- •Глава 1. Золото прошлого ...................................................................... 7
- •Глава 2. В поисках комплексности .................................................... 33
- •Глава 3. Углы зрения на место ........................................................... 49
- •Глава 4. Мифы................................................................................... 58
- •Глава 5. Доминанты ............................................................................. 78
- •Часть II. Реальности............. .......................................................... 100
- •Часть I. Идеи
- •Глава 1. Золото прошлого
- •1.1. «Всеобщая география» Реклю:
- •1.2. Европейская Россия у Реклю:
- •1.3. «Россия...»: новый жанр, альтернативная концепция
- •1.4. Антропоцентризм и внутренняя структура «России...»
- •1.5. «Район и страна»: география в.П. Семенова-Тян-Шанского
- •1.6. Два пути к комплексности
- •Глава 2. В поисках комплексности
- •2.1. «Комплексное страноведение» Машбица: схема вместо схемы?
- •2.3. Гуманитарная география
- •2.4. Литература и география
- •2.5. Итоги века
- •Глава 3. Углы зрения на место*
- •3.1. Осколки зеркала
- •3.2. Veni, Vidi, Vici...
- •3.3. В поисках главного
- •3.4. Родина
- •3.5. Полимасштабность
- •3.7. Трансформации и инверсии
- •3.8. Аналогии
- •3.9. Палимпсест
- •3.10. Осколки в зеркале
- •Глава 4. Мифы
- •4.1. Потребление места
- •4.2. Кгх как продукт коммуникации
- •4.3. Кгх как источник для коммуникации
- •4.4. Мифология и география
- •4.5. Множественность кгх-мифов
- •4.7. Симулякры в географии
- •4.8. Принципы создания кгх-мифов
- •4.9. Опыты применения кгх-мифов
- •Глава 5. Доминанты
- •5.1. Сущность доминанты
- •5.2. Доминантное мышление
- •5.3. Четыре типа подобия в доминантном подходе
- •5.4. Доминанты и геокультура
- •5.5. Доминанты и географические образы
- •5.6. Доминантный анализ
- •5.7. Инструменты трансформации кгх
- •5.8. Горизонты интерпретации
- •Часть II. Реальности
- •II.1. Капли Карелии*
- •II.2. Олонец, столица символов**
- •1. Первый взгляд
- •2. Город мостов
- •3. Город Дедов Морозов
- •5. Карельский город
- •II.3. Две изюминки Южной Карелии*
- •2. Удаленная и открытая
- •II.4. Ворота Карелии. Ворота Руси. Ворота Севера*
- •II.5. Олонецкая Карелия*
- •II.6. Нурмольская Карелия*
- •II.8. Город островов - вторая столица?*
- •II.9 Обыкновенный город*
- •II.10. Город контрастов и ожидания*
- •II.11. Столица Европейского Севера*
4.9. Опыты применения кгх-мифов
Стремясь «проверить» некоторые общие теоретические установки, связанные с созданием КГХ-мифов, мы имеем интенцию соотнести наши по-
стулаты с уже выработанными в сферах практического применения мифологий. Важнейшей из таких сфер следует считать PR (связи с общественностью). Под PR обычно понимается «функция управления, способствующая налаживанию или поддержанию взаимовыгодных связей между организацией и общественностью» [Королько, 2000, с. 28-29]. В любом случае PR имеет дело с донесением информации до потребителя (общественности) в необходимом заказчику виде. Попросту говоря, «public relations - это отношения людей друг с другом <...>. Люди хотят заработать, чтобы получить свободу или хотя бы передышку в своем непрерывном страдании. А мы, ко-пирайтеры, так поворачиваем реальность перед глазами target people, что свободу начинают символизировать то утюг, то прокладка с крылышками, то лимонад. За это нам и платят. Мы впариваем им это с экрана, а они потом впаривают это друг другу и нам, авторам, - это как радиоактивное заражение, когда уже не важно, кто именно взорвал бомбу. <...> Замкнутый круг» [Пелевин, 1999, с. 135]. PR, таким образом, успешно манипулирует т. н. общественным сознанием, создавая постоянно новые реальности и/или модифицируя существующие - а именно этому по сути и призваны служить КГХ-мифы.
PR оперирует понятием «имидж», близким по значению к понятию «образ» (по сути, разное калькирование английского image). Для сравнения с идеями создания КГХ-мифов, обратимся к опыту PR, касающемуся создания имиджей. А. Салливан [см. Королько, 2000, с. 300-301] указывает на три свойства имиджа корпорации. Первое - это неполнота. «Имидж, содержащийся в текстовой информации, всегда фрагментарный, сжатый. В нескольких предложениях нужно сказать о корпорации если не все, то как можно больше, намекнуть на то, что осталось «за кадром»» [Королько, 2000, с. 300]. Второе - окраска - и третье - неточность (искаженность) - свойства обусловлены тем, что мы назвали коннотативной интерпретацией мифа. В самом деле, любое высказывание может иметь различный смысл в зависимости от обстоятельств.
Д. Бурстин [см. Королько, 2000, с. 306-307] выделил шесть общих признаков имиджа, которые есть по сути «рецепты» создания имиджа, т.е. в нашем случае («имидж пространства и места») советы по созданию КГХ-мифов:
1) Имидж должен быть синтетическим. Это условие мы уже выполнили, во-первых, избрав синтетический путь к комплексности (см. 1.6); во-вторых, призывая вообще к активному использованию доминант-символов (см. 3.3).
2) Имидж должен быть правдоподобным, достоверным. Это же явствует из понимания реальности мифа, т.е. опоры КГХ-мифа на реальное пространство (см. 4.6).
3) Имидж должен быть пассивным. «Если имидж уже сформировался, он вообще становится настолько важной реальностью, что она обусловливает поведение корпорации, а не наоборот» [Королько, 2000, с. 300]. Здесь мы
сталкиваемся с двойственностью интерпретации этого постулата в географии. С одной стороны, мы соглашаемся с тем, что КГХ-миф должна опираться на уже существующие стереотипы. С другой стороны, мы считаем, что трансформированная КГХ крайне неустойчива во времени, постоянно подвержена изменениям (см. 4.8).
4) Имидж должен быть ярким и конкретным. Это есть одно из наших требований к доминантам КГХ.
5) Имидж должен быть упрощенным. Мы видим, что так в PR подтверждается замеченная нами в теории мифа парадоксальная черта - упрощение, обеднение контекста доминанты и всей КГХ (см. 4.4). В PR объяснением этого тезиса служит еще и необходимость избежать неоднозначной трактовки (т.е. нежелательной направленности коннотативных интерпретаций).
6) Имидж должен быть до некоторой степени неопределенным. Этот последний, самый противоречивый признак имиджа корпорации есть, тем не менее, важная черта и КГХ-мифов. Мы постоянно балансируем между реальностью и квази-реальностью мифа. Мы все время склоняемся то в одну, то в другую сторону, характеризуя открытость нашей трактовки пространства - КГХ должна и быть легко воспринимаемой, и отражать сложные свойства места; КГХ должна быть понятна любому, но при этом и формирует новое синтетическое мета-пространство, оперируя вновь создаваемыми смыслами и т.п.
Отметим, что имидж «не рисунок, не калька, не разработанное в мельчайших деталях, точное изображение, а скорее несколько деталей, оказывающих эмоциональное воздействие» [Королько, 2000, с. 301]. То же следует сказать и о КГХ. Мы видим, таким образом, что идея доминанты в КГХ (см. также главу 5) проявляется и в понимании имиджа в PR.
Второй сферой для приведения практических примеров использования КГХ-мифов мы избрали туризм (зарубежные практики). В сфере туризма пространство и место выступают как непосредственно составляющие туристского продукта; с другой стороны, именно в этой сфере большое значение приобретают личностные качества потребителя. Мы кратко охарактеризуем опыт исследования образов туристских мест и мифов, возникающих в туризме, на примере ряда зарубежных публикаций. Мы не претендуем на полноту охвата, а лишь нарочно выбираем некоторые статьи, служащие иллюстрацией (или аналогией) нашим теоретическим положениям о КГХ-мифах.
Центральным понятием в западных исследованиях туристской активности можно считать destination (место назначения). При этом это понятие отличается неоднозначностью трактовок [Framke, 2001], зато может использоваться как общая исследовательская парадигма, указывающая на обращение автора к проблемам создания туристских представлений о месте, с одной стороны, и формирования привлекательности (attraction) места, с другой. Понятие destination неразрывно связано с другим ключевым термином
междисциплинарных исследований туризма - identity*. В отечественных исследованиях туризма схожие построения могут выражаться в терминах географического положения с выделением его специфики и экзотики (местных особенностей) [Родоман, 2002а]. Понятие identity есть основа понятия destination как суммы интересов, деятельностных активностей, условий, инфраструктуры и привлекающих туристов элементов места [Framke, 2001, р. 22]. Таким образом, destination рассматривается как бы в двух измерениях - статичном, относящимся строго к географическому месту, и динамичном, соотносимом с непредсказуемой смесью (mix & agglomeration) различных акторов и ресурсов [Framke, 2001, р. 22]. Дальнейшие исследования, как правило, приводят к рассмотрению отдельных аспектов, из которых составляется эта смесь, формирующая, наконец, побуждение, привлечение к месту (т.е. становящаяся attraction) [Boden, Rosenberg, 2001; Johns, Gyimothy, 2001; Komppula, 2001; Nilsson, 2001].
Еще один важный аспект исследований туризма в контексте все того же изучения формирования destination - обращение к личности туриста как основе формирования отклика на предлагаемое местом attraction. Показательно в этом смысле исследование [Pedersen, 2001], представляющее процесс выбора destination как процесс коммуникации. По Педерсену, в любом случае мы неизбежно имеем дело с процессом «переговоров» (negotiations) между «необходимостью» (желанием) и «возможностью» (ресурсами). Первое в данном случае относится к потребителю - к туристу; второе - к месту. Отсюда ясно, что, представляя место в том или ином свете, мы неизбежно должны осознавать, что ориентируемся на совершенно определенную группу туристов - в психологическом, прежде всего, отношении [Pedersen, 2001; Mehmetoglu et al., 2001].
Таким образом, даже если мы берем только одну из сфер практического применения КГХ - туризм - мы все равно должны структурировать потребителей, вычленить среди них характерные группы, каждая из которых будет иметь свои стереотипы касательно destination. В данном случае употребляется термин spatiality (пространственность) - часть сознания каждого потребителя КГХ и/ или туристского продукта [Crouch, 2001] и вообще любого индивидуума, относящаяся к собственным соотношениями с пространством и местом [см. подробнее Tuan, 2002, р. 19-84]. Пространство воспринимается в соответствии с тем, что по поводу него думают туристы, каким его ощущают и как вследствие своих установок сознания действуют [Crouch, 2001, р. 68]. Таким образом, мало того, что выбор destination обусловлен identity места - он еще и находится в прямой связи с другими identity - как мест, из которых происходит турист
* Сложно адекватно перевести что понятие на русский язык. В последнее время распространение получила калька «идентичность», хотя есть и более удачные «квази-переводы». напри-мер, "местное самосознание" [Крылов, 2001], являющееся при этом понятием более узким.
[Pedersen, 2001; Crouch, 2001], так и мест, составляющих своего рода «кругозор» туриста - мест, с которыми потребитель может сравнивать выбираемое destination [Crouch, 2001], т.е. пространственным контекстом.
Особо остановимся на синтетических понятиях исследований туризма, которые, с одной стороны, охватывают целый ряд вышеуказанных направлений, с другой стороны, коррелируют с используемыми нами терминами. Это понятия образа (image) и мифа (myth) в туризме. Образ понимается как ключевое понятие при рассмотрении процесса выбора destination [Tuohino, 2001]. Образ (destination image) понимается как совокупность представлений, убеждений, впечатлений, идей и пониманий, относимых субъектом к месту; это упрощенная модель того, что потребитель destination считает «реальностью» [Tuohino, 2001, р. 2]. Образы есть, с одной стороны, нечто существующее в сознании потребителей, с другой стороны, нечто конструируемое «мифологами», создающими новое destination. Подтверждается и выведенный нами из особенностей мифа постулат о большой временной изменчивости КГХ-мифа.
Что касается понятия мифа, то таковой видится как относящийся к месту ментальный опыт [Blom, Nilsson, 2001 ]. Именно мифы, в основном, и формируют attractions; с другой стороны, они есть неотъемлемая часть сознания потребителей туристского продукта. Таким образом, туристский миф есть произведение места и человека, закрепленное в сознании. Это, в частности, может служить обоснованием нашего положения о том, что создавая КГХ-миф, мы должны учитывать особенности места и субъективные особенности потребителей (не обязательно в туризме). Что же до важности целевой установки, то это уже относится к пониманию образа места как создаваемого намеренно для создания attraction [Tuohino, 2001].
Важно подчеркнуть, говоря об идее доминанты и ее обеднения, что attractions сводятся только к самым распространенным, самым массовым признакам. Так, например, образ Финляндии сводится к семи стандартным визуальным образам (турист на холме над рзером; изрезанные берега озер и острова; осенние красно-желтые листья; лодки на озере; рыбалка на озере; пикник на берегу озера; летний коттедж на берегу озера с причалом для лодок) [Tuohino, 2001, р. 6]. Аналогичные результаты отмечаются при анализе туристических каталогов [Во pa Lantgard, 2002,2003], брошюр [Tuohino, 2001], открыток [Blom, Nilsson, 2001], интернет-сайтов [Nysween, Lexhagen, 2001], хотя содержательная сторона последних практически не изучена.
Мы видим, таким образом, что в общем наши принципы создания КГХ-мифов подтверждаются уже сложившимися практиками; более того, в контексте создания пространственных образов и мифов в туризме и имиджей в PR актуализируется идея доминанты как уже даже идеологической парадигмы процессов создания пространственных представлений. На этом мы и остановимся в заключительной главе теоретической части книги.