с. 12; курсив мой — И.М.]. Очевидно, чрезвычайно необходимо найти пути одновременно описать территорию и широко и комплексно, т.е. нестан дартно. Что же предлагает Я.Г. Машбиц взамен старого подхода, который, был им блистательно «повержен»?
Вот каким представляется процесс создания КГХ, провозглашенных синтетическими, а не аналитическими: «Разнообразные собранные материа-лы обрабатываются с применением различных методик, всесторонне анализируются и по определенной программе представляются в виде географических описаний разных типов и различного назначения. Среди них и комплексные страноведческие характеристики, представляющие своего рода географический паспорт определенной территории. Комплексные страноведческие характеристики представляют одну из самых распространенных и весьма эффективных форм доведения специально обработанной информации о территориях для различных групп, потребителей» [Машбиц, 1998, с. 18; курсив мой -ИМ.}. Остается неясным: а) критикуется все-таки аналитический путь или же он есть неотъемлемая часть процесса создания КГХ; б) как сочетается критика стандартизации с утверждением ее условием создания КГХ; в) паспорт - это просто краси-вый образ краткого свода знаний о конкретном объекте или же образец пол-ной, но малоинформативной характеристики; г) где же распространен такой жанр как КГХ, если в книге неоднократно утверждается о неправильном понимании страноведения и комплексности. Однако нас будет интересовать все-таки основа метода решения проблемы комплексности и «реабилита-ции» географии, поэтому из этих замечаний важную роль играют только слова о паспорте. По Н.Н. Баранскому, «географическая характеристика относится к голому, протоколирующему описанию примерно так, как характе-ристика <...>, например, Анны Карениной у Льва Толстого, к паспорту той же Анны Карениной. <...> В паспорте <...> понимать нечего, его можно только механически запомнить. И когда таких подлежащих запоминанию
«паспортов» набираются десятки и сотни, память начинает их путать» [Баранский, 1980в, с. 158]. Видимо, путь «паспортизации» исследуемых терри-. торий есть путь аналитический, путь «России...» в лучшем случае и школьных учебников - в худшем. В этом видится - пока что - просто внутреннее противоречие.
Путь к комплексности Машбиц намечает в антропоцентризме и большем обращении к общественногеографической части географии. В чем это выражается - становится ясно как только происходит переход к авторскому варианту структуры КГХ.
Машбиц предлагает смену «традиционного» страноведения - новым, проблемным. В этом представляется переход к отбору информации для КГХ, т.е. переход к синтетическому пути в создании характеристики, к пути соединения характеристик и создания нового знания. В книге Маш-бица читаем: «Для совершенствования и усиления проблемности комплексное страноведение должно максимально полно включать типологические, зональные и макрорегиональные подходы и характеристики. Это означает, в частности, переход к анализу географических типов взаимодействия внутренних и внешних факторов социально-экономического развития» [Машбиц, 1998, с. 69]. Здесь видится своего рода компромисс между синтезом и анализом: регионы выбираются большие, синтетически, но рассматриваются аналитически.
Обосновывая проблемное комплексное страноведение, Машбиц пишет: «суть его заключается в переходе от универсальных и всеохватных покомпонентных характеристик к анализу ключевых и специфических проблем территории. Прежде всего, тех из них, которые определяют наиболее важные стороны природопользования, социально-экономического и этнокультурного развития» [Машбиц, 1998, с. 71]. Как видит специфичность территории Баранский? Как некую индивидуальную ее черту, отличающую ее от других. Как видит специфичность территории Реклю? Как изюминку территории, индивидуализирующую ее среди многих, делающую именно ее привлекательной для читателя, исследователя, путешественника. Как видит специфичность территории Машбиц? «.. .Основное внимание уделяется выявлению и показу ключевых проблем территории. Среди них ресурсообеспечен-ность, характер использования территории, природопользование, «количество» и «качество» территории, специализация и сочетания различных структур хозяйства (с упором на территориальную структуру), инфраструктурное оснащение территории, территориальная организация общества, развитие и роль районов...» [Машбиц, 1998, с. 72]. Другими словами, получается, что, по Машбицу, специфика территории определяется универсально для любой территории, выбирается лишь среди определенного строго обозначенного круга направлений, специфика каждой конкретной территории не инди-
видуальна! К этому и сводится антропоцентризм Машбица: центральной чертой КГХ становится человек и его деятельность, «проблемность комплексных страноведческих характеристик проявляется в том, что изучаемая страна (и район) рассматривается в свете и под углом зрения основной хозяйственной специализации» [Машбиц, 1998, с. 73], отбор производится, но только из «заведомо главных» принципов - связанных с человеком. Отсюда логично производится вывод, что раз КГХ есть продукт отбора главного из определенных черт, то необходим обзор этих черт, последовательный, но неравномерный, с большим вниманием к «главному». Другими словами, схема! Поэтому Машбиц и предлагает программу (или схему) КГХ, отличающуюся от таковой Баранского. Но отличия эти - только в большем внимании к населению и его характеристикам.
Таким образом, Машбиц указывает на проблему: схема препятствует «истинной» комплексности, поэтому требуется трансформировать существующие принципы КГХ. Но он не предлагает ничего, кроме модификации самой схемы. Проблема сочетания анализа и синтеза как пути к структурированной, но единой характеристике решается путем изначальной трансформации схемы в расчете на универсальные главные аспекты всех территорий в контексте современности. На самом деле, решение подобной проблемы во «Всеобщей географии» [Реклю, 1898] тоже, как и здесь, компромиссно, только у Реклю происходит внутренняя модификация объема и содержания достаточно аморфно и неточно обозначенных глав с упором на индивидуализацию.
При всех недостатках работы Машбица [Машбиц, 1998] нельзя не отметить ее чрезвычайной важности; и не только как индикатора и выразителя современной ситуации в географии, но и как предвестника целого ряда методов, которые могут привести к иным решениям проблемы, поставленной в книге. Это, прежде всего, упор на полимасштабность («игру масштабами») как путь совмещения территориальных единиц разного ранга, выделения своеобразия территории на различных иерархических уровнях исследования [Машбиц, 1998, с. 213]. Выделение своеобразия на разных уровнях приводит к внедрению понятия генерализации в теорию КГХ, а все это вкупе неизбежно служит причиной обоснования метода ключей, т.е. выделения наиболее интересных объектов для детальной характеристики [Машбиц, 1998, с. 214]. Другими словами, символ отбора информации, о которой мы говорили выше - материализуется, предстает уже не в виде абстрактного образа или идеи, а в виде (по-прежнему) образа, но имеющего на своем непосредственном пути к читателю и к территории своего рода «посредника» - объект-«ключ». Наконец, Машбиц обосновывает на основе сравнительного метода метод аналогов. Однако и здесь говорится об опасностях такого подхода, об ограниченности его, о пределах аналогов.
Рассмотренные нами особенности работы Машбица во многом обусловлены своеобразием самого понимания, что же такое КГХ. Понятие комплексности не представляется однозначно определенным. Возможно, именно понимание комплексности предопределило выбор пути решения связанных с нею проблем Машбицем. Подход Машбица во многом характерен для всех исканий отечественной послевоенной географии в области комплексности. Большинство авторов основываются на том, что «географическая среда претерпевает все более сильные изменения. Меняются способы использования ресурсов и самой территории, а вместе с ними и картина ее пространственной дифференциации. Это требует постоянного обновления и усовершенствования глубоких аналитико-синтетических характеристик различных <...> территорий» [Гохман, Машбиц, 1976, с. 44]. В связи с этим основной идеей модернизации КГХ становится расширения их содержательного охвата. «Главнейшей тенденцией остается обогащение содержания страноведческих характеристик основными представлениями географических наук, как общих, так и отраслевых» [Абрамов, 1976, с. 86]. В связи с этим все большее количество исследователей склоняются к недекларируемому отходу от комплексности в пользу конкретной специфики. Например, по С.Б. Лаврову и Г.В. Сдасюку, «страноведение должно учитывать роль общих глобальных проблем и специфическое их переплетение в каждой отдельной стране» [Лавров, Сдасюк, 1981, с. 62]. Более подробно вся дифференциация подходов представлена и классифицирована, например, в [Миро-ненко, 1992]. Особняком стоят работы Ю.К. Ефремова, который теоретическое обоснование строения КГХ, совпадающее с общими тенденциями [Ефремов, 1960, 1976], сочетает с блестящими КГХ, часто не соответствующими и его собственным методологическими разработками [Ефремов, 1948], и отдельными призывами обратиться к идеям Баранского о настоящей характеристике [Ефремов, 1981].
Можно сказать, что «проблемные» и близкие им подходы второй половины XX в. есть своего рода симбиоз двух путей к комплексности: синтетически рассматривается весь мир, а далее вместо индивидуального подхода к каждой территории проводится традиционный ее анализ.
2.2. Отраслевые + комплексные: пути компромисса
Вышеуказанные коллизии, связанные с неоднозначностью понимания комплексности вообще, с одной стороны, и с различными путями поисков возможных решений проблемы достижения «настоящей» комплексности, с другой, наводит на мысль о возможностях поиска путей к комплексности в
уже хорошо изученном и структурированном стандартном отраслевом (аналитическом) подходе в географии. В самом деле, для этого существуют определенные предпосылки в некоторых географических отраслевых дисциплинах.
Одной из таких отраслей науки мы считаем политическую географию. Главное, что выделяет политгеографию среди других географических дисциплин (в плане комплексности) - общая регионалистическая направленность и необходимость учета большого круга часто неоднородных факторов, а также широкий ряд последствий политического регионального процесса. Туровский в книге [Туровский, 1999] обосновывает глубокую связь политической географии со становлением хорологической концепции в географии. Само создание КГХ представляется важной прикладной задачей как в рамках географического государствоведения, так и в рамках политической регионалистики. По нашему мнению, КГХ могли бы найти применение в электоральной географии, однако, видимо, функции исходного объяснения ситуации взяли на себя политическая регионалистика и региональная политология, оставив электоральной географии только собственно деятельность, непосредственно связанную с выборным процессом.
Это обстоятельство наводит на еще одну чрезвычайно важную мысль. Политическая география оказалась «слишком прикладной» наукой для комплексных исследований регионов. Надо отметить, что - во многом - это типично только для нашей страны. И этому есть разумное объяснение: отечественная политическая география молода. Причины невнимания политической географии современной России к причинам политических процессов видится нам именно в обилии прикладных аспектов (подготовка, ход и результаты выборных кампаний, корректировка отношений с военно-политическими и государственными мировыми образованиями и др.), а также в востребованности последних в настоящее время. Отечественная политическая география находится на сегодня в состоянии первичного сбора материалов, т.к. не обладает обширными данными для фундаментальных исследований в нашей стране. Однако же нельзя отрицать, что «политическая география - необыкновенно эластичная наука» [Туровский, 1999, с. 25] и со временем неминуемо выйдет на более широкий уровень исследований. С другой стороны, правда, всякий политгеограф, занимающийся не только сравнительным описанием результатов выборов, но и исследованиями причин, прогнозами - предварительно подробно исследует регион: его социальную структуру, этнические и конфессиональные группы, культурные особенности, черты экономики. После этого он делает свой анализ и прогноз, не касаясь уже непосредственно в доходящем до научной и широкой общественности «отчете» исследованных причин.
Отдельно, говоря о политической географии, следует сказать о концепции политико-географических (политических) образов и разрабатываемой
сейчас Д.Н. Замятиным концепции геополитики образов. Более подробно мы еще остановимся на анализе понятий и концепций образов применительно к географии. Сейчас скажем лишь, что в этом случае геополитика понимается как «проектная деятельность и моделирование простых по структуре географических образов, которые могут быть базой для научной, политической, государственной и общественной деятельности» [Замятин, 2003, с. 196].
Другим направлением географического знания, которое представляет- ся нам удобной для поиска компромисса отраслевого и регионального направлений, являются всевозможные экологические отрасли географии.
Появление интереса к проблемам и состоянию окружающей среды связано с объективными процессами в западном мире. На первый план здесь выходит эстетизация окружающей среды, вышедшая практически из области массовой культуры и искусства. «Идеи экологического ренессанса нашей планеты, экологического экуменизма, объединяющего представителей всех мировых религий во имя спасения природы, тема коэволюции природы и общества привлекли создателей экологического искусства (экологический джаз, кино и др.)» [Маньковская, 2000, с. 237]. С другой стороны, этот «интерес» и внимание наложились на развиваемые в науке с древности теории взаимосвязей природы и человека. Современная ситуация с «экологическими движениями» формируется уже при активном сочленении интересов науки, эстетики, массовой культуры, политических и общественных движений. Ситуация здесь во многом схожа с таковой в политической географии — востребована практическая составляющая эколого-географических исследований и в еще большей степени — политическая, популистская и потому не фундаментально-научная. Современную «экологию» как, в основном, политическую деятельность не интересуют КГХ - как не интересуют какие-либо крупномасштабные исследования вообще. Научные направления экологии, в частности «экологию - часть географии», занимают прикладные вопросы первичного сбора статистических и полевых данных мониторинга окружающей среды.
Мы видим, что потенциал ряда отраслей географии по становлению комплексных региональных методик не используется, мало того - часто даже не осознается. Мы рассмотрели, конечно, не все возможные пути подобного компромисса. Так, например, изучение расселения как процесса трансформации этнокультурных образований под влиянием целого «букета» факторов представляется возможным путем синтеза КГХ. Близко к этому направлению подходит Д.Н. Лухманов в [Лухманов, 2001]. В любом случае, приходится признать, что пока что такой компромиссный путь развития представляется не менее маргинальным, нежели собственно путь, названный нами синтетическим. Пожалуй, единственным примером сформировавшегося симбиоза отраслевых и региональных направлений в географии следует считать геоурбанистику.