- •Глава 1. Золото прошлого ...................................................................... 7
- •Глава 2. В поисках комплексности .................................................... 33
- •Глава 3. Углы зрения на место ........................................................... 49
- •Глава 4. Мифы................................................................................... 58
- •Глава 5. Доминанты ............................................................................. 78
- •Часть II. Реальности............. .......................................................... 100
- •Часть I. Идеи
- •Глава 1. Золото прошлого
- •1.1. «Всеобщая география» Реклю:
- •1.2. Европейская Россия у Реклю:
- •1.3. «Россия...»: новый жанр, альтернативная концепция
- •1.4. Антропоцентризм и внутренняя структура «России...»
- •1.5. «Район и страна»: география в.П. Семенова-Тян-Шанского
- •1.6. Два пути к комплексности
- •Глава 2. В поисках комплексности
- •2.1. «Комплексное страноведение» Машбица: схема вместо схемы?
- •2.3. Гуманитарная география
- •2.4. Литература и география
- •2.5. Итоги века
- •Глава 3. Углы зрения на место*
- •3.1. Осколки зеркала
- •3.2. Veni, Vidi, Vici...
- •3.3. В поисках главного
- •3.4. Родина
- •3.5. Полимасштабность
- •3.7. Трансформации и инверсии
- •3.8. Аналогии
- •3.9. Палимпсест
- •3.10. Осколки в зеркале
- •Глава 4. Мифы
- •4.1. Потребление места
- •4.2. Кгх как продукт коммуникации
- •4.3. Кгх как источник для коммуникации
- •4.4. Мифология и география
- •4.5. Множественность кгх-мифов
- •4.7. Симулякры в географии
- •4.8. Принципы создания кгх-мифов
- •4.9. Опыты применения кгх-мифов
- •Глава 5. Доминанты
- •5.1. Сущность доминанты
- •5.2. Доминантное мышление
- •5.3. Четыре типа подобия в доминантном подходе
- •5.4. Доминанты и геокультура
- •5.5. Доминанты и географические образы
- •5.6. Доминантный анализ
- •5.7. Инструменты трансформации кгх
- •5.8. Горизонты интерпретации
- •Часть II. Реальности
- •II.1. Капли Карелии*
- •II.2. Олонец, столица символов**
- •1. Первый взгляд
- •2. Город мостов
- •3. Город Дедов Морозов
- •5. Карельский город
- •II.3. Две изюминки Южной Карелии*
- •2. Удаленная и открытая
- •II.4. Ворота Карелии. Ворота Руси. Ворота Севера*
- •II.5. Олонецкая Карелия*
- •II.6. Нурмольская Карелия*
- •II.8. Город островов - вторая столица?*
- •II.9 Обыкновенный город*
- •II.10. Город контрастов и ожидания*
- •II.11. Столица Европейского Севера*
2.3. Гуманитарная география
На современном этапе развития географии мы наблюдаем массированное «сращивание» ее с целым рядом гуманитарно-научных представлений. «Подобно путешественнику, стремящемуся посетить все уголки мира, география в своем развитии совершает экспансию в новые предметные области - математику, экономику, социологию, психологию и вот теперь в культурологию» [Новиков, 1993, с. 84]. В настоящей работе мы не будем подробно останавливаться на тенденциях и основных положениях развития «гуманистической географии», «культурной географии» на западе и их разноплановых аналогов в нашей стране [см. Туровский, 2001]. Из многообразия междисциплинарных концепций подобного характера следует современная диверсификация подходов в геогра-фии, так или иначе связанных с перестройкой «классической» советской географии на основе внедрения в нее элементов культуры и культурного наследия, восприятия и познания, представлений о реальности. Нас здесь будут интересовать только те географические (!) концепции, которые имеют непосредственно «выход» на создание КГХ. Более того, и в их отношении мы рассмотрим только прямо предложенные пути к комплексности. Среди этих работ мы назовем: концепции Советского пространства и Культурного ландшафта В.Л. Каганского [Каганский, 1997, 1999, 2001 и др.]; концепцию географических образов Д.Н. Замятина [Замятин, 1999, 2001 а, б, 2002, 2003]; также к теме образов обращаются в схожем ключе Н.Ю. Замятина [Замятина, 2001, 20026, 2003] и О.А. Лавренова [Лавренова, 1998], а также С.С. Каринский.
Культурный ландшафт и Советское пространство
В.Л. Каганский, строго говоря, не декларирует и никак не определяет, связи своего творчества с современными тенденциями в географии. Эта отличительная черта его теорий имеет своим следствием обособленность терминологии, автономность концепций. Однако это, во многом, и делает интересными его «конструкции», называемые обыкновенно теоретико-географическими. Каганский исходит из особого понимания и восприятия пространства, особого восприятия его как целостного культурного ландшафта. Строго говоря, он представляет не более чем свое собственное (т.е. субъективное) восприятие территорий, пространств, культуры и - шире - всего, что наполняет «культурный ландшафт». Недекларируемая субъективность в характеристике культуры в широком смысле как основы ландшафта - вот основная идея, привносимая В. Л. Каганским в многогранную ткань методик КГХ. При этом Каганский неявно указывает и на особенности самого процесса исследования - это путешествие + одиночество + мысль.
Каганскому принадлежит первое и по сути единственное последовательное и цельное описание пространства теперь уже бывшего СССР, пост-
роенное не по отраслевому принципу. Оно основано на принципах отбора характеристик в соответствии с восприятием ландшафта и главенством одних его черт над другими. Концепция Советского пространства выделяет основными чертами территории бывшего СССР: иерархичность, инверсии, необъяснимость, обязательную статусность, псевдосакральность, закрытость, мономасштабность, централизацию. Эти черты создают новую реальность, особое пространство, особое даже и своей оторванностью от реальной территории; но оно-то и есть «местообитание» граждан СССР. Это по сути -построение реальности на основе представления о внутреннем и внешнем восприятии культуры, определившей сущность территории и ее жителей (и наоборот). С другой стороны, результат этого построения концентрируется на особых «доминантах» - чертах, присущих пространству (см. выше). Таким образом, перед нами - образец построения КГХ на основе отбора главнейших черт и объяснения ими всех остальных составляющих того, что составляет сущность восприятия данной территории. Географические образы
Понятие образа вообще достаточно распространенное и потому - многозначное. Об образах издавна говорили литературоведы и обыватели, имея в виду художественные образы (см. 2.4). Сущность «образа места» и их различия сформулировал Н.Н. Михайлов [Михайлов, 1948; см. 1.6]. Рассматриваемое здесь понятие основано на внедрении понятия образа из гуманитарных наук, где во второй половине XX столетия начали активно развиваться направления, связанные с исследованиями восприятия, памяти, познания и др. [см., напр., Найссер, 1981]. И сразу же этим построениям стали находиться применения, относящиеся к элементам пространства [см., напр., Голд, 1990; Линч, 1982; Тuan, 2002].
Особое место в негеографических исследованиях образов занимают многочисленные работы Г.Д. Гачева [Гачев, 2000, 2002а, б, 2003 или др.]. Собственно, их особенность и определяется тем, что Гачев исследует именно национальные образы мира, вычленяя в культуре народов, в традициях, в обычаях черты, обусловленные в той или иной степени природными условиями местообитания народа, историей формирования его (в основном, в территориальном разрезе) и др. По своей стилистике Гачев близок принципиально Каганскому - «автономность», особая терминология, понимание особого собственного образа жизни как атрибута процесса создания работ, и т.п. «Наш предмет - национальный космос в древнем смысле - как строй мира, миропорядок: как каждый народ из единого мирового бытия, которое выступает в начале как хаос, творит по-своему особый космос. В каждом космосе складывается и особый логос — национальное миропонимание, логика. <...> [Национальный космос] нам не сам по себе интересен (как его описывают науки о природе: география, биология, антропология), но натур-
философски: именно в его перерастании в национальный логос, национальный склад мышления» [Гачев, 2000, с. 298].
Параллельно подобные направления намечаются и в географии [см. Методика страноведческих..., 1993]. С 1990-х гг. география образов развивается и в нашей стране. Не только разработки Михайлова послужили основой внедрения этого термина. Суть его, во многом, объяснялась уже сущностью «характеристики» Баранского; об образах писал и Машбиц [Машбиц, 1998, с. 229-230], не объясняя, правда, соотношений образов и КГХ. Д.Н. Замятин развивает понятие образа, исходя изначально из хорологического направления. Параллельно шло «сращивание» с гуманитарно-научными пониманиями образа: и здесь нет единства в трактовке. Образ может представляться как «визуальный объект, «картинка», возникающая в сознании человека. Иногда образ рассматривается как совокупность различных (не только визуальных) представлений об объекте в сознании одного или группы людей» [Замятина, 2003]. В трактовке Н. Ю. Замятиной образ есть «определенным способом организованная, внутренне целостная информация о месте» [Замятина, 2003]. По Д.Н. Замятину [см. Замятин, 2002], «географические образы - это устойчивые пространственные представления, которые формируются в результате какой-либо человеческой деятельности (как на бытовом, так и на профессиональном уровне). Они являются, как правило, компактными моделями определенного географического пространства (или географической реальности), созданными для более эффективного достижения какой-либо поставленной цели» [Замятин, 2003, с. 48]. Близко к последнему пониманию подходит О.А. Лавренова, определяющая образ «как систему представлений о геообъекте, включающую в себя все нюансы его устойчивых культурных значений (в т. ч. стереотипные и символические)» [Лавренова, 1998, с. 12].
Создание географических образов (в любой из трактовок) представляется как путь характеристики любого элемента географической «реальности», основанный на отборе главных черт и мониторинге их трансформаций в динамике. В любом случае речь идет о вычленении какого-либо среза информации, связанной так или иначе образом с местом.
Заметим, что образы могут быть политико-географическими [Замятин, 20016; 2003, с. 144-284], экономико-географическими [Замятин, 2003, с. 285-318], культурно-географическими [Замятин, 2001а; 2003, с. 61-143] и др. Это свидетельствует о том, что географические образы вообще не претендуют на комплексность - образы дают мощный моментальный срез пространственных представлений. Однако, их использование в качестве инструмента и/или наименования КГХ представляется целесообразным. Другое дело, что само понятие образа слишком многозначно, поэтому возможности использования этого термина нам кажутся все же ограниченными.
Ниже (см. 5.5) мы еще вернемся к географическим образам в попытке органично вписать их в нашу концепцию КГХ.