3.7. Трансформации и инверсии

КГХ - не застывшая картинка, это организованная сущность, которая отражает в месте - его особенность, неоднородность, многоликость. А про­являются они через всевозможные трансформации - пространственные и временные. Трансформации - суть существования места; поэтому это и суть строения КГХ. На описании трансформаций, на самом деле, построена лю­бая часть КГХ, явно или неявно.

Трансформации могут служить и линией «раскрытия» доминант места. Мы уже говорили - главное условно, поэтому именно полное описание транс­формаций доминанты может приводить к пониманию ее как связующего, концентрирующего звена многообразных элементов места. Трансформации, особенно пространственные, часто направлены «вовне». Они отражают из­менение внешнего статуса места; они отражают внешнее изменение воспри­ятия места, пусть даже при его внутренней незыблемости; они отражают ди­намику элемента, застывшего в пространстве. Другими словами, транс­формации — это один из основных инструментов КГХ, использование ко­торого обеспечивает «сворачиваемость» и «разворачиваемость» целост­ной картины доминант и бесконечной панорамы элементов места.

Инверсии - наиболее «красивый», яркий вид трансформаций. Найден­ная среди черт места инверсия наверняка определит облик места, его образ; она запомнится надолго - значит, именно инверсия - очень вероятно - будет одной из ключевых доминант места.

«Инверсия» означает явное противоречие. Действительно, именно то, что не просто отличается от ожидаемого, не соответствует названию, кон-

трастирует с аналогами - а повторяет их «с точностью до наоборот» - имен­но это бросается в глаза, именно это служит, по крайней мере, визуальным образом места.

Инверсия предполагает зеркальное несоответствие ожидаемой и ре­альной взаимосвязи элементов места. Так, Череповец для части Вологодс­кой области становится территориальным центром, хотя это противоречит его сути как «второго города» [см. Каганский, 2001, с. 268-281] - оплота отраслевого управления, не привязанного ктерритории [Митин, 2001].

3.8. Аналогии

КГХ в принципе подразумевает единственный объект. Но нас зачастую интересует не сам объект, а его отличия от другого. Учитывая, что мы счи­таем именно отличия главной составляющей «настоящей» КГХ — говорить о сравнительных характеристиках мест здесь уместно. Такого рода описа­ния сначала представляют пару мест как единую общность. После этого сле­дует выделение особенных черт этой пары (как и в случае с обычной КГХ). А затем уже рассматриваются «как будто» внутренние особенности места (опять на основе выделения главного) - но при этом «на самом деле» произ­водится сравнение двух мест между собой. Этот механизм «работает» и в обыкновенной КГХ места.

Аналогия — важная «сила», собирающая пространство воедино. Она делает уникальную «решетку» мест - немного структурированной. От этого пространство не перестает быть индивидуальным для каждой точки. Анало­гия дает возможность сравнивать места, таким образом, с одной стороны, «помогая» исследователю выделить главное на основе сравнения с воз­можными аналогами, с другой стороны, вынося на внешний уровень те ка­жущиеся особенными черты, которые в самом деле присущи целому ряду подобных мест. Этот внешний уровень трансформируется в составляющие КГХ обязательно, но не выступает как непосредственно доминанта; ею ста­новится символ принадлежности к выявленному ряду мест.

Аналогия делает возможным и продуктивным уподобления мест дру­гим. Механизм уподобления может работать многообразно. Например, уже одно упоминание того, что город принадлежит к ряду отдаленных райцент­ров областей Центральной России, «рисует» довольно четкую и подробную его картину. Другой вариант связан с игрой масштабами - приведенный выше пример с КГХ с. Михайловское показывает, как аналогия работает на различных масштабных уровнях, вынося каждый раз «за скобки» соответ­ствующий элемент. Особый случай использования аналогии - игры с име­нами мест — когда мы уподобляем место другому на основе схожести имен,

или наоборот, сравниваем облик городов одного имени [Митин, 2004]. Ха­рактеризуя Череповец [Митин, 2001], мы последовательно уподобляем его различным городам, рисуя сложную многообразную картину места.